Последние деньги потратила такси, добираясь до дома. Водитель попался разговорчивый и без умолка рассказывал, про то, как наш городок изменился, что в нем иногда стреляют, а люди, как прежде, бесследно исчезают — уезжают, наверное, в Питер. Вывод напросился сам собой. Когда-нибудь и я так поступлю.
Мама сделала вид, что случайно оказалась дома. На самом деле отпросилась с работы и поджидала меня — не иначе. После долгих слез и традиционных фраз, типа: «Что о нас подумают родственники!»; она не много успокоилась, и пошла на кухню, допекать блины. Мама есть мама. Уверена, на самом деле она счастлива и очень рада моему возвращению.
Я долго ходила мимо телефона кругами. Наконец, не удержалась и позвонила Клавке. Она мне иногда писала. Так, ерунду всякую: Симу — жаль; а Вася, молодец, порадовал. То-то он удивится, когда узнает основную новость. А может и не узнает. К чему? Тогда зачем я приехала? Вернулась домой?
Как назло, Клавки дома не оказалась. Придется встречу с Васей отложить. Мама, что-то кричит про блины и крестины в Знаменске — троюродная сестра там живет — придется ехать. Всё одно к одному. Что ж, чем плох завтрашний день?
В этот день.Я чистил пистолет, когда мама постаралась перекричать славный голос Кинчева и позвала меня к телефону. Я сделал музыку громче, чтобы слышать в коридоре и тенью скользнул к аппарату. Мама испугалась, чертыхнулась и освободила место у телефона. Я не мог скрыть радостную улыбку, так всегда, когда мне удавались подобные трюки. Улыбка самопроизвольно сползла с лица, стоило мне услышать знакомый голос. Вот не ожидал ничего подобного! Наваждение какое-то. Голос говорил страшные вещи, а я от сладких воспоминаний, знакомого придыхания у уха, чувствовал наливающуюся свинцовую тяжесть внизу живота.
— Ещё раз! — попросил я. Аня запнулась на половине слова и быстро повторила самую суть. Теперь я понял и положил трубку на рычаг, когда она ещё не успела закончить предложение:
— Может быть, встретимся….
— Встретимся, — сказал я красному телефонному аппарату, — обязательно встретимся. — И докончил мысль. — В аду.
Недолгие сборы, сопровождались комментариями мамы:
— А я сразу узнала, кому принадлежит голос. Такая милая девочка! Почему вы больше не дружите?
— Учусь, — сказал я, пакуя винтовку в пенал для чертежей прикрепленного под рамой велосипеда. Магнитофон коротко щелкнул, обрывая песню, Я досадливо поморщился — опять зажевал пленку.
— Славные детки — одна учеба на уме. А ты куда?
— Покатаюсь, мама. Да ты не переживай. Я недолго.
— Не запусти учебу, сынок. Ты у нас в семье один с высшим образованием будешь. На тебя вся надежда.
Вот-вот. В самую точку. На меня вся надежда. Я кивнул головой и выбежал на улицу.
Скользко. Говорил: надо купить зимние шины. В офис вошел раздраженным комком — время дорого. А тут такая нелепая промашка! В первой комнатушке никого, во второй толстый мужик копошится у открытого сейфа. На меня посмотрел удивленно.
— Ты кто? — спросил он.
— Саня. Ты Гарик? — спросил я, и стоило ему утвердительно кивнуть головой, сразу выстрелил мужику в ногу. Тяжесть в руке от пистолета походила на тяжесть внизу живота — такие же чувства. Я присел, водя стволом за извивающейся фигурой. Вот это чудо имело авторитет? Удивительно.
— Не ори, — сказал я. — Отвечай на вопросы быстро и четко и тогда я, может быть, сохраню тебе жизнь.
— Чего ты хочешь?! Денег?!! А-а. Я истекаю кровью! Вызови скорую! Деньги в сейфе! Возьми и убирайся!
— Я тебе сказал, чтобы ты не кричал? Сказал?
— И что?!!
Я выстрелил в другую ногу.
— Так вот не кричи.
Мужик захлебнулся в крике. Я дал ему отойти и перевести дух. Подошел. Присел рядом.
— Куда повезли Петрова?
— Кого?!!
— Мне ещё раз выстрелить?
— Нет, нет! Не надо! Я не знаю кто такой Петров!
— Это же Вася. Мой друг и брат. — Как он не знал такой истины. Я думал: у меня на лбу написано, зачем я пришел. А может — это розыгрыш и Анька пошутила? Нехорошо получится. Слишком сложно. — Ну?
