Я поджала губы. Он улыбался. И взгляд такой невинный, такой открытый. Будто я не видела его настоящего. Не слышала, как он грозился сжечь храм. Шрам на щеке мужчины слегка изогнулся, стягивая кожу. Я еще раз уже вблизи осмотрела его увечья. Ожоги. Глубокие, черные полосы. Странные, я не припомнила, чтобы хоть когда-нибудь видела подобное. Как он их получил? Собственная магия. Но разве такое бывает? Забывшись, я потянулась к лицу мужчины рукой и коснулась подушечками пальцев грубых рубцов. Это бы лечить как следует, мази втирать. Смягчать. Да не исчезнет, но хоть столь сухим не будет. Моя ладонь скользнула ниже и остановилась возле губ.
Ярвен вздрогнул и, кажется, затаил дыхание. В его глазах запульсировали зрачки, расширились и резко сузились, превратившись в нити. На меня, не мигая, смотрел дракон. Радужку его глаз медленно заполняло багровое магическое пламя. Опомнившись, я смущенно убрала руку.
Чего это я?
Генерал не двигался. Его взгляд стал растерянным. Ранимым. И вдруг я поняла, что с таким Ярвеном Шрамом просто невозможно спорить или ругаться. Он разоружал своей мягкостью. Мнимой, да. Но все же. Трудно поднимать меч на того, кто так робко тебе улыбается.
Вот мерзавец!
— Астрид...
— Я не твоя жена, Ярвен, — отведя взгляд, собрала мысли, разбегающиеся в голове, близость этого мужчины как-то неправильно на меня действовала. — Я не твоя избранная. Просто та, кто поможет тебе осуществить свою месть.
Облизнув губы, подавила желание отползти от него подальше. Нависая сверху, он подавлял. Смущал и не давал нормально дышать полной грудью.
— Хорошо, — он поднял мясо и вложил мне его в ладонь. — Пусть будет так, Астрид. Ты та, кто находится рядом со мной. Та, что будет в глазах других моей единственной. А сейчас ешь, не могу слышать, как бурчит у тебя в животе. Твой голод меня с ума сводит. Это невыносимо. Я прошу тебя, ешь.
— Ярвен... — я недоуменно склонила голову набок.
— Ешь, Астрид, — с нажимом повторил он. — Дочь Яники должна знать цену хорошему куску мяса.
И здесь не поспоришь. Я никогда бы не осмелилась испортить пищу. Поднеся ко рту прожаренную немного сухую зайчатину, принялась завтракать...
...Весь день мы провели в пути. Всего несколько привалов, во время которых мужчины пичкали нас мясом. Не сопротивлялась лишь Лючи. Уничтожая свой кусок, она зорко следила за нашими. Вот только ей ничего сверх нормы не перепадало. Что жутко расстраивало ящерку.
В лагерь вернулись, когда на землю опустились легкие сумерки. Но вместо того, чтобы отнести меня в прежнюю палатку, Ярвен направился в свою.
— Куда? — выдохнула я.
— Я не совершаю ошибки дважды, женщина, — глухо, но жестко произнес он. — Теперь ты будешь жить рядом со мной, как и подобает жене. И это не обсуждается.
— Но Ксани... — я в растерянности наблюдала, как Тагар тащит сопротивляющуюся лисицу в свое временное жилище.
— У нее свой муж, — процедил генерал. — Они разберутся и без нас.
Войдя в палатку, Ярвен бережно опустил меня на широкий, высокий, набитый соломой матрас и, вернувшись, нервно задернул полог. Нас окутал полумрак.
— Зачем? — тихо спросила я. — Закрывать зачем, темно ведь?
— Я свою жизнь напоказ не выставляю, — проворчал он. — Незачем всем вокруг знать, какие у нас отношения.
Ммм... я медленно кивнула, соглашаясь с ним.
— Сейчас будет свет, — пробормотал Ярвен себе под нос.
Он деловито прошел до небольшой корзины в углу и вытащил оттуда глиняный невысокий горшок, установил его на столе. Порывшись, достал и охапку лучин. Положил рядом и на мгновение призадумался. Дракон выглядел странно. Как-то рассеяно, что ли. Его явно сейчас заботило не освещение палатки.
Бросив на меня взгляд, он взял одну веточку и вышел. Вернулся тут же с уже горящей лучиной. Вставив ее в горшок, тяжело опустился на сундук у стола.
Повисла тягостная тишина.
