Погоди, - она зашла к себе в хижину и скоро вернулась, протянув мне какой-то сухой корешок.
- Вот, хорошенько разжуй его, а потом проглоти. Детей не будет. Я покажу тебе, как выглядит эта трава. Накопай корешков и подсуши. Жуй каждый раз, когда вы будете вместе.
От удивления у меня глаза полезли на лоб. Вот тебе и первобытная контрацепция.
- И что? Правда помогает? – С сомнением разглядывала я неприметный корень.
Ина усмехнулась:
- Ты думаешь, почему мы не рожаем каждый год. Мужчины строго запрещают есть его. И рассказывать о чудесном корне. Только от матери к дочери секрет всё равно передаётся. Иначе мы бы обросли детьми, как жгучий куст колючками.
- Спасибо, - я обняла женщину, - ты не представляешь, что сделала. Теперь я смогу быть с Киром до того времени, пока придёт пора вернуться домой.
- Ана, - улыбнулась Ина, - у нас в жизни так мало счастья. Надо не упускать эти моменты.
Я разжевала корешок и скривилась. Он был горький, как хина. Настолько, что из глаз невольно потекли слёзы. И так каждый день? Да-а-а, любить здесь совсем непросто. Но даже такой выход меня устраивал. Кое-как прожевав и с трудом проглотив "лекарство", поспешила к себе в хижину, собрала немногочисленные пожитки. Рассказала всё Нае. Подруга обняла меня:
- Кир давно любит тебя. И он хороший.
- Не говори пока никому. Хочу устроить ему сюрприз.
Сложив свои вещи возле выхода, я занялась делами. Вечером после ужина, вернулась, сгребла всё и направилась к шалашу Кира, что стоял несколько поодаль от всех.
Охотник сидел перед входом, печально разглядывая звёзды.
- Ты пустишь меня к себе? – Прервала я его созерцание.
- Ана? – Он подскочил на ноги. - К себе? Ты хочешь жить со мной? – Кир потрясённо смотрел на меня.
- Да. Так пустишь?
Мужчина молча сгрёб меня в охапку и занёс в шатёр, уложив на душистую траву. Ночь для нас пролетела слишком быстро.
Глава 25
Проснулась я оттого, что солнце упрямо пробиралось в хижину, прокрадывалось через листья крыши, слало свои слепящие лучи-копья со входа.
Открыла глаза, оглянулась. Ведь время уже близиться к обеду. Почему меня никто не разбудил? Кира рядом не было. Выбралась из шатра, позёвывая, пошла умываться.
Возле пруда возилась ребятня, старая Ина по мере своих сил, выделывала шкуру. Увидев меня, она улыбнулась:
- Кир ушёл на охоту, пока ты спала.
- И не разбудил меня, - присела на краешек озерца, зачерпнула воды.
- Дая сказала тебя не будить.
- Вот как? - неслыханная милость от нашего матриарха.
- Девочка, мы тоже когда-то были счастливы. И, если есть возможность продлить это время, то не станем мешать.
Да, как бы хорошо ни жилось женщинам в племени, а только роль любимой жены и матери всегда желанней. Наверное, очень тоскливо жить годами, даже не надеясь на счастье. Вон их сколько здесь, молодых и не очень. И каждая в душе мечтает снова оказаться в объятьях любимого. Вместе растить детей, вместе встречать рассветы и переносить невзгоды. Что ни говори, а жизнь нашего племени неполноценна. Не даёт она женщине исполнить её истинное предназначение. А потому нет здесь и счастья.
Мои размышления прервали крики, донёсшиеся со стороны ворот. Поспешила туда. Женщины сгрудились вокруг кого-то. Сердце кольнула иголка страха. Пробралась сквозь толпу. На земле сидела Ида, её лоб был рассечён, по лицу струилась кровь, одежда разорвана.
- Отойдите, дайте я её осмотрю, - отогнала всех подальше, присела рядом с подругой, - кто-нибудь, принесите воды.
Через минуту мне подали туесок и аккуратно начала промывать рваную рану:
- Кто тебя так?
Ида была в полуобморочном состоянии, но держалась из последних сил:
- Мы пошли за ягодами. Я, Айя, Мая и Ума из новеньких, что пришли сами. Это были воины Шана. Один из них с раной на лбу. Как ты рассказывала. Они напали из засады. Мы отбивались. Уму убили, Айю и Маю связали, мне удалось сбежать. Чтобы предупредить вас.
- Ты молодец, - я промыла рану, - пойдём к моему шатру, подлечим тебя.
У меня ещё осталось немного антибиотиков, берегла их как зеницу ока, и бинты тоже имелись. Растолкла таблетку, засыпала прямо на рану. Она была сильно загрязнена, и я боялась, что начнётся воспаление. Антисептиков не осталось, будем спасать тем, что есть. Аккуратно свела края раны, плотно перебинтовала.
- Тебе надо отдохнуть. Пока ничего не ешь, - завела Иду в шатёр, уложила и пошла к Дае.
Та уже спешила мне навстречу, злая, как тысяча разъярённых змей.
- Так будет всегда, Ана, - глаза женщины метали молнии, - всегда нас будут преследовать и убивать. Ничего не меняется.
- Это мы ещё посмотрим. Надо действовать. Немедля.
- Что ты задумала?
- Собери всех лучших воинов, я найду Кира. Мы уничтожим деревню Шана. Они слишком далеко зашли.
Глаза Даи широко распахнулись:
- Ты в своём уме? Там много воинов.
- Я и не говорю, что мы пойдём напролом. Будем вести скрытную войну.
- Как это? – Дая взяла меня за локоть, требуя ответа, - я не хочу рисковать жизнями женщин.
- Перебьём их из засады. Ты думаешь, я пошлю своих подруг на верную смерть?
Дая помолчала и кивнула:
- Поступай, как знаешь. Вернитесь живыми.
Я поспешила к Гаю, искать охотника сподручнее на тигре. Зверь лениво лежал возле шатра Таи.
- Гай, пойдём, - огромный кошак посмотрел на меня, потом оглянулся на хижину и так и остался лежать. Давая понять, что идти никуда не собирается.
- Ну, знаешь, - рассвирепела я, - не время для твоих закидонов!
Подошла и пнула тигра под хвост. Тот подскочил от неожиданности как ужаленный.
- Я сказала, пойдём, - подошла вплотную к зверю, буравя его глазами. Гай не выдержал моего взгляда, опустился на землю, чтобы можно было взобраться на него.
Оседлала тигра:
- Вперёд, - вцепилась в шкуру на загривке. Хищник покорно потрусил в сторону ворот.
Я знала, что охотник с утра собирался идти проверять ловушки. Мы направились в ту сторону.
- Кир! – Закричала, едва добрались до места. Хищники сейчас были мне не страшны. От злости сама могла порвать любого.
Кусты на другом конце прогалины затрещали, и показался взволнованный мужчина:
- Ана? Что случилось?
- Нападение. Ума убита.
На скулах Кира заходили желваки, ладони
