class="p">без лечения-то?
– Да ничо, хах-нибудь поди перезимуем – отвечает вдруг Роман, вспомнив заверения Бадмаева
на партсобрании.
Реакцию главврача он заметить не успевает: трудно повернуть голову в его сторону из-за
сложной ноши в руках. Зато идёт потом по коридору, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в этой
поганой ситуации: и как только вышло у него передразнить главврача?
Докторшу Татьяну Павловну на следующий день привозит на подстанцию больничный
«Москвич». Она осматривает Федьку, качает головой, показывая недовольство непутёвым отцом,
прервавшим лечение. Роман молча и добродушно кивками соглашается с ней: хорошо, что
приехали, всё не так скучно.
Федька идёт на поправку уже сам по себе. А спустя несколько дней он окончательно оживает,
кажется, уже от одного домашнего тепла и покоя.
Воспоминания о больнице мерзкие. Равнодушная целина, которую ничем не взорвёшь, залегает
и там. Пылёвские начальнички будто связаны между собой каким-то негласными уговорами-
стяжками: живём спокойно только для себя и друг другу не мешаем. А между этими стяжками, как
между рёбрами каркаса, вроде некой заливки все остальные: рабочие совхоза, пенсионеры, чужая
ребятня. Вот почему в селе ничто не изменяется – рёбра конструкции не дают. Если только не
возникает какой-нибудь острой необходимости. Почему, например, довольно быстро построили
новый продуктовый магазин? Да потому что старый сгорел. И не зря ходили потом слухи о поджоге.
Наверное, не случайно и то, что как раз теперь люди со странной усмешкой («чтоб он сгорел»)
поговаривают про клуб. Наверное, и он скоро полыхнёт. Просто подходящего смельчака не
находится. Впрочем, Пылёвке не помешала бы и новая больница, да и не только больница…
…А ведь зеки в Выберино умели грамотно поджигать. Вспыхивало не сразу, а через несколько
часов и даже через сутки. Эти хитрости долго обсуждались потом в пожарной части при анализе
причин возгорания. Здесь зековские хитрушки кроме него может знать разве что Матвей… Так он
не выдаст.
Сам не давая ясного отчёта, куда несут его мысли, Роман часами мысленно шлифует детали
неожиданного, но вполне возможного проекта. Технически тут всё просто – эту, не такую уж и
454
хитрую зажигательную бомбочку, можно сделать, не выходя из дома. Невозможно по другим
причинам. Тут не зона, которая безлюдна в необходимое время. При внезапном пожаре возле
клуба может кто-нибудь пострадать. К тому же, если вспыхнет клуб, то сельская библиотека в нём
сгорит за милую душу. Книги – не водка, спасать их не кинутся. И ещё: огонь – это уже не для него.
Хватит ему огня. Да и совесть никуда не деть – он же всё-таки коммунист.
Может быть, есть какой-то другой, менее рискованный способ встряхнуть пылёвскую
«звёздочку» с опорой на костяк Ураев – Бадмаев – Труха плюс прочие сошки поменьше? Как
повернуть к людям того же Бадмаева или Ураева, которые смотрят на тебя сверху вниз, и все твои
доводы для них заведомая чепуха? Да тут ведь ничего иного и в голову не подходит кроме того, на
что постоянно подмывает: подошёл – и в рыло! Ты уж, мол, меня извини – не сдержался, уж так
въехать захотелось. Это может кого угодно протрезвить, заставить людей около себя увидеть и
начать прислушиваться к ним. И не из-за страха даже, а от падения уровня спеси. Ведь ясно же,
что ты никакой не особенный, если так просто, почти невзначай, по сопатке получил.
Хорош проект и прост, да только короток, и перспектива финала как-то не очень… При их-то
связях можно и загреметь. И не на один год. А может быть, лучше с глазу на глаз, без свидетелей,
чтобы не доказали? А ещё лучше и, можно сказать, поучительней, если и вовсе без всяких глаз,
когда кулак, прилетевший в морду, неизвестен. Встретил вечером и прямо в торец, да так, чтобы
кулак кость почувствовал! Пожалуй, это лучше всего: во-первых, безопасней, во-вторых,
эффективней – пусть поразмыслит потом начальничек, за что прилетело, пусть всё вспомнит.
Однако и это рискованно. Молодых мужиков под сто восемьдесят в Пылёвке три человека – не в
полуприседе же к объекту воспитания подходить? Да уж, ситуация… В морду и то не дашь. И что
же тогда остаётся? Камень в окно? Ну, это уж, конечно, совсем подло и не по-мужски. Хотя
безопасно и так же поучительно. И камень заставит любого бугра поразмыслить: а за что это,
интересно, прилетело? Да и не камень тут нужен, а всего лишь безобидный камушек из рогатки.
Разгадать это простое оружие сложнее всего.
Чем яснее фантазии, тем больше радостного удивления. Неужели обычная детская рогатка
эффективней всех его партийных доводов и проектов с радиогазетой?! А если так, то почему бы и
не побудоражить село, устроив местным кочкам справедливый стекольный террор? Они ведь
наглеют из-за неподсудности. Вот и надо показать, что всё подсудно: поступил несправедливо,
нахамил кому-то – получи реплику в окошко. Стекли его поутру да раздумывай: где и что
накосячил. А люди будут видеть, как ты стеклишь, и посмеиваться. Неужто стыдно не станет?
Совесть-то ведь и в любом хаме есть. Только в хаме она зажата, прищемлена, а тут выскользнет,
встрепенётся, разбуженная звоном стекла: «Вот, видишь, я же просила тебя – не хами».
Несколько дней Роман болеет идеей своего благородного террора, уже просто полыхающей во
всю голову. Мысли вызревают сами – он лишь опасливо следит, куда, в конце концов, они выведут.
Простота метода веселит и зовёт. Он уже знает, где на берегу Онона можно вырезать из тальника
рогульку для рогатки, есть и мягкая резина для неё в гараже. Рогатка будет большой,
дальнобойной.
Главное, с самого начала отвести от себя любые подозрения. Никому и в голову не должно
прийти сопоставить с ним рогатку. Пожалуй, в селе надо чаще появляться наодеколоненным, в
пиджаке и при галстучке. Пусть привыкнут к такому. Но всякие там романтические настроения
лучше забыть. Его клиенты – мужики тёртые. Все они ходят ногами по земле – в трезвости и
простой логике им не откажешь. Ты будешь строить арки с вензелями и лабиринты с массой
тупиков, а они пройдут прямиком и возьмут тебя за задницу. И если возьмут, то взыщут конкретно.
Для них, как и для закона, это – обычное преступление. Доказывай потом, что ты Робин Гуд, а не
банальный хулиган.
Ну, так и с кого же начать? Круг лиц известен, но для того, чтобы оставаться вне подозрений,
лучше реагировать не на свои обиды, а на обиды других. Надо просто потолкаться у магазина и
послушать, о
