– …Флориданский, Бискейнский, Чоколоский, Хоторнский, Тампский…
– …Теперь цветы под угрозой исчезновения.
– …ионопсис утрикулариодес, погония офиоглоссоидес, рексия лютеа, тейразигия…
– Маяки…
– В бухте Юпитера, на отмели Ребекки, у кряжа Сомбреро, на скалах Фауи, у рифа Аллигатора, в Бока-Гранде – центральный и южный, на мысе Сент-Джорджа…
– И индейские племена…
– Калуса, теквеста, токобага, тимукуа, апалачи…
– И его любимые достопримечательности:
– …Музей пластиковых контейнеров, нерабочий дом будущего «Ксанаду», «Ферма Шимпанзе» на запасном шоссе 19, музей таксидермии округа Паско (с двухголовой коровой)…
Серж остановился и в ужасе задергал головой, визжа, как загнанный в угол зверь. Он выскочил из магазина, а Коулмэн и кассир побежали к окну. Серж поскакал по стоянке, пригнувшись к самой земле и болтая руками, и выбежал на оживленный перекресток. Водители ударили по тормозам, машины пошли юзом. На дороге образовалась пробка. Серж вскочил на крышу автомобиля, еще немного поверещал, постучал себя по груди кулаками, перебежал через перекресток по крышам автомобилей и растворился в темноте.
– Невероятно! – сказала кассир. – Бедняга решил, что он обезьяна!
– Нет, – возразил Коулмэн. – Он решил, что он актер. Фильм «Измененное сознание», его любимая сцена.
29
Коулмэн остановился на темном перекрестке в каком-то районе-«решетке» на юге Тампы: очень уж руки устали. Чуть отдохнув, он снова взялся за тяжелые коробки с пивом. Жаль, Серж убежал и ключей от машины не оставил. Коулмэн прошел еще чуть-чуть, но быстро выдохся и опять поставил коробки на дорогу. Вдруг в заднем кармане зажужжала перцемолка. Коулмэн машинально выключил ее.
И тут на него снизошло озарение. Если пиво пить, будет меньше нести.
Через шестнадцать кварталов пива было поглощено достаточно, чтобы остаток уместился в одну коробку. На подходах к центральной магистрали Коулмэн выкурил косяк, который на черный день всегда держал в ботинке.
У магистрали промелькнула тень. Коулмэн прищурился. Шпильки, грудь – скорее всего женщина, хотя кто разберет? Высокая фигура неуклюже перелезла через колючую проволоку, отгораживающую магистраль от жилого района. Женщина держала обеими руками большой и громоздкий предмет.
Едва она начала спускаться по насыпи, что-то не заладилось. Дама споткнулась и кубарем полетела вниз. Катились она и трофей отдельно, но закончили путь в одной канаве. Коулмэн подбежал и помог женщине встать. Оказалось, что это проститутка в обтягивающих красных кожаных штанах и топе-лифчике. Коулмэн вытащил громоздкий предмет из канавы и вручил женщине.
– Спасибо.
– Что у тебя? – полюбопытствовал Коулмэн.
– Коптильная печка.
– А у меня перцемолка. – Коулмэн вытащил машинку из заднего кармана и нажал на кнопку. – Электрическая.
– Можно мешать кокаин с детским слабительным! Махнемся?
– Давай!
Они помахали руками и пошли каждый в свою сторону: проститутка с перцемолкой, а Коулмэн с коптилкой. Пиво Коулмэн поставил в верхнюю камеру коптилки и взялся за ручки.
Не успел Коулмэн пройти и квартала, как снова притомился. Добавочный груз как-никак: дерьмовый вышел обменчик.
Впереди возник пешеход, тоже с какой-то ношей, и пропал. Коулмэн взялся за коптилку и, одолев еще один квартал, столкнулся с новым «несуном».
Прохожих становилось все больше; наконец они потекли по обе стороны улицы сплошным потоком. Каждый что-то волок на себе: тостер, морилку для мух, факс…
– Махнемся? – спросил Коулмэн.
– Махнемся!
Мужчина пошел с коптилкой в одну сторону, а Коулмэн – в другую. Точнее, поехал. На трехколесном велосипеде для пенсионеров. Пиво поместилось под сиденьем. Коулмэн нажал на педали, проезжая очередной перекресток. Потом откинулся назад и отпустил руль. Одновременно он прихлебывал пиво и трезвонил в звонок.
На следующем перекрестке с боковых улиц набралось еще больше прохожих. Все шли в одном направлении, к маленькой дубовой аллее. Это же, подумал Коулмэн, улица Крэка!
Торговцы наркотиками без всякого страха предлагали свой товар прямо на обочине. Дела шли так бойко, что вокруг образовалась целая инфраструктура. Один предприимчивый малый открыл на багажнике пикапа передвижной ломбард с фиксированной ценой: десять долларов за все.
Проигрыватель компакт-дисков? Десятка. Ноутбук? Десятка. У пикапа скопилась целая очередь с газонокосилками, ружьями, микроволновками и перцемолкой.
