– От Пао. Срочно.
– Всего доброго! – крикнула Аяна.
Она заработала серебряный!
Она схватила Ташту за гриву и в одно движение взлетела ему на спину в пелене своих волос.
– Инни!
Они вылетели на мостовую, и Аяна спохватилась, осаживая гнедого на шаг.
Ташта дошагал до реки, до моста, и через мост на северную сторону. Несколько прохожих обернулись ей вслед, и она снова одёрнула себя. Тут не ходили с распущенными волосами. Она вздохнула и подобрала их гребнем.
Дом с нужными воротами нашёлся довольно быстро. Первый урок прошёл гладко, и ей заплатили шесть медных, договорившись на следующую неделю.
От восторга ей хотелось петь. Если и дальше так пойдёт, она очень быстро наберёт деньги и на переправу, и на дорогу, и на удобные постоялые дворы с хорошими кроватями.
Она вернулась к полудню, и Эо похвалила её за вчерашнее обслуживание комнат.
– Спасибо, тётушка Эо, – сказала Аяна, потупившись, как обычно. – Я буду стараться и дальше.
– Ис, – сказала она через пару дней. – Как ты думаешь, в каком месяце лучше ехать в Арнай?
– Смотря для чего. Там, говорят, зимы противные. Противнее, чем у нас.
– Прямо от Димая противные? Или ближе к западу?
– От Димая. Нас защищают горы, а там от самого Ровалла почти сплошная равнина. Ветры очень сильные зимой, и побережье всё в тумане и дожде. А у нас тут, всего-то за два-три дня морем, пара небольших дождей или красивый снег. Ты собираешься уехать?
– Да. Но у меня всего два золотых. Десять серебра уйдёт на переправу. Двадцать шесть серебряных на весь путь мне не хватит.
– Двадцать.
– Что?
– У нас золотой стоит пятнадцать серебра.
– А! У меня медяки и серебро. Я не меняла на золото.
– И хорошо. Нам пора переодеваться, скоро пять. Пойдём.
Аяна переоделась и привычным движением пнула дверь шкафа. Эта щель между дверью и стеной была как фальшивая нота в её «музыке порядка», но после пинка всё вставало на свои места.
Вечер прошёл тихо и спокойно, без каких-либо происшествий или накладок. Аяна была довольна собой. К тому же девушка из новеньких служанок оказалась очень смышлёной и улыбчивой, и обещала научить Аяну делать сложные высокие причёски девушкам.
– За это неплохо платят, – сказала она, подмигнув, и Аяна с улыбкой прищурилась, глядя на Ис, которая теперь везде искала для неё выгоду.
Она прошла по освещённому коридору и заглянула в детскую. Горел только один светильник, и Кимат спал на большой кровати рядом с другим ребёнком. Сарэ уложила его на сложенный керио, зная, что знакомый запах успокаивал его.
– Оставь его до утра, – прошептала Сарэ, – я буду спать тут.
– Спасибо, – сказала Аяна одними губами, и Сарэ улыбнулась ей.
Она направилась в свою комнату, но остановилась, заслышав какой-то негромкий шум.
- Кто тут? - негромко спросила она.
Из комнаты выскочила какая-то девушка и бросилась на улицу через дверь рядом.
– Эй! – закричала Аяна, похолодев. – Стой!!!
Там, в комнате, в подпоротом по шву чехле матраса лежал кошелёк со всеми её деньгами.
У неё зашлось сердце.
Она кинулась за девушкой, но та бежала очень проворно. Аяна дёрнулась бежать следом, но остановилась на краю террасы, вспомнив, что она босиком, а во дворе попадаются острые камешки. Возвращаться за обувью не имело смысла, потому что светлый халат девушки уже исчез в кустах в углу двора. Там стояли бочки, по которым Аяна забиралась и спрыгивала на улицу, когда никто не видел, чтобы навестить Ташту на небольшой лужайке между дворами.
Пытаясь справиться с дрожью, она схватила большой фонарь и направилась в комнату. Она злилась. Её предупреждали о воровстве, но она не верила, что такое может случиться с ней.
Кошелёк был на месте, и деньги тоже. Аяна в растерянности сидела, нахмурив брови, и пересчитывала деньги. Может, та девушка не догадалась пошарить в матрасе? Она спрятала кошелёк обратно и расправила простыни. Её взгляд упал на дверку шкафа.
Она точно помнила, как пнула её, задвигая плотнее, чтобы закрыть ненавистную щель.
