кричали и слишком громко молчали дрожавшими в намёке на улыбку губами. Джил видела в глубине кабинета ширму и столик с горой ярко-красных бинтов, слышала звон осколков в переставляемой медсестрой металлической посудине и зажмурилась, когда перед глазами вновь возникла картина, как вставал тогда Бен. Тяжело. На одной болезненной, израненной ею же самой гордости. Никогда больше она не хотела видеть его таким – почти сломанным, разрушенным до основания.
– Пожалуйста, поезжай домой, – прошептал он, словно не стояло рядом жены и не выглядывала из кабинета нахмуренная медсестра. Действительно, в готовой разразиться семейной драме Джиллиан была не к месту. Но она не могла сдвинуться, казалось, намертво пустив корни в пол больничного коридора, и лишь отрицательно качнула головой. – Пожалуйста, Джил.
Это была та самая просьба-приказ, ослушаться которой она не смогла бы даже под страхом собственной смерти. Ровный голос, пыльная интонация, безликость идеальных гласных, только взгляд – единственное живое во всём недвижимо стоявшем Риде. Яркий, звонкий и… Господи, неужели наконец-то счастливый? И тогда она сделала шаг, ещё и ещё, сжала трясущиеся пальцы и стремительно направилась прочь.
Джил ступала по холодному полу, а мимо тянулись будто бы бесконечные коридоры, сотни больных и новый рой шепотков. Но она не оглядывалась. И только спустившись вниз на парковку, выйдя под жаркие лучи клонившегося к закату солнца, Джиллиан остановилась и устало спрятала лицо в ладонях. От пережитой эмоциональной турбулентности очень хотелось разреветься, но, как обычно, не получилось. Так что она медленно выдохнула и попыталась понять, что делать дальше. Наверное, надо передать дела Энн, распределить обязанности между командой, дописать последние статьи и… и позвонить уже матери. Через три дня Джил понадобится адвокат.
– Миссис О’Конноли, – раздался над ухом голос одного из охранников. – Давайте мы всё же отвезём вас домой.
Не оборачиваясь, она хмыкнула, вложила в протянутую ладонь перепачканный брелок от брошенной на парковке Теслы и направилась к ждущему неподалёку чёрному внедорожнику. На сегодня глупостям пришёл конец.
Когда они добрались до высотки на южной окраине чикагской петли, солнце уже бронзовым светом озаряло шпиль Уиллис-тауэр. Со стороны набережной доносились густые звуки биг-бенда, отмеряя долями и синкопами очередной день фестиваля, воздух наполнился ароматом цветов и томно колыхался под налетавшим с озера ветром. С улиц тянуло терпко-острыми ароматами хот-догов, куда вплетались ноты карамельного попкорна.
Только переступив порог квартиры, Джиллиан поняла, насколько устала. Вымоталась физически и психически, растеряв весь запал где-то между осколками и бесполезной гонкой до больницы. Стимуляторов больше не было, значит, этой ночью придётся справляться как-то иначе, попытавшись сбежать от кошмаров не в работу, а… Куда? В бутылку? В снотворное? В тупое перещёлкивание ночных каналов? Глупо всё-таки вышло. По-дурацки. Разозлила Алишу, подставила Бена, наверняка создала прецедент и пару десятков сплетен у персонала, а потом стала объектом улыбочек для охранников. Ублюдки…
Джил подняла руки, с трудом расстегнула на спине молнию и сбросила испорченное напрочь платье. Держаться за ощущения больше не было смысла. Стоило принять душ, может, пару раз захлебнуться в ванной, плавая на поверхности ошмётком бесцельной мысли, смыть с себя все тревоги и успокоиться чашкой какого-нибудь китайского чая. Она знала, что в этом доме он точно был. Так что, бросив рядом с платьем такие же грязные туфли, Джиллиан прохромала в ванную и тихо выругалась на проколотую камнем ногу. По закону подлости, ту же самую, натёртую вчера другой чудовищной парой.
Через полчаса она уже сидела в полутёмной кухне, застёгивая вновь украденную из шкафа рубашку. Так же, как и несколько месяцев назад, Джил сегодня куталась в запах и удивительное ощущение тепла, ловила воспоминания и вертела в руках разогретые пончики. Перед ней лежал телефон и давно следовало бы набрать номер матери, но она всё не могла остановиться и вдыхала аромат чуть подгоревшего сахара. Так что, когда в дверь неожиданно позвонили, сердце едва не выпрыгнуло из груди, забившись отчаянно быстро.
Это было сродни наваждению, но Джиллиан знала, кто это был. И всё равно волновалась, пока бежала, спотыкаясь в темноте о разбросанные вещи. Щелчок замка, рывок на себя и взгляд глаза в глаза.
– Бен, – пробормотала она, а потом медленно попятилась, когда так и не сказавший ни слова Рид шагнул ей навстречу.
В чистой свежей рубашке, но всё ещё в разводах и грязи Бен переступил порог своего дома. И без сомнений, он прекрасно знал, что пришёл туда, где всё принадлежало ему: книги, картины и даже стоявшая перед ним женщина. Пришёл взять то, что уже считал своим. Силой или по желанию, но Джиллиан знала, что в этот момент в мире не было такой вещи, которая могла бы его остановить.
– Что случилось? – спросила она, каким-то чудом сглотнув комок напряжения.
– Хочу переодеться, – просто заявил Бен, а сам продолжил медленно наступать, гипнотизируя медным взглядом.
– Зачем? Алиша привезла одежду…
Наверное, следовало скрыть горечь получше, но желания менять маски уже не осталось. Как не осталось мыслей сбежать, однако Джиллиан всё равно машинально пятилась, пока не упёрлась спиной в один из книжных шкафов. Рид едва заметно усмехнулся и сделал последний шаг. Он знал, что так будет. Это. Его. Дом.
– Разумеется, но… – протянул он и внезапно замолчал.
– Но?
– …но не то, что мне нужно.
Джиллиан судорожно втянула воздух, вцепившись руками в прохладное дерево, и прошептала:
– А что тебе нужно?
– Рубашка.
– В шкафу их много…
Она моментально осознала свою глупость. Примерно тогда же, когда замер Бен, а потом чуть склонил голову набок. Он посмотрел на неё с такой усмешкой, что Джил смутилась. А Бен тем временем указательным и средним пальцем легонько подцепил ворот болтавшейся на ней рубашки и потянул.
– Мне нужна эта.
– Почему?..
Последний взгляд глаза в глаза и очевидный ответ.
– Она пахнет тобой.
Их поцелуй вышел жёстким, почти болезненным, когда, впившись в инстинктивно приоткрытый рот, Бен с силой сжал в руке ещё влажные пряди рыжих волос и дёрнул вниз. С сумасшедшей улыбкой он будто впитал вырвавшийся хриплый стон, а после прижал сильнее и без того яростно льнувшее к нему тело. Джил так хотела быть ближе… Но Бен не дал и, на мгновение замерев, отстранился, чтобы легко пробежаться кончиком языка по её чуть влажным губам. Он хотел поддразнить, но пальцы Джиллиан уже скользнули по широким плечам, спустились по спине вниз и неожиданно испуганно замерли, стоило ладоням ощутить жёсткую ткань бинтов. И в этот момент мир остановился. В уши ворвался густой звон стекла, а внутри всё задрожало от наконец-то нашедшего выход животного страха.
Джил не знала, зачем это сделала. Не знала, что двигало ею – ужас или же гнев. Но рука взметнулась сама и, словно обладая разумом, прорезала тишину звонкой пощёчиной. Третьей. На счастье. Но Бен не понял и дёрнулся
