— Выкладывай, умница.
Её взгляд метнулся к его раненой руке.
Он моргнул. Один раз. Дважды.
— Нет, — сказал он. Затем значительно громче: — Ни в коем случае! Сорен, вот как мы оказались в этом проклятом Мортем дворце! Забудь это!
Она застонала.
— Видишь, орёшь! И это после того, как я специально попросила тебя не делать этого!
— Крик совершенно уместен в этой ситуации!
Она надула нижнюю губу.
— Да, ну, не очень приятен.
Элиас отошёл от неё, запустил пальцы в волосы, его широкие плечи напряглись, как натянутый канат, и прислонился лбом к стене, пряча от неё своё лицо. Жуткий полумрак от редких факелов колыхался над ним, превращая его в ещё одну тень, ещё один фантом, который мог исчезнуть с быстрым дуновением.
Несмотря на всю её браваду, это расстояние было слишком большим. Каждый шаг, который он делал от неё, посылал новую волну ужаса, пробегающую по её телу, как будто это мог быть сон, в котором она была в нескольких мгновениях от пробуждения.
И поэтому она пересекла это пространство между ними. Положила руку ему между лопаток.
— У нас больше никогда не будет такого шанса. Противоядие находится где-то в этом дворце.
— Я не могу позволить тебе так рисковать ради меня, — его голос скрежетал, как клинок, вынимаемый из ножен, но она заставила его замолчать, щёлкнув по затылку.
— О, прости, кто в настоящее время стоит посреди вражеского королевства в одиночной спасательной миссии, имея при себе только швейную иглу и украденную униформу, а? Разве это справедливо, что ты можешь быть идиотом для меня, а я не могу быть идиоткой в ответ?
— Ты начала это, — пробормотал он, но даже в темноте она увидела, как приподнялся уголок его рта. Легчайшая улыбка.
Их ссоры больше никогда не длились долго, и именно поэтому. Элиас Лоч, по сути своей, не был бойцом. Он состоял из всего мягкого, нежного и доброго, и хотя под его кожей жил волк, это был не тот волк, которого ей было трудно приручить.
Это был очень причудливый способ сказать, что её лучший друг был полной тряпкой.
Поэтому она надавила, прислонившись лбом к его раненому плечу, ненавидя то, что под ним лихорадит кожа. Она могла бы поклясться, что почувствовала запах гнили и разрушения, погребенными в его крови.
— Ты проделал весь этот путь один. Почему?
— Ты знаешь почему, — сказал он. — Вместе или никак.
Последние слова клятвы боевого товарища эхом отдались в этом тихом зале, слова, которые, как она догадывалась, никогда не произносились на земле Атласа.
«Куда ты идёшь, я буду следовать за тобой. Когда Мортем забирает нас, она забирает нас. Вместе или никак».
— Ты сдержал свои клятвы, — сказала она в одолженную ему рубашку. — Теперь позволь мне сдержать свою.
Его плечи поднимались и опускались в долгом, прерывистом дыхании. На мгновение он замолчал. Две секунды. Три. Затем, повернувшись к ней лицом, он сказал:
— Скажи мне, что у тебя есть план.
— Лучше. У меня их два. Я убеждаю их, что верю, что я Солейл, правда это или нет… Прекрати это, у тебя появятся морщины, — добавила она, протягивая руку и кончиками пальцев раздвигая его нахмуренные брови. — Как только они привыкнут ко мне, я заставлю их сказать мне, где именно находится противоядие. Или, если это не удается, я возвращаюсь к первому плану.
— И каков был первый план?
Она колебалась.
— Похитить одного из них, притащить в Никс и выкупить противоядие ценой их жизни.
Элиас бросил на неё взгляд.
— Так ты придерживаешься плана самоубийства или того, из-за которого тебя убьют?
Она вздохнула.
— Элиас.
— Не говори мне Элиас. Это не планы, это всего лишь идеи! Ты не сможешь справиться с этим в одиночку!
Она сделала драматический жест в его сторону.
— Но я не одна, не так ли?
Он фыркнул.
— Верно. И что, по-твоему, я должен делать?
