— Я, пожалуй, оставлю ее как есть, — ответила я, борясь с желанием захлопнуть дверь, прищемив ему руку.
Джефф натянуто рассмеялся.
— Что ж, цветы в эту щель не пролезут, Сара. Если только ты не скажешь, чтобы я просовывал их по одному.
— Пожалуйста, не надо. Послушай, Джефф. Я не хочу выглядеть неблагодарной, но мне действительно не нужны никакие цветы.
— Цветы никому не нужны, Сара. Однако людям нравится их иметь.
Я взялась за задвижку, стараясь говорить твердо.
— Но не мне.
— Это слишком плохо. Тогда цветов у тебя не будет.
И не успела я ничего сказать, как он швырнул весь букет через плечо. Я услышала, как они упали на землю позади Джеффа. Открыв рот с намерением что-нибудь произнести, я от удивления закрыла его.
Освободившись от ноши, Джефф прислонился к дверному косяку. Не успела я отреагировать, как он просунул в дверь руку и провел ладонью по моему бедру, притягивая меня к себе.
— Оригинально, но если ты хочешь играть таким образом, ладно…
Я проворно отступила, оказавшись вне досягаемости.
— Я не хочу «играть» никаким образом. Какого черта ты делаешь?
Он снова толкнул дверь, сильно. Покраснел.
— Бога ради, я всего лишь проявляю дружеские чувства, вот и все. Почему ты ведешь себя так, будто я тебя пугаю?
— Может, потому, что чувствую себя напуганной?
— Я хотел подарить тебе цветы, — продолжал он, словно я ничего и не говорила. — Всего лишь букет цветов. Нечего так ломаться. Ты сказала, что хочешь, чтобы мы были друзьями. Ты сама это сказала. Это не очень по-дружески, Сара.
— Возможно, я ошиблась насчет дружеских отношений. — У меня все внутри оборвалось, когда я осознала, что вежливым поведением не отделаюсь от Джеффа и его приставаний. Я пыталась его игнорировать. Пробовала быть дружелюбной, но твердой. Настало время резкости. — Прости, если я ввела тебя в заблуждение насчет своих чувств, Джефф. Ты просто меня не интересуешь. Ты мне даже не нравишься, если честно. Мне кажется, тебе следует оставить меня в покое. — Вряд ли мои слова можно было истолковать превратно.
Он закусил губу, а затем ударил в дверную коробку с такой силой, что, наверное, ушиб руку, но, похоже, этого не заметил. Я отступила к подножию лестницы и ухватилась за стойку перил; сердце трепетало у меня в груди.
— Ты всегда думаешь только о себе, не так ли? Никогда о том, чего хочу я.
— Всегда о том, чего хочешь ты! Ты не слушаешь. Я никогда не поощряла твоих чувств ко мне. Я никогда не стану встречаться с коллегой. И даже если бы ты не работал в этой школе, ты никогда меня не заинтересовал бы. У нас нет ничего общего. — Я покачала головой. — Бога ради, Джефф, ты ведь даже не знаешь меня.
— Потому что каждый раз, когда я пытаюсь к тебе приблизиться, ты убегаешь. — Он вздохнул. — Просто перестань противиться, Сара. Почему бы тебе не подпустить меня поближе? Это оттого, что ты боишься моего общества? Боишься на самом деле что-нибудь для разнообразия почувствовать? — Голос его зазвучал ниже. — Я знаю, что вся эта игра в Снежную королеву — притворство. Я мог бы сделать тебя счастливой. Я знаю, что нравится женщинам. Я мог бы научить тебя любить себя и свое тело так, как это делаю я.
Я ничего не могла с собой поделать и рассмеялась.
— Ты что, правда, считаешь меня фригидной потому, что я не хочу с тобой спать?
— Ну а в чем тогда проблема? — В голосе его звучала обида. Он искренне не понимал, почему я не нахожу его привлекательным.
— Ты мне не нравишься. Ты не в моем вкусе. И честно говоря, я тебе не доверяю.
— Прелестно, что и говорить. Очаровательно. И что я, по-твоему, должен чувствовать? Я так стараюсь тебе понравиться, прилагаю все усилия, чтобы быть с тобой, и ничего не получаю взамен. Ты всегда мне нравилась, Сара, хотя иногда ты можешь быть самодовольной стервой, но, откровенно говоря, с меня довольно.
Я сложила руки на груди. Возможно, он в конце концов дошел до переломной точки. Я с радостью оставила бы за ним последнее слово, если бы оно было тем самым, которое хотела услышать на эту тему.
— Ты, видимо, считаешь, что я веду себя нагло. Что ж, отлично. Я не удивлен. — Несколько секунд он ходил взад-вперед по крыльцу. — Я знал, что тебя расстроила смерть этой девочки, и решил помочь тебе прийти в себя, Сара. Если бы только ты позволила помочь тебе…
— Я не нуждаюсь в твоей помощи, Джефф, — спокойно сказала я.