— На старый причал!
Я задумался. Опять потерял время. Куда, как не на старый причал? Там выход в море есть, и он не замерзает — течение. Идеальное место. Только не для Васи. Не для моего брата! Не для человека, который подарил мне велосипед и надежду!
Я резко поднялся. Мужик взвизгнул, когда дуло уперлось ему в голову:
— Что?!
— Сколько их?
— Трое!!
— Прощай.
— Подожди!! Ты же сказал, что меня не убьешь, если я отвечу на твои вопросы!!
— Я сказал: может быть, — невнятно пробормотал я и спустил курок. Потом я заторопился и захотел быстро уйти, но мой взгляд, когда я стоял на пороге двери, остановился на открытом сейфе.
И я задержался ещё на минуту.
Я не успел. Я давился слезами, которых не было, и быстро бежал на сопку, неся велосипед на плече. Иногда я останавливался, поворачивался к морю и пристально смотрел в бинокль на воду. Серая гладь неспокойно играла и обманывала зрение. Не успел.
Я поймал катерок в прицел, когда он возвращался, и сердце стало успокаиваться. Мне повезло: я практически угадал место, и ещё не полностью стемнело. Я знаю, как выглядят рыбаки — экстремалы — любители, кормильцы-добытчики семей, и, какие контуры фигуры имеет Вася. Эти двое, ни с каким сравнением не имели сходство. Не подходили они к выбранным категориям ещё и потому что громко и неприятно выли. Любой уважающий себя рыбак не станет печалиться о трагической и неудачной рыбалке, ему важен сам факт.
Значит всё.
Я на секунду прижался к рукаву куртки, справляясь с эмоциями, и снова посмотрел в прицел, чтобы затем плавно спустить курок два раза.
Потом перезарядил винтовку бронебойными пулями.
Три месяца спустяЗа мной никто не гнался, но я чувствовал опасность даже во время сна. Сколько прошло времени? Месяц, два? Даты в календаре потеряли для меня всякий смысл. Время остановилось. Стрелки часов словно замерли на том времени, когда я узнал, что кто-то убил Гарика и Васю. Я пытался осмыслить происходящее и не мог. И тогда я побежал. И сейчас, даже, когда сижу на деревянном топчане, я всё равно бегу и остервенело, давлю на воображаемый газ.
Я ушел от погони. Я замёл следы и спрятался в глухой деревни под Воронежем, где время остановилось и умерло задолго до моего появления. В старом бабушкином доме я не нашел истины. Мы просто смели паутину и стали жить. Вера топила печь, ходила в магазин за продуктами, заботилась о сыне, иногда что-то говорила, а я смотрел маленький черно-белый телевизор и слушал шорохи дня и ночи, дома и печи, людей, которые жили рядом со мной и назывались моей семьёй.
Я ждал. И моё терпение не осталось не замеченным. Бог есть. И он меня охраняет. Кто же ещё? Правда, в новостях ничего не говорили о гибели Васи или Гарика. О себе я тоже ничего не услышал. Но наш город показывали по первому каналу, и я весь репортаж не дышал. Гарик — умная голова! — немного не дождался: дробление флота всё-таки произошло, и появилось много мелких собственников-судовладельцев, которые объединились в союзы капитанов, выбивали рыбные квоты, и что-то бурно обсуждали на своих собраниях. Я видел, как у них там бурлит жизнь! Какой азарт в лицах! Одно мне показалось знакомым. Где я мог видеть эти черты? В коротком репортаже не о чем, это лицо мелькнуло несколько раз и глубоко запало мне в душу. Похож паренек на Саньку друга Васи. Если кому-то везет, то по-крупному. Наверное, папа устроил в теплое местечко. Ладно. Хватит.
Я тяжело вздохнул и распрямился. Вера от неожиданности уронила крышку от кастрюли и изумленно посмотрела на меня.
— Чего ты? — спросил я.
— Я думала ты никогда не отойдешь.
— Глупости. Скоро весна? Снег почернел. Давно мы здесь?
— Давно…
— Ладно. Готовь суп. Покушаем, и будем собираться в дорогу.
— Куда? Домой? — спросила Вера и присела на табуретку.
— Почему домой? В Краснодар.
— К-куда?? А почему в Краснодар?
— Почему? Там тепло. Наверное, снега никогда не бывает. — Я сделал паузу и сказал самое главное. — И полно винных заводов.
Спустя годы.Исчезли и ларьки.
20.11.05.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/