В пять часов в доме раздавался мелодичный звон. Аяна скидывала красный халат хасэ, изрядно поистрепавшийся за это время, быстро переодевалась, пиная дверь шкафчика на место, и занимала свою обычную позицию в коридорчике у боковой двери.
Кимат был в детской, и все её мысли были с ним. Звонил колокольчик, она поднимала голову посмотреть, из которой комнаты зовут, и по очереди с двумя другими девушками в спешке поднималась по боковой лестнице к нужной комнате.
В комнатах почти всегда было светло, и Аяна заходила, плавно и величаво, шла, поправляя по пути подушки, затем изящно склонялась к хозяйке комнаты, и та тихонько передавала ей пожелания гостей. Кто-то просил пирожки, кто-то – холодную воду с соком и льдом, кто-то желал, чтобы в комнату принесли второй читар или поднос с ачте, и она кивала и степенно выходила в галерейку для прислуги.
Стремглав бросаться бежать было опасно. Так и столкнуться с другой бегушей девушкой недолго. Аяна делала шаг за порог, задвигала за собой дверь и стояла так пару мгновений, смотря по сторонам, и только потом сломя голову неслась на кухню, передавать пожелания гостя, или в учебную комнату за читаром и сборником нот, или за красками, потому что гость намеревался поучиться рисованию у хозяйки комнаты. Подбегая к лестнице, надо было издать короткий негромкий звук, чтобы в спешке не столкнуться с другими служанками.
Аяна совсем не так представляла себе эту работу, но то, чем она теперь занималась, забавляло её. Ей было интересно, знают ли гости о том, что происходит, когда за ней закрывается дверь на галерейку? Ей было смешно бежать босиком со всех ног и выдыхать «Хо!», ступая на лестницу, а потом плавно идти по комнате, изображая невозмутимую госпожу Кано и скрывая сбившееся дыхание.
Она бегала так до поздней ночи, пока большая часть гостей не уходила, а потом дремала у себя в комнатке с приоткрытой дверью в ожидании колокольчика от девушек, с кем гости решили задержаться.
Гости чаще всего оставались у Каэл, смугловатой уроженки юга Арная, и Даорэ, которая была родом из Телара. Несколько девушек уже имели покровителей, и приглашали гостей лишь для бесед и чтения. Аяна считала, сколько гостей зашло в дом, и сколько вышло, и они с другими служанками прикидывали, кому лучше остаться дежурить у колокольчиков.
– У Каэл опять компания с читаром и стихами, – говорила Ис. – И там этот племянник советника, который с неё глаз не сводит.
– Ему, наверное, денег не хватит её содержать, – вздыхала, подперев щёку, Ари. – Вот и ходит раз в неделю повздыхать о ней.
Когда Ис впервые сказала, во сколько покровителю обходится содержание девушки вроде Каэл, Аяна не поверила своим ушам. Почти пять сотен золотых в год! За эти деньги она могла бы построить и снарядить маленький корабль, а девушки с верхних этажей тратили содержание на наряды, лакомства, дорогие благовония для комнат, посещение увеселительных заведений и украшения, а ещё чудодейственные притирания для мягкости кожи и волос.
После того разговора она начала присматриваться к их гостям, искоса бросая любопытные взгляды на мужчин, которые сидели в комнатах. Ей уже было привычно то, что здесь почти все они носили длинные волосы и длинные халаты, но вот томные манеры некоторых из них всё ещё заставляли её чувствовать некоторую неловкость. А ещё не верилось, что у кого-то из них может быть столько денег.
44. Неожиданные гости
Через пару дней её позвала наверх Ис.
– У Даорэ есть письмо. Возьмёшься?
– Отнесёшь Кимата в детскую?
– Давай.
Днём здесь не бывало гостей, и Аяна не скрываясь ходила по внутренним помещениям верхних этажей. Она постучалась к Даорэ, и та, поправляя на белых плечах роскошный халат, отдала ей небольшую записку, вложенную в открытый конверт.
– Господину Рако. Срочно. Иди, – махнула она нежной рукой.
Аяна вышла за дверь и сбежала по лестнице.
– Где Рако? Это срочно.
– Это через три улицы вверх и налево. Ворота со львом. Улица Красной Реки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Аяна метнулась к двери, натянула башмаки и бросилась бежать. Ворота со львом нашлись быстро, она подождала ответа и принесла его Даорэ, заработав два медяка.
