Все же пока это опасника не сильно занимало, существовали дела и поважнее, чем разбираться в собственных амурных переживаниях. Тем более что Оксана, похоже, во время их затянувшегося похода решила для себя, что добрыми старыми друзьями им друг для друга быть лучше, чем самой оставаться в непонятном статусе сожительницы.
И тем самым дала Егору относительную свободу для того, чтобы разобраться в своих собственных желаниях. Для себя она, правда, опасника называла не иначе как «полумуж», сама подшучивая над точностью и половинчатостью данного определения. А от шутки, как известно, недалеко до прощения.
– А может быть, и выбираться не стоит? Для каждого существа имеется свой порог совершенствования, которого оно может достигнуть. Может быть, мы уже на пределе своих предназначений? Родные Берлоги, например, были бы рады, если узнали, что их сын смог не просто открыть Первые Ворота, но и выйти на настоящую дорогу к Первому Ырррлу, наметив путь до него. Пусть и не весь…
Это, конечно, был ырлыанин.
– Нет, Горлуох, извини, но я с этим не согласен. – Егор мягко хлопнул рукой по огромному бедру ырлыанина. – Может быть, конечно, для твоей цивилизации возможность послужить в армии каких-то генетических уродов и есть цель существования, но мы с Оксаной, да и Дашенька, наверное тоже, к таким не относимся.
Одновременно с одобрением, которое в ментальной интерпретации золотокожей красавицы ощущалось как наклон головы прилетел вопрос:
– Что ты можешь предложить?
– На мой взгляд, есть у нас одна возможность…
Егор вскочил с места и принялся ходить из угла в угол камеры. Размышления в спокойном состоянии ему еще не давались, в отличие от девушек и Горлуоха, которые могли не вставая с постели формировать четкие образы и целые законченные идеи. Зато вышагивая из угла в угол он приобретал какую-то болезненную решимость.
– Эти вояки все равно заявили, что при любом раскладе нас ждет что-то вроде сканирования мозга, а потом генная реконструкция – и адью! Станем солдатами метров в семь ростом и пойдем заниматься строевой подготовкой во славу этого… как его… Великого Командира.
– У тебя есть идея, как этого избежать? – транслировала Даша вопрос Оксаны.
– От сканирования мозга нам похож вряд ли удастся отвертеться, по крайней мере у меня на эту тему никаких идей нет, – виновато признался Егор. – Однако есть шанс, что из нас не будут делать универсальных солдат.
– Какой же? – заинтересованный Горлуох даже приподнялся на локте, наблюдая за ходившим из угла в угол опасником. Егор обрадовался, потому что в его плане ырлыанину отводилась одна из самых главных ролей.
– Я думаю, что те сведения, которые эти вояки выкачают из наших мозгов, все равно не научат их путешествовать между измерениями. Можно сколько угодно повторять тот речитатив, только толку будет, все равно что пытаться плевком погасить Солнце.
Оксана согласно кивнула, и Егор мысленно пожурил ее за этот видимый жест. Захватившим их инопланетянам нельзя было давать ни единого шанса заподозрить, что пленники могут о чем-то договариваться. Иначе – конец, как там говорил «черная форма»? «…пустим газ»? Удовольствия маловато!
– В итоге, – продолжил он думать, чтобы Даша смогла передать его идею другим членам команды, – получается, что эти вояки все равно узнают о нас все и даже то, как каждый из нас видит Надмир. Но они не узнают самого главного!
Опасник выдержал драматическую паузу.
– Они все равно не смогут применить полученные знания на практике. Без участия кого-либо из нас им нипочем не пробраться не то, что в наши Вселенные, даже в Надмир выйти невозможно.
– Это почему? – засомневалась теперь сама Даша.
– А потому что одно дело – знать мантру перехода в Надмир и правильно отмотать назад все наши шаги по Тропе и совсем другое – правильно настроить свое сознание, морально подготовиться к процессу!
Егор сел и опустил голову на грудь, играя роль безмерно уставшего и отчаявшегося человека. Но его мысли были победными:
– Я практически на сто процентов уверен, что менталитет этих Детей Командира не позволит им самостоятельно путешествовать, их придется учить. Причем всем – ведь каждый из нас по своему готовится к переходу, рисует свои картины!
– А если четко представить себе, что дойти только до одной Вселенной, это все равно, что остановиться на пороге комнаты, полной драгоценностей, тогда можно быть уверенным, что им придется оставить в живых всех нас.