Он ткнул в мою сторону пальцем в щель между приоткрытой дверью и косяком.
— Нет, ты не знаешь, что нуждаешься в ней, а я знаю. Я не собираюсь бросать тебя на произвол судьбы в этой истории, даже если ты и хочешь этого.
Я села на нижнюю ступеньку лестницы и подперла голову руками.
— Почему ты не хочешь оставить меня в покое?
— Потому что я переживаю за тебя, Сара.
Он не за меня переживал. Он переживал, как бы поставить галочку около моего имени в своем списочке. В нем жил дух соперничества, и он терпеть не мог проигрывать — дело было только в этом. Мне стало противно на него смотреть.
Он похлопал по двери.
— Не могла бы ты открыть ее по-настоящему, а? Мне лучше поговорить с тобой в нормальной обстановке.
— Я так не думаю. Я действительно устала, Джефф. Может, поедешь домой?
— Да ладно тебе, впусти меня. Что мне сказать, чтобы убедить тебя?
— Не в этом дело, — сказала я, желая только одного: чтобы он ушел. — Мне просто нужно время для себя. Ты… э-э… дал мне богатую пищу для размышлений.
Он кивнул:
— Согласен. Да, это справедливо.
— Значит, ты поедешь домой?
— Да. Через какое-то время.
— Через какое-то время?
Он махнул рукой назад.
— Хочу немного тут поболтаться. Убедиться в твоей безопасности. У меня такое чувство, что за тобой нужно присмотреть. Мне нравится твоя цепочка на двери, она такая хорошая и надежная. Вокруг столько странных личностей. Ты очень уязвима, Сара, ты осознаешь это? Живя тут только с мамой?
Я нахмурилась, пытаясь понять смену его настроения, гадая, не пытается ли Джефф меня напугать. И хотя я не подала виду, но все же насторожилась. Наши препирательства его взвинтили, я от него не отделалась, и это не вызывало оптимизма, я не доверяла ему, и снова у меня возникло подозрение, что два дня назад на подъездной дорожке мог быть именно он. Я выдавила смешок.
— Я не чувствую себя уязвимой. А вот усталость ощущаю. Я собираюсь ложиться спать, Джефф. Пожалуйста, не задерживайся здесь надолго.
— Да я только чуть-чуть тут побуду. Может, увидимся завтра.
— Хорошо, — ответила я, мысленно ругнувшись.
Он сошел с крыльца, бодро мне помахал, снова превращаясь в мистера Приятного Парня, и пошел по дорожке. Я захлопнула дверь и заперла ее на все замки и задвижки. Он сидел на стене в конце сада и курил сигарету, когда я украдкой выглянула в окно. Он казался хозяином этого места.
Позади меня раздался шум, и я вздрогнула. Обернувшись, я увидела стоявшую в дверях гостиной маму.
— Кто это был?
— Никто.
— Ты довольно долго с ним разговаривала. — Она сделала глоток из стакана. Глаза у нее опасно блестели. — Почему ты не пригласила его войти? Стыдишься меня? Боишься, что твой друг осудит тебя из-за меня?
— Он не друг, мама, — сказала я, чувствуя бесконечную усталость. — Я не хотела видеть его в нашем доме. К тебе это не имеет никакого отношения. — У меня родилась мысль, вызвавшая острый страх. — Не разговаривай с ним, если увидишь его. Не открывай дверь, ладно?
— Если захочу, я открою дверь своего дома, — натянуто произнесла мама. — Не указывай, что мне делать.
— Прекрасно. — Я подняла руки. — Впусти его, если хочешь. Кому какое дело?
Видя, что возможность поскандалить ускользает, мама утратила интерес и стала подниматься по лестнице. Я смотрела, как она медленно, пошатываясь, поднимается, и мне хотелось плакать. Я не знала, как справиться с Джеффом, и не с кем было посоветоваться. Я не могла судить, перегнула я палку или нет. Располагала я только подозрениями. Все свидетельствовало лишь о том, что я ему нравлюсь, и ни о чем больше. Ну а мурашки, которые бежали у меня по телу от него, не аргумент для полиции.
И все же есть один полицейский, который может отнестись к этому с вниманием. Если бы я посмела, то попросила бы Блейка избавить меня от Джеффа. Джефф не понравился ему, когда они встретились у церкви. Эта парочка ходила кругами друг перед другом как две ощетинившиеся собаки, которые оценивают свои перспективы в схватке, и я сделала бы ставку на Блейка, так как он одержал бы победу.
Я побрела в гостиную и села на диван, подавляя зевок. Что делать, я решу, хорошенько выспавшись. Джефф благополучно находится на улице, а мы — в безопасности внутри. И утром все, вероятно, окажется много яснее.
1992 год Через три месяца после исчезновения
— Ты идешь по красивому пляжу, высоко в небе — солнце, — слышу я за спиной голос, растягивающий гласные, нараспев.
