их интересах. Через четыре года, когда деревья начинают давать желтые ягоды, земля значительно возрастает в цене, и тогда крестьянину приходит черед уезжать.
В Гватемале на кофейных плантациях платят еще меньше, чем на хлопковых. На южных склонах владельцы утверждают, что платят по 15 долларов в месяц тысячам индейцев, которые ежегодно спускаются с нагорий на юг, чтобы продать свой труд во время сбора урожая. На плантациях действует частная полиция; как мне объяснили, «человек здесь дешевле своей могилы», и система страха и наказаний заботится о том, чтобы так и оставалось. В регионе Альта-Верапас ситуация еще хуже. Там нет ни грузовиков, ни телег, потому что владельцы плантаций в них не нуждаются: гораздо дешевле перевозить кофе на спинах индейцев.
Для экономики Сальвадора, маленькой страны, находящейся в руках горстки олигархических семей, кофе имеет первостепенное значение: из-за засилья монокультуры страна вынуждена импортировать фасоль – единственный источник белка для большинства населения, а также кукурузу, овощи и другие продукты, которые она традиционно производила. Четвертая часть сальвадорцев умирает от авитаминоза. Что касается Гаити, то там самый высокий уровень смертности в Латинской Америке; более половины детей страдают анемией. Законодательно установленная заработная плата в Гаити существует лишь в области научной фантастики; на кофейных плантациях реальная зарплата колеблется от семи до 15 центов в день.
В Колумбии, стране горных склонов, кофе занимает доминирующее положение. Согласно отчету, опубликованному журналом Time в 1962 году, рабочие получают всего пять процентов от общей стоимости кофе, начиная с его сбора до попадания в рот американского потребителя [70]. В отличие от Бразилии, колумбийский кофе производится в основном не на латифундиях, а на мелких фермах, которые дробятся все больше. С 1955 по 1960 год появилось 100 000 новых плантаций, большинство из которых занимали крошечные участки площадью менее одного гектара. Мелкие и очень мелкие фермеры производят три четверти всего кофе, который экспортирует Колумбия; 96 % плантаций – это мелкие хозяйства [71]. Хуан Вальдес[62] улыбается с рекламных плакатов, но дробление земельного фонда тем временем снижает уровень жизни фермеров, их доходы становятся все меньше, что упрощает манипуляции со стороны Национальной федерации производителей кофе. Эта организация представляет интересы крупных землевладельцев и фактически монополизирует коммерциализацию продукции. Участки площадью менее одного гектара обеспечивают доход, на который можно прожить лишь впроголодь: в среднем всего 130 долларов в год [72].
Цены на кофе убивают урожай и заключают брачные союзы
Что это, электроэнцефалограмма сумасшедшего? В 1889 году кофе стоил два цента, через шесть лет он подорожал до девяти центов, через три года упал до четырех, а через пять лет – до двух. Очень показательный период [73]. Графики цен на кофе, как и на все тропические продукты, всегда напоминали клинические картины эпилепсии, но показатели всегда очень резко падали, когда фиксировалась меновая стоимость кофе по отношению к машинам и промышленным товарам. В 1967 году президент Колумбии Карлос Лерас Рестрепо жаловался, что в тот год его стране пришлось заплатить 57 мешков кофе за покупку одного джипа, тогда как в 1950 году хватило бы 17 мешков. В то же время министр сельского хозяйства Сан-Паулу Герберт Леви привел еще более драматичные расчеты: в 1967 году Бразилии нужно было 350 мешков кофе, чтобы купить трактор, в то время как 14 лет назад для этого было достаточно 70 мешков. В 1954 году президент Жетулиу Варгас выстрелил себе в сердце, и эта трагедия тоже была связана с ценами на кофе. «Начался кризис производства кофе, – писал Варгас в своем завещании, – и наш главный продукт стал обесцениваться. Мы пытались защитить его цену, но ответом стало сильное давление на нашу экономику, так что мы были вынуждены уступить». Варгас хотел, чтобы его кровь стала ценой выкупа[63].
Если бы урожай кофе 1964 года был продан на североамериканском рынке по ценам 1955 года, Бразилия получила бы на 200 миллионов долларов больше. Падение цены на кофе всего на один цент означает потерю 65 миллионов долларов для всех стран-производителей, вместе взятых. С 1964 по 1968 год цены на кофе продолжали падать, а сумма долларов, «узурпированная» страной-потребителем, Соединенными Штатами, у страны-производителя, Бразилии, только увеличивалась. Но в чью пользу? Потребителя, пьющего кофе? В июле 1968 года цена на бразильский кофе в США упала на 30 % по сравнению с январем 1964 года. Однако американский потребитель не стал платить за кофе дешевле, наоборот, его цена выросла на 13 %. Таким образом, посредники за период с 1964 по 1968 год забрали себе и эти 13 %, и те 30 %: они выиграли с обеих сторон. За это же время цены, которые получали бразильские производители за каждый мешок кофе, сократились вдвое [74]. Кто же эти посредники? Шесть американских компаний контролируют более трети кофе, вывозимого из Бразилии, и еще шесть компаний контролируют более трети кофе, ввозимого в США: именно эти фирмы доминируют на обоих концах операции [75]. United Fruit (которая во время написания этих строк сменила название на United Brands) владеет монополией на продажу бананов из Центральной Америки, Колумбии и Эквадора, а также на их импорт и распределение в США. Таким же образом американские компании управляют кофейным бизнесом, а Бразилия участвует в этом только как поставщик и как жертва. Именно на бразильское государство ложится бремя запасов, когда перепроизводство вынуждает его накапливать резервы.
Но разве не существует Международного соглашения по кофе, призванного уравновешивать цены на рынке? Всемирный информационный центр по кофе опубликовал в Вашингтоне в 1970 году обширный документ, предназначенный для убеждения законодателей в необходимости продления действия дополнительного закона, связанного с соглашением, до сентября. В отчете утверждается, что соглашение в первую очередь принесло пользу Соединенным Штатам, которые потребляют более половины продаваемого в мире кофе. Покупка зерен остается выгодной сделкой. На североамериканском рынке незначительное увеличение цены на кофе (в пользу, как мы видели, посредников) оказалось намного меньше общего роста стоимости жизни и уровня внутренних зарплат. С 1960 по 1969 год стоимость экспортируемых Соединенными Штатами товаров выросла на одну шестую часть, тогда как стоимость импорта кофе за тот же период вместо увеличения сократилась. Кроме того, следует учитывать, что латиноамериканские страны используют свои обесценивающиеся валютные поступления от продажи кофе на покупку американских товаров, цены на которые за это время выросли.
Кофе приносит гораздо больше выгоды тем, кто его потребляет, чем тем, кто его производит. В Соединенных Штатах и Европе он приносит доход, создает рабочие места и привлекает крупные капиталы; в Латинской Америке он платит
