Мер знала таких: напыщенные и важные, словно собачонка, что сидит на руках у благородной дамы и думает, что невозбранно может тявкать на всех, даже на волка.
– У тебя кровь, – сказал Фейн.
Мер поставила фонарь на пол пещеры и осмотрела руку: точно, порезалась об осколок стекла.
– Ты это почувствовал? – спросила Мер.
Временами она забывала, что магия наделила Фейна чутьем на железо и он мог уловить даже такую мелочь, как несколько капелек крови.
Фейн кивнул.
Мер вдохнула и выдохнула носом:
– Когда все закончится, я засуну Эмрика в заброшенный тоннель, пока никто не видит.
Она подняла руку, и из ранки по запястью скатилось две капельки крови. На мгновение они зависли в воздухе крошечными рубинами, а потом упали на каменный пол и стекли в мелкую лужицу.
Стоило крови коснуться воды, как Мер ощутила перемену.
По гроту прокатился рокот, словно дрожь от зазвучавшего колокола. Чары. Это пробудилась магия воды.
И сотворила ее не Мер.
– В чем дело? – спросил Фейн. – Мер?
Она сглотнула и вскинула руку, прося помолчать.
Цок-цок, цок-цок.
Такую ритмичную, раскатистую дробь под землей она услышать никак не ожидала.
Цок-цок, цок-цок.
– Что это? – Вопрос Эмрика эхом отразился от сводов грота.
Мер подняла взгляд на Фейна. Лицо железоноса стало белым. Ее желудок ухнул в пустоту.
Цок-цок, цок-цок, цок-цок. Звук приближался, ускоряясь как в галопе.
– Ренфру… – позвала было Мер, но тут одна из луж извергла создание, напоминавшее коня – порождение детских сказок и ночных кошмаров.
Очертания лошади были слишком резкими, и сама она для настоящей – слишком стройна; из ноздрей валил пар, а в глазах зияла пустота.
Лошадь ударила в камень копытом, и Мер заметила, что ее форма постоянно меняется. Существо было не из плоти и кости, но из морской воды и магии.
Глава 16
«СЛЕДОВАЛО ДОГАДАТЬСЯ», – пронзила Фейна мысль.
За годы, проведенные среди иных, он узнал, что их привлекает: звуки людских песен, вороний грай, детский смех, аромат спелой ежевики и отдающий холодом и ржавчиной яд железа. Иные были быстрее, сильнее большинства людей, а некоторые и вовсе не старели. Свои немногие слабости они тщательно охраняли, однако главную опасность представляло для них железо.
Резонно, что и прочие магические создания его тоже чувствовали.
Стоя посреди грота, заваленного старыми костями, обрывками одежды, сгнивших карт и ржавых инструментов, Фейн осознал, что всех этих людей железо, наверное, и погубило. Его носили с собой и на себе только люди. Вот оно и стало идеальным спусковым механизмом ловушки для смертных, вторгшихся в эти пределы.
– Что это? – выдохнула Мер.
– Кевил-дур, – натянутым от страха голосом ответил Фейн.
Про кевил-дур знали не так хорошо, как про того же аванка или гончих Дикой охоты, но все же в народе ходили сказания и песни. Дети пели их, сев в круг и в такт слогам хлопая соседа по раскрытой ладони:
Как-то фермеру ЛларуПовстречалась кобыла,Вся бела и крылата,Хороша, но удилаНи за что не носила,Только в небе парила:За собой унеслаВвысь того старика,А потом в глубинеУТОПИЛА!
Последнюю строчку всегда выкрикивали, а тот, кто заканчивал песенку, начинал следующую. Раньше Фейн не особо задумывался о старом фермере, который попытался объездить кобылу из туманов, но сейчас, глядя на эти острые копыта, подумал: кто бы ни решил оседлать кевил-дур, в общем-то, заслуживал, чтобы его утопили за глупость.
Лошадь была прекрасна, как и всякое смертоносное создание: свет фонаря выхватывал резкие контуры костлявого тела; странные глаза – цветом как чистая вода – не имели зрачков, грива и хвост были сотканы из морского тумана.
