— Чоку за три часа туда доберется. Он самый быстрый из нас. На обратный путь, с мулом и человеком, им часа четыре понадобится. Стало быть, к рассвету.
По лицу Хью скользнула тень разочарования.
— Я думал, раньше.
Пожилой начал ему объяснять, где находится Медвежья река, но Хью махнул рукой, и переводчик понял его.
— Хватит, — сказал он. — Пусть Чоку отправляется.
Хью, недовольный, возвратился в свою палатку. Допил вино, остававшееся на дне бутылки, разделся, загасил фонарь, лег и накрылся с головой.
Разбудили его перед рассветом.
— Пришли, — сообщил переводчик.
Хью спросонок не мог понять, о ком идет речь, и спросил:
— Кто?
— Незиф и Лиман.
— А-а… — Хью засуетился. — Где мои спички? У тебя есть с собой? Зажги фонарь! Я сейчас оденусь.
Когда фонарь был зажжен, он уже застегивался. Быстро оправил кровать и выглянул из палатки. Рассвет едва брезжил. Горы выплывали из ночного мрака вершинами. На востоке небо побледнело. По нему постепенно разливалась заря. Легкий дымок, как подвижная тень, колыхался над впадиной, где горел костер. На поляне у леса жадно щипал росяную траву мул. Стволы и ветви деревьев еще сливались в темную массу. Слышалось щебетанье, птиц. Хью бросил вокруг нетерпеливый взгляд. Нигде ни души. Разбудивший его переводчик стоял у палатки, и его маленькая фигурка очерчивалась на фоне светлого брезента силуэтом, словно вырезанным из черной бумаги.
— Я никого не вижу, — недовольно сказал Хью.
— Они в лесу, — пояснил переводчик. — Позвать?
Хью мысленно упрекнул себя за то, что проявляет такое нетерпение, вернулся в палатку, поднял несколько раз руки над головой, глубоко вдыхая воздух, пока не почувствовал, что успокаивается и что к нему возвращается хладнокровие, которому завидовали многие его знакомые. Да, он всегда хотел, чтобы нервы слушались его, и умел этого добиваться, хотя не всегда это давалось ему с легкостью, но зато он каждый раз испытывал удовольствие, как волевой человек, поборовший минутную слабость.
В палатке становилось все светлее. Скоро должно было взойти солнце. Хью подождал еще, но никто не шел. «Что же они медлят?» — с досадой подумал Хью и снова высунул голову наружу. С стороны леса послышались шаги. Он быстро прошел внутрь палатки. На светлом брезенте мелькнули неясные тени, и в палатку вошел переводчик. За ним следовал приземистый широкоплечий человек с квадратным лицом и холодным стальным взглядом. Одет он был бедно. На ногах резиновые постолы, брюки заправлены в толстые шерстяные носки, обмотанные бечевкой. Хью ожидал увидеть городского жителя, а перед ним стоял горец, какими были и сопровождающие его люди. Ему даже показалось, что он видел его в начале своей поездки в горы.
— Он? — спросил Хью у переводчика, с трудом скрывая разочарование.
— Да, это я, — опередив переводчика, сказал вошедший на ломаном английском языке.
— Вы знаете английский? — поразился Хью.
— Немного.
— Где вы его учили?
— В Мосре.
— Где?
— В Египте, — вмешался переводчик. — Здесь так называют Египет. В старину еще так называли.
— Значит, вы были в Египте.
— Да, три года.
Изумление Хью росло. Он ожидал всего, что угодно, но только не встречи с человеком, который три года был в Египте.
— Когда?
— Во время войны.
Это было новой неожиданностью.
Хью глубоко вздохнул.
— Что вы собираете в горах?
— Ничего не собираю.
— Это Незиф, — вмешался переводчик, поняв, что произошло недоразумение.
— Какой Незиф? А-а! Незиф! Значит, вы Незиф? — Хью больше не удивлялся. — Почему вы не в городе? Если там узнают, как вы выполняете мои указания, вам не поздоровится.
Незиф молчал. Желваки играли у него под кожей.
Но, находясь еще под впечатлением, что он разговаривает с человеком, который три года был в Египте и знает английский, Хью не очень рассердился и спросил:
— Кого вы поймали?
Незиф помедлил, вспоминая незнакомое слово.
— Геолога.
— Геолога?
— Так он сказал.
Хью оживился.
— Приведите его ко мне!
Незиф исчез. Переводчик встал снаружи у входа. Хью поднял руки над головой — ему хотелось успокоиться. Как ему был нужен геолог, чтобы посоветоваться относительно своих образцов, поговорить и осторожно проверить свои предположения!
Но вместо незнакомого человека снова вошел Незиф. Он принес рюкзак и брезентовую сумку и молча положил их перед Хью.
— Что это? — спросил Хью.
— Его вещи.
— А где он сам?
Незиф не сдвинулся с места. Его суровое лицо было каменным.
Хью расстегнул сумку, открыл рюкзак и начал доставать оттуда и выкладывать на стол образцы. Вдруг рука его дрогнула. Среди образцов показалось несколько смолисто-черных кусочков, почти таких же, какие Хью нашел накануне.
Скорее узнать, что о них записано! Он схватил бумажки, в которые были завернуты образцы, и сунул их под нос переводчику.
— Читайте!
Тот пробежал записи глазами и пожал плечами.
— Не понимаю. Они написаны по-болгарски.
— Сейчас же приведите его сюда!
— Ты слышал, Незиф? Поторапливайся! — сказал переводчик.
Незиф упрямо смотрел перед собой. Почему этот неприятный иностранец проявляет такой интерес к геологу? Потом скрипнул зубами и в нерешительности вышел.
Хью еще раз осмотрел образцы, набросил на них рубашку и сел на кровать.
— Идут, — предупредил его переводчик.
Незиф ввел молодого человека лет двадцати пяти с измученным продолговатым лицом, покрытым ссадинами и кровоподтеками, со светлыми грязными волосами и красными глазами. Плечи его были опущены, руки он держал перед собой и легонько растирал кисти.
Хью пристально посмотрел в мрачное лицо Незифа.
— Это и есть геолог?
— Он самый.
— Вы били его?
— Не было такого.
— Что же он такой растерзанный?
Незиф критически осмотрел своего пленника. Вид его не оставлял никаких сомнений, хотя он постарался привести его немного в порядок, прежде чем доставить в палатку. Он это понял и тут же соврал:
— Упал по дороге с мула.
— Спроси его, — обратился Хью к переводчику, — кто он.
Переводчик спросил, но пленник оставался безучастным, словно вопрос не относился к нему.
— Он не понимает греческого, — заметил Незиф.
— Какой язык знает?
— Болгарский.
— Спроси его, может, он другой язык знает, — нетерпеливо проговорил Хью и внезапно обратился к геологу: — Вы говорите по-английски?
Ожидая ответа, он внимательно следил за выражением его лица.