Я осмотрелась.
— А второй матрас? — выдохнула, смекнув, что не вижу его.
— Здесь будет только один, — немного грубо ответил он.
— Но... я не буду с тобой спать, дракон! — от возмущения у меня голос задрожал, а щеки предательски запылали. — Это заходит слишком далеко!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Успокойся, Астрид, — он устало оперся на столешницу локтем. — Матрас твой, я на него не претендую.
— Но...
Мне стало немного не по себе. И, правда, чего это я, он, вроде, как и не лез делить со мной единственное здесь ложе. И намека на это не бросал. В душе встрепенулся стыд и укоризненно цыкнул. Я взглянула на мужчину и уточнила уже куда спокойнее:
— А ты? Ярвен, не на земле же спать.
— Мне хватит и плаща, — он даже не обернулся на меня.
С драконом творилось что-то странное. Ранимость. Это чувство все чаще проскальзывало на его лице. Где тот суровый вояка, что грозно ухмылялся в храме? Нет. Военачальник, что сейчас стоял передо мной, казался потерянным и особенно одиноким.
Одиночество — именно оно выглядывало из его глаз, тревожа мою душу.
В груди заныло. Боль. Неясная, холодная, терзающая.
— Но, Ярвен, уже осень. Так можно и заболеть.
— Что решила со мной все же спать из чувства жалости, лера? — хмыкнул он цинично, его плечи дрогнули и опустились. — Или как там его красивее называют. Сострадание, вроде... А не боишься, что я сейчас ухвачусь за столь роскошное предложение?
— Я ничего тебе не предлагаю, дракон, — вспыхнула я, — Но почему мне нельзя в другую палатку?
— Я уже ответил раз, — рявкнул он неожиданно зло. — Не вижу смысла повторяться. Я буду спать на своем плаще и на этом все.
— Ярвен, так нельзя! — всплеснув руками, уставилась на него не мигая.
Выдохнув, генерал как-то разом сник. Снова это выражение абсолютной безнадежности на его лице. Тоска в глазах.
Немного помолчав, он тихо произнес.
— Астрид, я устал. Голоден и мне все равно, что подо мной: матрас или плед. Плащ. Все едино. Все должны видеть в нас супругов. Но обо всем мы поговорим потом. А пока, — он встал, подошел к еще одному дорожному сундуку. Распахнул его. Порылся и достал длинную шерстяную тунику. — Переоденься, красавица, — вещь полетела в меня. — После отдыхай. Я принесу поесть и узнаю, что без нас тут творилось.
Ответить не успела, дракон спешно вышел, оставив меня сидеть на матрасе с его туникой в руках. Переодеться? Здесь? А зачем?
Оглянувшись, я вдруг сообразила, что Лючи даже не слезла с шеи Ярвена и осталась с ним, пригревшись за его воротом.
Вот же! Изменщица!
Вот это уже обидело по-настоящему.
Поднявшись, я прошлась по палатке. Матрас, стойка для вещей, сундуки и стол. Вот и все богатство. Бедновато для генерала. Я слышала, что император своих молодых военачальников жалует и бедными их ну никак не назовешь. Но что же вижу я?
Осмелев, я приоткрыла сундук с его вещами. Переложила в сторону несколько сложенных простых льняных рубах. Мда. Негусто и здесь.
Пожав плечами, прикрыла крышку и села прямо на нее. Даже стула нет. Сундук за него.
Да что же не так с этим генералом? Почему он ведет себя так, словно его ничего не волнует. Где богатство, где признаки достатка?
Что же он скрывает?
Неужели живет лишь одной мечтой о мести?
Мой дядя был мерзкой змеей. Что же он сделал этому огромному мужчине? И когда?
Убил близких? Избранную?
Я вдруг замерла. Эта была здравая мысль. Ведь тогда все становилось на свои места. Да, только потеряв душу — истинную — дракон так легко бы надел на мое запястье браслет. Поэтому он так уверен, что не придется ради другой его снимать. Потому что не будет уже ее, той единственно любимой.
Сердце сжалось от жалости.
Вот и причина тоски. Этого голодного одиночества.
Он потерял душу.
Прикусив губу, я провела пальцами по красивому плетеному украшению. Что же, я мечтала получить его от другого. Но не стоит заблуждаться, если бы Шим хотел, то нашел меня. Хотя зачем ему это? Столько лет прошло, он наверняка и забыл уже обо мне. Если, конечно, жив.