– Шевелитесь! – раздался резкий и властный голос Ренфру.
И они побежали. Больше им ничего не оставалось: кости служили доказательством тому, что биться бессмысленно.
Водяное чудовище, оскалив зубы и храпя, устремилось вдогонку.
Давненько Фейн не боялся чего-то, помимо силы, что обитала в нем, но этому врагу он не мог дать бой. Вечная лошадь, бесплотная, как туман, и смертоносная, как буря, – такую кулаками не забьешь.
Грот был широк и длинен, но шагов через пятьдесят начинал сужаться. Если бы удалось прорваться туда, то Мер, возможно, сумела бы пустить в ход магию и защитить их. Но тут, в широком чреве пещеры, шансов выжить было мало.
Кое-что о лошадях Фейн знал наверняка: в одиночку они не появляются.
– Быстрее! – бросил Фейн.
Ренфру бежал впереди, огибая кости. Ифанна двигалась ловко, точно олень в лесу. Гриф с Эмриком, немного отстав, догоняли Фейна.
Цок-цок, цок-цок, цок-цок.
Стук копыт становился все громче, заглушая прочие звуки. Тревор споткнулся, чихнув прямо на бегу, и Фейн, приостановившись, подобрал песика.
Задержка, однако, не прошла даром. Мимо, словно Фейн и Тревор были пустым местом, пронеслись Эмрик и Гриф, а в следующий миг железонос ощутил прикосновение холодного тумана – будто иглы вонзились в кожу. Не выпуская корги, Фейн перекатился влево. И очень вовремя, потому что рядом в камень с сокрушительной силой ударило копыто, расколов его.
Фейн прижал Тревора к груди и снова перекатился. В темноте он водяную лошадь не видел, зато очень хорошо чувствовал, как сотрясается пещера.
Его рука наткнулась на мертвеца, и, подавив желание отпрянуть, он пошарил вокруг в надежде найти хоть что-нибудь, что могло сгодиться как оружие.
Нащупал острый нож и метнул в кевил-дур.
В гаснущем свете фонаря Фейн увидел, как лошадь встала на дыбы, а клинок пролетел сквозь нее – словно камушек в тумане.
Раздалось жуткое, болезненное ржание, и существо распалось клочьями дымки. По камням расплескалась вода.
Холодное железо. Оно разбило чары, изничтожив водяную лошадь.
– Фейн!
Голос Мер раздался совсем рядом. Фейн приподнялся, не выпуская Тревора, и оглянулся.
Краем глаза заметил какое-то движение: за спинами у остальных возникло нечто, – и заорал, предупреждая спутников.
Ифанна резко обернулась, раскачивая фонарем, который высветил очертания еще одной водяной лошади, восстающей во мраке из озерца. И она была не одна. Появилась третья, четвертая и…
Одновременно пробудился целый табун. Похоже, этих магических тварей привлекла гибель первой, поверженной холодным железом. Или же дело было в кровоточащей ссадине на ноге Фейна.
– Железо! – проревел Фейн. – Оно их изничтожает!
Свободной рукой Ифанна вытащила из-под плаща небольшой самострел, прицелилась и выпустила болт в глаз ближайшей лошади. Существо с воплем распалось на капли воды. Воровка перезарядила самострел и послала болт в другую лошадь.
Фейн подбежал к Ифанне и Мер. Он сильно запыхался, и звук его хриплого дыхания напоминал визг пилы о бревно.
А вот Ренфру и Гриф никого не ждали. Они уже преодолели полпути к узкому выходу из грота, где можно было укрыться. Эмрик, сыпля проклятиями, плелся за ними. Бежать ему не давала тяжелая сумка за плечом.
– Брось ее! – крикнула Мер. – Она мешает тебе!
– Нет. – Эмрик вцепился в ремень сумки. – Здесь все мои книги по иным…
– Проку от них! Ты думаешь убивать чудовищ чтением вслух?
Ифанна третий раз вскинула самострел, выпустив очередной болт – этот просвистел так близко от виска Фейна, что ветерком ему растрепало волосы. Позади с диким ржанием распалась еще одна лошадь.
Фейн, Ифанна и Мер устремились к