Коулмэн сглотнул голодную слюну. Нет бы кто сообразил привезти сосисок или мороженого! Где уж там. Коулмэн прекрасно знал, что крэкоманы едят и пьют не чаще, чем верблюды.
Через семь кварталов он остановился на углу и заметил флюоресцентный свет. Круглосуточная бакалея. Коулмэн глубоко вздохнул и снова нажал на педали.
На пересечении улиц Сан-Клементе и Сан-Обиспо в «субурбане» Джима Дэйвенпорта несла дозор народная дружина. Мимо промчались два фургона по доставке пиццы.
– Я же говорил, будет весело! – сказал Сэтчел. Остановилась машина; с места пассажира встал какой-то человек.
– Вы народная дружина?
– Да, – ответил Сэтчел. – Вы чего-то хотели?
– Ага. – Он просунул в окно пистолет. – Ваши кошельки и рации.
Дружинники некоторое время сидели молча.
– Давайте относиться к жизни оптимистично, – решил Сэтчел. – Хуже не будет.
Подъехала другая машина. В окно просунулся пистолет.
– Гоните тачку.
– Кто-нибудь знает, где мы? – спросил Джим, встав посреди улицы.
– По-моему, нам туда, – сказала Вилма.
– Мы только что оттуда, – возразил Джим.
– Я так и думал, что-то места знакомые, – вставил Орвилл.
– Ну, где тут теряться? – воскликнул Сэтчел. – Просто выберем направление и пойдем.
Они добрели до эстакады.
– Магистраль, – заметил Орвилл. – Видите? Мы не потерялись.
– Может, возьмем такси? – предложил Сэтчел.
– Ты хоть одно такси видишь? – отозвался Джим.
– Можно вызвать по телефону-автомату.
– А автоматы видишь?
– Дальше должны быть.
К дорожной кассе подбежал пьяница и засунул руку в отверстие. Под мостом маячили темные фигуры. Какие-то юнцы взгромоздили на ограждение эстакады бетонные блоки, чтобы сбрасывать их на машины внизу.
– Пойдем в другую сторону, – решил Джим.
Они вышли на темный перекресток. Справа, в квартале от них, улицу переехал человек на большом трехколесном велосипеде. Слева какая-то проститутка толкала перед собой газовый гриль на колесиках. Впереди, в конце аллеи, стояла группа людей и наблюдала за ними.
– Сюда, – сказал Орвилл.
На следующем углу у знака «стоп» сидел человек и что-то пил из бумажного пакета. При виде дружинников он ткнул в них пальцем.
– Вы дерьмо! Сами знаете! Все дерьмо!
– Сюда, – сказала Вилма.
Они завернули за угол и увидели заколоченную бензоколонку.
– Телефон! – Джим поспешил к будке. Телефонного справочника не оказалось, трубка была вырвана с мясом.
Мимо проехал «кадиллак». Водитель притормозил, оценивающе оглядывая Вилму, потом нажал на газ. Через квартал остановился, помог проститутке поставить газовый гриль в багажник и уехал с ней.
– Мы ходим по кругу, – сказал Джим. – Проститутка одна и та же.
– Давайте вернемся этой дорогой, – предложил Сэтчел. – По крайней мере там можно было ориентироваться о магистрали.
Они снова прошли мимо мужчины у знака «стоп».
– Вы дерьмо, еще и заблудились! Ха-ха-ха-ха!
Они повернули направо.
Упс. Улица Крэка. У передвижного ломбарда дружинники свернули налево.
– Смотрите! – воскликнула Вилма. – Наши рации!
– Отдайте нам рации! – потребовал Сэтчел.
– Отвали!
– А ну отдайте!
– Пошли вы!
– Отдавайте по-хорошему! Мы народная дружина!
– Ой-ой-ой! Как страшно, прям колотит!
– Мы глаза и уши полиции, – угрожающе заявил Сэтчел. – Мы о вас сообщим.
– И как?
– По раци…
– Пошли, – сказал Джим.
Еще два квартала.
– Вот свет от вывески, – сказал Джим. – Значит, магазин. Рядом должен быть таксофон.
Джим не ошибался. Они нашли круглосуточную бакалею. У входа кто-то оставил массивный трехколесный велосипед.
На углу стоянки Джим заметил телефон и направился к нему.
У телефона был припаркован черный «мерседес». К капоту привалился широкоплечий детина в костюме из «акульей кожи». Джим протянул руку к трубке.
– Не трожь.
– Но мне нужно, – возразил Джим.
– Я жду звонка.
– Чрезвычайная ситуация! Мне нужно вызвать такси. Всего секундочку!
Детина распахнул пиджак, демонстрируя ремень кобуры.
– Как скажете! Джим ретировался.
– Вызвал? – спросила Вилма.
– Лучше попросим позвонить в магазине, – сказал Джим.
Дружинники направились к автоматическим дверям.
Позади, на магистрали, пульсировала музыка. Три часа ночи, на дороге остались самые сексуально неудовлетворенные. Водитель «датсуна» задумался: почему не помогает номер в неоновой рамке и даже лозунг на бампере «Травки, газу и в койку сразу»?