В конце коридора скрипнула дверь. Громкий взрыв музыки, смеха и болтовни хлынул наружу, прежде чем дверь снова закрылась; затем послышались шаги. Приближаясь к тому месту, где два переодетых никсианца стояли подозрительно близко к потерявшему сознание принцу Атласа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сорен встретилась с широко раскрытыми глазами Элиаса и ухмыльнулась.
— Следуй моему примеру.
В мгновение ока она схватила Элиаса за запястья и обвила его руки вокруг своей талии, заставляя его крепко прижимать её руки к груди, как будто он прижал её. И во всю мощь своих лёгких она закричала:
— Отстань от меня! Отпусти меня!
Элиас выругался себе под нос, но придвинулся и крепче обнял её, его сердце колотилось о её спину, как таран. Его дыхание шевелило её волосы, когда он прошипел:
— Что, во имя Мортем, ты делаешь?
— Возможно, ты захочешь привыкнуть использовать вместо этого имя Анимы.
— Почему?
— Просто подыгрывай. Ты атласский слуга, который всегда мечтал стать стражником.
— Я, правда, не…
— Отпусти меня, ты, атласский ублюдок!
Она ткнула его локтем в живот, и сквозь его хрип от боли она услышала, как Каллиас закричал и бросился бежать.
— Что, во имя бездны, здесь произошло?
Холодные руки вырвали её из объятий Элиаса, Каллиас прижал её гораздо менее комфортно, пока она боролась и плевалась. Он усилил хватку, глядя на Элиаса, и его дыхание свистело ей в ухо.
— Ты! Что случилось?
Элиас моргнул, как кролик, уставившийся на дикую кошку.
— Эм. Гм.
— У меня почти получилось!
Сорен зарычала на него, ненависть обжигала каждое слово; но там, где Каллиас не мог видеть, она бросила на Элиаса взгляд, одними губами говоря: «Подыгрывай, осёл!»
Элиас сжал губы, выражение, которое она узнала, когда он мысленно, беззвучно называл её по имени. Затем он прочистил горло и вытянулся по стойке смирно, склонив голову.
— Она пыталась сбежать, сэр. Я видел, как она напала на Второго Принца.
Хмм. Его атласский акцент был не так уж плох; он практиковался.
«Первый Принц Каллиас» одними губами сказала она ему, закатывая глаза туда, где, по её мнению, была голова Каллиаса. Элиас дважды моргнул, давая понять, что понял.
Каллиас сжал пальцы вокруг её рук, как тиски.
— А ты кто такой?
— Элиа… э-э, Эли, — сказал он, как идиот, его взгляд метался взад-вперёд, как будто он что-то искал в коридоре. — Эли… Дор…
Он ведь не сказал, что его фамилия Дор. Она издала ещё один рычащий звук, на этот раз в нём было скрыто предупреждение, и он быстро исправился:
— Дориан. Эли Дориан.
— Дориан.
Что-то натянулось в голосе Каллиаса, подобно расстроенной струне, перекрывающей дыхательные пути Сорен. Если она сыграла неправильно, если он позовёт на помощь…
— Не думаю, что мы имели удовольствие быть знакомы.
«Пожалуйста, пожалуйста», — молилась она всем богам, которые могли её слышать, отчаянно надеясь, что хотя бы один из них любил Элиаса так же сильно, как он любил их. Пусть это сработает.
Элиас поднял голову, и его поза изменилась; не так испуганно, но всё же уважительно.
— Я новенький, Ваше Высочество. Я искал место в гвардии, но вместо этого меня взяли пажом.
Она не могла дышать. Ей не хватало воздуха в этом залитом мраком коридоре, зажатой между своим вторым боевым товарищем и человеком, который убил её первого товарища. Как быстро она сможет двигаться, если Каллиас попытается позвать на помощь? Он был вооружен, она чувствовала скрытую рукоять, спрятанную под его длинной военной курткой, а что у неё было? Ногти, которые она обгрызла зубами, и особенно твёрдое понимание того, как ударить кого-то в пах? Если бы она не позволила ему схватить себя, возможно, она смогла бы обезоружить его, но было слишком поздно придумывать новые идеи.
Либо он купился на это, либо нет. Либо она и Элиас будут жить, либо нет.
Каллиас молчал так долго, что её пульс начал гулко отдаваться в ушах, стуча громче, чем что-либо имело на это право.
