Он сидел в своей палатке и обдумывал результаты проделанной работы. Позавчера его посетил майор. Хью обошел несколько новых участков почти у самой границы, куда раньше не смог заглянуть. Он предупредил в городе, что намеревается побывать в этих местах, чтобы его не беспокоила пограничная охрана. В сильно потрескавшейся сиенитовой цепи, пересекающей перпендикулярно пограничную полосу, Хью обнаружил пеструю жилу и с замирающим сердцем отбил от нее смолисто-черные с медно-желтыми и свинцово-серыми крапинками кусочки. Неужели действительно урановая руда? Или каприз природы?
Летняя гроза, внезапно налетевшая в полдень, заставила его вернуться. Сильно заинтересованный, он набил свою трубку и принялся рассматривать эти образцы и перечитывать записи наблюдений, чтобы проверить свое предположение.
Хью и не заметил, как прошла гроза. Когда он поднял голову, глухой шум хлопавшего под порывами сильного ветра брезента прекратился. Палатка уже не раздувалась. С деревьев, распростерших над ней свои ветви, скатывались капли и легонько постукивали по полотнищу. Выглянуло солнце, и Хью поднялся, чтобы продолжить обход, но, подумав, что везде очень мокро, снова занялся своими записями.
Стемнело. Он зажег фонарь. Принесли ужин: мясо, зажаренное на углях, фрукты и бутылку вина. Утолив голод, Хью решил лечь, а наутро встать пораньше, чтобы закончить поиски.
Кто-то легонько кашлянул за палаткой, и голос переводчика сообщил:
— Мистер Бреф, пришел Феиз. Он хочет сообщить вам что-то важное.
Хью вынул трубку изо рта.
— Где он?
— У костра. Ест. Что ему передать?
— Я сейчас иду.
Хью накинул на плечи куртку и вышел. В темноте почти ничего не было видно. Он постоял немного, чтобы привыкнуть к ней, и вскоре начал различать расплывчатые очертания предметов. За палаткой сплошной массой чернел лес. На густо-синем покрывале неба едва заметно проступала линия гор. Высоко над головой мерцали звезды. Над небольшой впадиной, где горел костер и спали люди, играли легкие отблески пламени, но во мраке трудно было определить, где это — близко или далеко.
Хью зашагал прямо к костру. Приход Феиза обеспокоил его. Он запомнил этого сильного коренастого парня с руками, похожими на лопаты, с преданными глазами, молчаливого и скрытного, который понравился ему с первого взгляда. Первое впечатление подтвердилось сведениями о нем. Узнав, что Феиз слуга сельского корчмаря по ту сторону границы и первое звено нелегального канала на чужой территории, Хью приказал не занимать его переброской материалов и людей.
— Мы будем использовать Феиза лишь в особых случаях — при большой опасности, при провале и для особых поручений, — сказал Хью майору.
Неожиданный приход Феиза говорил о том, что что-то произошло.
У костра лежало, кутаясь в ямурлуки, несколько человек. Феиз сидел сгорбившись, подогнув под себя ноги, и молча дожевывал остатки еды, которую ему дали. Хью присел рядом с ним на корточки, положил ему руку на плечо и заглянул в глаза; в них не было и тени тревоги. Хью кивнул переводчику.
— Что случилось, Феиз?
— Его утащили, — ответил Феиз с набитым ртом.
— Кого? — рука Хью сжала плечо Феиза. — Майора или твоего хозяина?
Феиз отрицательно мотнул головой, глотнул и, вытирая рукой губы, пояснил:
— Незиф и Лиман его утащили.
Люди у костра внимательно слушали, внешне не проявляя никакого интереса к разговору и всем своим видом показывая, что это их не касается.
— Да кого же, кого?
— Этого… Ну, который камни отбивает.
Хью непонимающе заморгал глазами. Переводчик что-то сказал Феизу, и Феиз начал рассказывать по порядку. Необходимость говорить, очевидно, затрудняла его, и он торопился в немногих словах передать то, что считал самым важным. Задавая ему время от времени наводящие вопросы, Хью, наконец, выяснил в общих чертах, в чем дело. Два дня тому назад в селе появился молодой человек с рюкзаком и молотком. Рано утром он отправился с одним деревенским пареньком и мулом к границе. Кыню приказал Феизу следить за ними и дать знать, если что-нибудь случится. Ночевали они в палатке. Феиз не спускал с них глаз. Пришли Незиф и Лиман. Феиз и за ними стал следить. «Смотри-ка, а его считают полоумным», — подумал Хью. Незиф и Лиман связали паренька. Паренек сбежал. Потом схватили геолога и остановились с ним на Медвежьей реке у скал. Феиз же поспешил сюда.
Хью попросил его описать наружность пойманного человека, спросил, как он был одет, было ли у него оружие, нес ли он что-нибудь в руках. Выслушав его, он задумался. Судя по рассказу Феиза, человек, вызвавший столько беспокойства, был геологом. Хью недоверчиво поджал губы. «Хотя я-то ведь тоже геолог», — подумал он. Его заинтересовал поступок Незифа и Лимана.
— Зачем они его утащили? — спросил Хью.
Феиз пожал плечами.
— И что с ним собираются делать?
Феиз сказал что-то, и переводчик сообщил:
— Он повторил, что они пошли к Медвежьей реке.
— Они будут здесь сегодня ночью? — спросил Хью.
Феиз отрицательно мотнул головой.
— Откуда ты знаешь?
Феиз пояснил, что те расседлали мула и разожгли костер.
— Нужно во всем этом разобраться, — озабоченно сказал Хью.
Люди молчали.
— Вы знаете Незифа и Лимана? — обратился он к ним.
— Они из тех, что вы послали в город, — услужливо сообщил кто-то.
— А что им понадобилось на той стороне? — строго спросил Хью.
Лежавшие у костра вопросительно переглянулись.
— Они немедленно должны быть здесь. И человека пусть с собой приведут.
Люди зашевелились.
— Кто пойдет к Медвежьей реке за Незифом и Лиманом? — спросил переводчик.
Самый старший обвел всех взглядом и сказал:
— Чоку.
С земли поднялся высокий худой мужчина с впалыми щеками, подтянул брюки, застегнул куртку, проверил, хорошо ли завязаны резиновые постолы, и сказал:
— Где их искать-то?
— Слышал, чай. У Медвежьей реки. И без них не возвращайся!
— Когда они будут здесь? — нетерпеливо спросил Хью.
— Чоку за три часа туда доберется. Он самый быстрый из нас. На обратный путь, с мулом и человеком, им часа четыре понадобится. Стало быть, к рассвету.
По лицу Хью скользнула тень разочарования.
— Я думал, раньше.
Пожилой начал ему объяснять, где находится Медвежья река, но Хью махнул рукой, и переводчик понял его.
— Хватит, — сказал он. — Пусть Чоку отправляется.
Хью, недовольный, возвратился в свою палатку. Допил вино, остававшееся на дне бутылки, разделся, загасил фонарь, лег и накрылся с головой.