– Стоящая идея! – транслировала Даша согласие Горлуоха.
После удивительно бурного и одновременно безмолвного обсуждения все решили, что вариант Егора – лучший способ хотя бы остаться в живых.
– И все равно мне не нравится, что эти…, – Дарья замялась, не найдя подходящего слова, – эти… будут сканировать наши мозги!
Она дернула плечами, словно сбрасывая с себя липкую паутину, и Егор подсел к инопланетянке, чтобы ее утешить.
– Вы себе даже не представляете, что такое мозговое сканирование! – пробились к друзьям ее встревоженные мысли. – Тебя словно выворачивают наизнанку, выскребая со дна все-все, что ты раньше знал и чувствовал.
– Но этих солдафонов интересует только конкретный этап в нашей жизни, зачем им трогать все остальное? – усомнился Егор.
– А они и не будут трогать, ты сам все предложишь.
Инопланетянка отстранилась, повернулась лицом к стене камеры и замолчала.
– Все мысли и переживания прочно связаны друг с другом, – проник вдруг в каждого ее тихий мысленный голос. – Увидев Надмир первый раз, мы сразу стали сопоставлять его с уже имеющимся багажом знаний и опыта, подгоняя ассоциации.
Горлуох медленно кивнул, соглашаясь со словами золотокожей красавицы.
– Мозговое сканирование не локализует участок памяти, где мы увидели Надмир и научились в нем путешествовать. Оно возбуждает нервные связи, и вы помимо непосредственно нужных сканировщику воспоминаний сами того не хотя выстраиваете смысловую цепочку от встречи с Представителем до момента появления на свет. По ассоциациям. Это неизбежно.
Даша тихонько вздохнула и повела плечами, как будто стряхивая с них руки неведомого сканировщика.
– Если психика достаточно сильная, то ничего плохого может и не произойти, надо только себя контролировать. Если расслабиться или просто не уметь сопротивляться такому воздействию, то в итоге порвутся причинно-следственные связи – и конец. Тот, кто не помнит почему, что и зачем следует в его жизни, вряд ли может считаться полноценным членом общества. Во время мыслевойн у нас таких, без прошлого, настоящего, а значит и без будущего, был почти каждый второй…
Инопланетянка закончила исповедь, и в камере повисла гнетущая тишина, каждый пытался осмыслить сказанное.
– По всему выходит, что терять нам нечего, – резюмировал Егор, поднявшись и разминая затекшие ноги. – Эй, что приуныли?
Он подошел к Оксане и Горлуоху. Они, пригорюнившись, сидели рядом и представляли собой весьма колоритную с точки зрения стороннего наблюдателя пару – миниатюрная беззащитная девушка с усталыми глазами и огромный, покрытый серебристой шерстью инопланетянин, рот которого украшали два огромных клыка.
– Нам абсолютно нечего терять, и у меня есть ощущение, что Представитель не стал бы посылать нас на верную смерть! – убежденно транслировал он свои мысли.
– Что ты знаешь о его морали? – слабо отмахнулась Оксана. – Я боюсь, Егорша! Глупо будет столько пройти и узнать, а погибнуть слюнявой дурочкой, которая не помнит, кто она такая и где родилась!
– И все-таки думаю, мы не погибнем! – постарался как можно убедительнее подумать Егор.
Как в насмешку, зашипела автоматика открывания дверей, и на пороге возник тот, с кого у команды и начались все беды на этой планете. Заместитель «черного костюма» зачем-то воровато оглянулся назад, в коридор, и только затем шагнул в камеру.
– Что случилось? – Горлуох встал во весь свой огромный рост и уставился на инопланетянина.
– Не говорить! Потом! – отрывисто произнес посетитель.
На плечах его боевого комбинезона внезапно вспучились небольшие бугры и пораженный Егор увидел как в потолке возникли яркие вспышки микровзрывов.
– Он взорвал датчики! – потрясенно подумал опасник. – Но зачем?
Бугорки неведомого оружия втянулись обратно в ткань костюма, и солдат повернулся к ошеломленной команде.
– Кто командир? Моя цель – идти с вами. Времени – мало. Ваши вопросы – потом. Пожаал… ста…
Компьютер-переводчик споткнулся на слове, которое видимо нечасто употреблялось в военном лексиконе, и в камере повисла тишина. Только слышно было, как в потолке потрескивают останки механизмов, разрушенных выстрелами.