– Ис, а можно, я тебя обниму? – спросила она, когда через несколько дней обменяла медяки на серебро.
– Иди сюда, Аяна! Я рада за тебя, – улыбнулась Ис.
– Когда мне передают ответ, мне и там иногда дают деньги. Хорошая работа. Только ноги болят.
– Я, похоже, нашла тебе ещё работу. По утрам на северной стороне, ближе к порту. Девочка, ей шесть. Надо научить нотам. Они из какого-то дальнего крупного города. Мне передали из северного дома.
– Расскажешь, где это?
– Улица Битвы Хорт, синие ворота с птицами. Это далеко. Завтра в восемь.
– Кто завтра в детской?
– Я предупрежу Ари, – улыбнулась Ис. – поезжай спокойно.
Кимат, как всегда по утрам, спал очень крепко. Аяна разбудила и отнесла его, зевающего, расстроенного, в детскую,там нежно потрепала за пухлые щёки двух других малышей и вышла во двор, к конюшне.
Она вывела Ташту из денника и взялась было за седло, но посмотрела на гладкую гнедую спину и вдруг поняла, что ей нестерпимо хочется прокатиться на нём, как она ездила когда-то на Пачу, без стремян, управляя его движениями рукой, голосом и пяткой.
В углу стояла небольшая колода. Аяна воспользовалась ей, вспминая, как ловко она раньше взлетала на спину огромного Пачу, и ей на миг стало грустно. Но Ташта слушался пятки и руки, она сделала пару кругов по двору, и грусть развеялась. Да, определённо, она стала гораздо слабее, несмотря на беготню по лестницам. Ну ничего. Это легко исправить тренировками. Вот сегодня она и начнёт!
– Аяна, письмо! – крикнула ей Ис с галереи. – От Пао!
Аяна удивлённо распахнула глаза. Пао? Ничего себе!
Пао жила в лучшей комнате третьего этажа, и несколько раз в неделю за ней присылали роскошный паланкин. Девушки шептались, что ей покровительствует сам орт Давут, и один из роскошных домов на южной стороне строится именно для неё.
– Лови, – сказала Ис, отпуская конверт, и Аяна поймала его, скользнувший в сторону. – Знаешь, куда?
Аяна помотала головой.
– К воротам дворца, - хихикнула Ис. - Успеваешь? Если нет, передай мальчишкам. Она платит серебряный.
Серебряный за письмо! У Аяны кровь прилила к щекам.
– Успеваю!
Ташта шёл бодрой рысью по объездной улице, одной из тех, которая не была замощена булыжником, а потом Аяна подняла его в галоп по дорожке, что вилась между скамеек и беседок. Обычно тут стояли торговцы водой и гуляли горожане, но час был ранним для прогулок. Она объехала какого-то раннего прохожего, крикнув ему извинения.
"Там, та-да-дам, та-да-дам", - глухо стучали копыта по дорожке. А теперь направо. Аяна чуть не плакала от счастья, она забыла всё, что тревожило её. Она дышала запахами чужих, незнакомых трав и листьев, пыльной земли, застоявшейся воды, и Ташта нёс её по деревянным мостикам через многочисленные ручьи, мимо валунов, мимо зарослей тростника.
Аяна вынула гребень из волос. Днём опять станет жарко, но сейчас, этим прекрасным июньским утром, ветер ещё свеж, а солнце ещё не обжигает. Волосы рассыпались за спиной. Свобода была осязаема, как ветер, летящий в лицо, и счастье у неё в груди натянулось звенящей струной. Какая-то девушка увидела её и заранее отошла в сторону.
– Инни!
Ташта вытянулся над дорогой. Тут уже недалеко, вон и восточная сторона высокой, в три её роста, ограды дворцовых садов. А вон и сторожевая вышка.
Она промчалась мимо какого-то человека, чуть не сбив его с ног, сразу у вышки осадила Ташту и спрыгнула с него.
-Кэтас! Ташта, стой!
Стражник миролюбиво смотрел на неё и на Ташту, который беспокоился рядом, разгорячённый галопом.
– Это от Пао! Из Южного дома радости! Срочно! – крикнула она. – Передайте!
Стражник улыбнулся и скинул ей верёвочку. Аяна подбежала, привязала конверт к ней и смотрела, как стражник подтягивает письмо наверх, а потом подзывает кого-то за забором.
