— донеслось снизу. «И я, к сожалению, забыла!» Мы помолчали. «Вы там висите по работе?» — поинтересовался голос. Отличная мысль, — подумала я, — киношники вездесущи! Но поспешила ответить: «Да, репетировали новое шоу ко дню города, припозднились немного». Но голос тут же поинтересовался: «А приятель, что ж сбежал, ослушался приказа?»
«Да, ему… по нужде… простатит… — перешла я на полушепот. — «Два талисмана» — видели, наверное? Он майора играл…» Голос в громкоговорителе икнул от удивления, и спросил: «Что, правда? «Два талисмана»?» Потом обратился к кому-то по рации: «Парня увезли? Скажи, чтоб отпустили. Артист. Ну хорошо, сейчас подъеду, разберусь». И снова заговорил со мной. ««Два талисмана» — мой любимый фильм», — пояснил он сладким голосом.
«Вениамина задержали?» — переспросила я испуганно. «Да, увезли в 21-е, но я распорядился отпустить. Сейчас подъеду, разберусь. Не волнуйтесь, через полчаса будет дома, доставят со всеми почестями».
Мне трудно было представить себе летающую милицию, и я решила уточнить подробности. «А как его задержали? — В смысле где?»
«Наш лейтенант поймал, Владимир Петрович. В сетях, над Телевизионными прудами! Он любую птицу поймает, от воробья до коршуна… Не говоря уже о голубях Сетки в воздухе натянул, чтобы птицы не садились и не гадили на телеантенны. Его ноу-хау!»
Я сообразила, что совсем потеряла ориентацию в пространстве и не понимала, куда меня занесло.
«Простите, а в каком мы сейчас находимся районе?» — поинтересовалась я.
«В Райкино! Это бывшее Адкино!»
Его ответ мне ничего не прояснил — я впервые слышала про этот район.
«А вы сами где обитаете?» — участливо спросил он.
«Я — в Народкино»…
«Нет теперь Народкино. Уже две недели, как переименовали в Никиткино. Ну, это рядом…»
В отсутствие Винни мне становилось скучно и холодно. И безудержно захотелось спать. Я начала зевать и сдуваться, как воздушный шарик. Тот, что был внизу и разглядывал меня, освещая лучом, принял мою зевоту на свой счет.
«Я вас совсем заговорил… Ну, честь имею!» И начал заводить мотор мотоцикла. «Подождите!» — крикнула я из последних сил. Это привело к снижению высоты и окончательному приземлению. Через мгновение я уже стояла возле коляски телемилиционера. Тот обрадовался возможности познакомиться поближе и предложил: «Вас подвезти до дома? Вы, я смотрю, зеваете». Долго я не раздумывала: было очень кстати, чтобы он меня отсюда увез. Для того я и спустилась. «Это от волнения, — объяснила я ему. — У меня еще и кот вместе с Вениамином попал к вам. Лучше я с вами поеду».
В коляске телемилиционера трясло и громыхало, словно в сумасшедшей люльке. Но я все равно забылась тяжелым сном, успев повторить: «Чертик, чертик, поиграй и отдай!» На всякий случай, из суеверия.
Глава 22. «Муза»
Утром я ничего не могла вспомнить. Передо мной лежала газета «Твоя желтая тележизнь». Крупными буквами напечатано: «Известная в конце прошлого века… героиня фильма «Лютики-цветочки», и ее бывший сожитель, заслуженный артист Вениамин… в таких популярных картинах. — Два талисмана»… и др… Были задержаны в состоянии алкогольного опьянения… совершение противоправных действий… нанесение материального ущерба ландшафту города… разбита камера видеонаблюдения на придомовой территории… употребление нецензурных выражений в адрес телекумиров… коллег по актерскому цеху… отпущены с предупреждением». И фотография, на которой мы с Винни и Потапкой сидим на мусорной куче с бутылкой. Вокруг ни одного пластмассового дерева или кустика. Скомкав газету, вышвырнула ее в помойное ведро. Даже руки помыла, чтобы смыть с них заразу, которую распространяло большинство газет.
«Желтая пресса… всегда все извратят! Мы не сидели на мусорной куче! — кричала я воображаемому собеседнику. — Не было этого! Мы вообще летали…Уж публиковали бы, так подлинные снимки, а не фотомонтаж. Камеру видеонаблюдения разбили, было. Жалко, что только одну!»
Попыталась вспомнить. Мы с Винни пели песни… Я беседовала с громкоговорителем… Вернее, он со мной. Появление тележурналистов стерлось из моего сознания. Из случившегося я сделала два вывода — плохой и хороший. Плохой — что мы попали в печать и на камеру. Хороший — что мы попались на алкогольном опьянении. Телевизионной олигархии не нужны алкоголики — это брак.
Попила черный кофе, голова немного успокоилась. Взглянула в окно, там опять повалил снег. «Безумие! Август месяц! Вроде праздников не было — облака не разгоняли…»
Подумала про Винни. Странно. Что вспомнит он? И давал ли он какие-либо показания? А Потапий где, у него? Хоть бы позвонил, что ли! Только подумала, — раздался телефонный звонок.
«Привет! Извини, я задержался, всю ночь автографы раздавал…»
«Где?» — резким голосом спросила я.
«В участке, но сейчас я в гостях…» — дружелюбно произнес Винни.
«Только этого не хватало!» — вздохнула я непроизвольно. Это означало, что Винни надо было вызволять из гостей. Он редко ходит, но уж если попал к кому-нибудь, то может днями не выбраться.
«Нет, — отозвался он, прочитав мои мысли, — я у отличного малого. Он меня задержал, а потом к себе домой пригласил. Я не смог отказать. У него тут голубятня. Он птиц отлавливает и к себе в голубятню. Я их покормил». Винни перешел на шепот. — «Не могу его оставить. Он все время плачет, у него был брат-близнец, на днях похоронили».
«Потапка с тобой?» — перебила я его.
«Да. Мы оба в порядке. Только замерзли очень. Привези, пожалуйста, вещи, возьми у меня в шкафу мой свитер и зимние ботинки. И Потапке что-нибудь накинуть… Снег идет».