Но дверка была приоткрыта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Аяна трясущимися руками открыла шкаф, пробежалась глазами по полочкам. Всё было на месте. Кафтан, тонкие рубашки. Да нет же, всё на месте. Точно. Зачем приходила девушка? Что это вообще было?
Портрет Конды лежал на полке. Аяна легла на кровать и развернула лист. Где же ты, Конда? Будь ты рядом, разве случалось бы такое?
Она смотрела и смотрела на его лицо на бумаге, пока линии не стали расплываться. Дни всё уплывали, кружась, подхваченные бесконечной рекой, а тот, в котором она обнимет его, всё никак не наступал.
45. Цветы Радости
– Светлые халаты у нас только у тебя и у Сарэ, – сказала Ис, сидя у неё на кровати. – И у девушек сверху, но им и в голову не пришло бы спускаться и шарить по комнатам слуг. Ты ещё что-то разглядела?
– Нет. Тёмные волосы вот до сих пор, – показала Аяна рукой на своей спине где-то пониже лопаток.
– А рост? Что-то ещё?
– Не знаю, Ис. Вроде не маленькая. Я не разглядывала. Она то ли босиком убежала, то ли по дому в обуви шлялась. Может, можно как-то запереть комнату?
– Есть сундуки, ну, знаешь, те, на третьем этаже. Но там вещи и ценности девушек из верхних комнат. Ты можешь спрятать свои в кладовой.
Аяна помотала головой. Ей не хотелось хранить вещи в общей кладовой, тем более что она тоже не запиралась.
– Я скажу Эо или помощнице о том, что к нам лазили. Пусть они выбранят стражников, чтоб те чаще ходили мимо двора. Не просто же так мы налоги платим, правда? – рассмеялась Ис.
Аяна подхватила Кимата с пола и качала на коленях.
– Он совсем на тебя не похож, – сказала вдруг Ис.
Аяна сунула руку под подушку и вынула лист бумаги.
– Это его отец.
Ис долго рассматривала рисунок, потом вернула ей.
– Сходство, конечно, поразительное. Только брови, наверное, всё же больше на твои похожи, вот тут, у Кимата они наверх уходят. А у его отца прямые. Аяна, ну не плачь!
Аяна уткнулась в макушку Кимата и горько плакала.
– Ты его так сильно любишь?
– Больше жизни. Их обоих... Он ни разу не видел сына, Ис. Он даже не знает о нём. Я не видела его с прошлого марта. Он снится мне почти каждую ночь. Я смотрю на Кимата и вижу его.
Ис вздохнула и обняла Аяну за плечи.
– Ты найдёшь его.
– Я постоянно об этом думаю. А что если отец дал ему корабль, и он вернулся за мной? А что если он погиб в дороге?
Она вспомнила Верделла и окончательно разрыдалась.
– Аяна, возьми себя в руки. Если ты хочешь уехать, тебе нужны деньги. Если ты хочешь денег, надо работать безупречно. Но у тебя не получится сосредоточиться, если ты будешь рыдать. А ещё твои глаза опухнут и станут узкими, как у меня, а таких девушек вокруг и так уже хватает. Иди в купальню и умойся холодной водой, а я подержу твоё сокровище. Ну что же ты опять, а...
Когда Аяна наконец успокоилась, было уже время обеда. Она сидела, прикладывая завёрнутый в тряпицу лёд к лицу, а девушки переглядывались.
– Я просто расстроилась из-за того, что уронила вазу в верхних комнатах.
Все девушки понимающе кивнули и занялись едой, а она недоуменно поморщилась. Кем же её тут считают?
– У нас сегодня важные гости, – сказала тётушка Эо, проворно вбегая в комнату с красивым конвертом в руках. – Аяна, Исано, Ари, вы будете обслуживать комнату Пао. Остальные на подхвате по цепочке.
Девушки взволнованно переглянулись, и Аяна вопросительно взглянула на Ис.
– Они растянутся по лестнице от кухни, чтобы не тратить время на беготню, а мы будем входить через дверь для гостей, – прошептала Ис. – Это кто-то из дворца.
– Я помню. Пао отправляла письмо...
– Исано и Ари, подойдёте ко мне за халатами. Аяна, наденешь свой, из седы. Причёсываться приходите в шесть, к семи они будут. Кто-нибудь, повесьте табличку, что у нас закрыто.
Аяна быстро доела и бросилась наверх проверить комнаты Пао, но тётушка остановила её.
