на сковородке.
– Что он квакнул?
– Назвал их обезьянами. На огрском. А там один придурок по ихнему понимает…
– Я уже понял. Ты, я вижу, тоже.
– Бывал в командировках в тех местах. Ты думай, что делать будем.
– А что думать? Сейчас разберусь. Майор, удержите людей от резких движений.
С этими словами он раздвинул оказавшихся на пути плечами и решительно зашагал в сторону охотников. Охрана их сразу подобралась, но единственный человек, вооруженный только автоматом, да к тому же явно не смертник, серьезных опасений не вызывал. И эти люди, возможно, в прошлом солдаты, но явно не профессиональные телохранители, допустили ошибку. Лисицын прошел мимо них, даже слегка задев одного плечом, успел еще полюбоваться на ошалевшие от такой наглости глаза и направился прямиком к огру. А подойдя очень спокойно, буднично врезал ему прикладом под дых.
Удобная все же штука эти старые автоматы. Тяжеловаты, конечно, зато в рукопашной куда удобнее самых модерновых игрушек вероятного противника, пользуясь которыми только и смотришь на то, чтобы не разбить что-нибудь пластмассовое вроде приклада. А тут врезал с чувством, полюбовался результатом и, пока остальные не отошли от охренения, добавил по хребту. Правда, уже аккуратнее, чтобы не покалечить – это сейчас было бы лишним. Обернулся и громко, на понятном большинству английском, сказал:
– Вашими бы устами да помолчать. Если еще найдется урод, который посмеет вякнуть что-то в сторону наших… людей, мы вас танками в песок закатаем. Все поняли?
И вразвалочку потопал к своим, подхватив на ходу открытый ящик-холодильник, забитый банками с пивом.
Случившееся немного разрядило обстановку. Виновный наказан, кто тут главный – продемонстрировано, месть свершилась… Солдаты отвлечены на пиво, до которого орки большие охотники. Да и на Лисицына смотрят с уважением – русских здесь считают отморозками, и он только что подтвердил эту репутацию. Усмехнувшись, он подошел к танку, в полулегендарные времена Союза рожденному на Урале, улыбнулся. Вот так, эти танки пережили и создателей, и страну. Глядишь, и его переживут…
– Я смотрю, ты в восторге от винтажных игрушек, – с усмешкой заметил подошедший Трумэн.
– О да! – Лисицын погладил теплую броню танка. – Наши предки знали, как правильно вступать в Евросоюз. Если что, я тоже так умею.
Американец рассмеялся, так, словно услышал хорошую шутку. А ведь Лисицын ни разу не шутил. Ну, его дело. Тем более что сейчас это было неактуально, куда важнее не допустить больше конфликтов, способных вылиться в побоище.
Дальнейшее великое противостояние шло спокойно. Вот только связаться со столицей у охотничков никак не получалось. Не потому, что не было связи – просто там не хотели брать трубку. Видать, получив свои деньги, высокое африканское начальство считало свои обязательства выполненными. Нормальный ход мыслей для любых чиновников, и не только в Африке.
– Самое смешное, что если этих умников закопать прямо здесь, ничего не случится, – подытожил Трумэну и покинувшим, наконец, командирскую машину Смиту и Кобрину свое видение ситуации Лисицын. – Формально их здесь вообще нет, и предъявить нам что-то будет сложно.
– Но зато, если что-то всплывет, будет такой скандал, что мама не горюй, – брюзгливо ответил Кобрин.
– Стычка с нелегально проникшими в страну браконьерами-то скандал?
– Вы не знаете, на что способны юристы огров, – поддержал русского коллегу Смит. – Заплюют так, что не отмоемся. Как потом свою невиновность доказывать будем?
– Доказывать? Я никому и ничего не собираюсь доказывать. Единственный, кому это требовалось – это я сам. А себе все, что нужно, я давным-давно доказал.
– Да с вами-то все ясно. В конце концов, укатите в свои снега, и вас оттуда монтировкой не выковыряешь.
– Ну, – задумчиво почесал затылок Сергей, – кто-нибудь может и попытаться. Правда, тогда ему живо сделают обрезание по-русски.
– Это как?
– Выставят его мужскую гордость на мороз, а потом отломят кончик.
Все прыснули, видимо, представив такое зрелище. Потом Смит, вновь сделав лицо серьезным, резюмировал:
– Вот и я о том же. Вас-то не достанут. А нам что делать прикажете? Да и Виталию Семеновичу карьеру вы подпортите всерьез.
– Я-то здесь при чем? – Сергей искренне удивился. – У нас есть группа силовой поддержки, они все местные. Кто, интересно, сможет им хоть что-то предъявить? И вообще, может, ну его к черту, приказать выдвигаться, и…
– И вызвать бунт? – Смит, как оказалось, разбирался в местных реалиях. Лисицыну оставалось только промолчать. Действительно, вдали от городов местная армия довольно быстро превращается в толпу обыкновенную, неуправляемую. А оставить их здесь и двигаться самостоятельно означало лишиться первоначального тактического преимущества. – Вы лучше подумайте, как нам теперь нагонять график движения.
– График? А он у нас есть?
Спор был, в общем-то, бессмысленным занятием, совершенно ни на что не влияющим. Так, разминка для ума с целью убить время. Никто не собирался из-за кучки придурков, решивших, что им море по колено и закон не писан, портить себе карму, а тем более карьеру. И даже Бакомбо с ними был солидарен. Сейчас вопрос стоял, как разойтись, не потеряв при этом лицо, тем более что даже солдаты уже заметно успокоились.
А еще начали бурчать геологи. Видите ли, не нравится им задержка. Американцы, правда, относились к этому более или менее философски, а вот британцы, похоже, намеревались бузить и жаловаться своему начальству. Что, кстати, отнюдь не радовало Смита, да и Трумэн тоже был не в восторге.
Ситуация разрешилась только к вечеру, и то, как подозревал Сергей, благодаря усилиям американского посольства. Там, видимо, пришли к выводам, аналогичным тем же, которые в сотый раз обсуждали в остановившейся колонне. А может, их задолбал Смит, каждые полчаса сообщающий о ситуации и запрашивающий инструкции. Не потому, что ждал их на самом деле – здесь ему все равно ничего не имели права приказывать. Но наверняка посольские хорошо понимали, что доклады, которые каждый раз приходится перенаправлять в Вашингтон, могут плохо сказаться на их карьерах, ведь ни один высокопоставленный чиновник не любит, когда его лишний раз тревожат. А может, тут приложили свою руку англичане – их геологи точно так же долбали свое посольство. Словом, так или иначе, но дело сдвинулось с мертвой точки, и в пока еще светлом небе прогрохотал винтами раскрашенный в цвета местного флага вертолет.
Машина была всем давно и хорошо знакомая. Ирокез от фирмы «Белл», судя по виду, древний, но неплохо подшаманенный после списания, а затем проданный в эту глушь, куда более развитые страны традиционно спихивали всякое старье. Сделав круг, он завис над местом событий, а затем приземлился аккурат между противоборствующими сторонами. На взгляд Лисицына, это было полным идиотизмом, поскольку случись что – и его изрешетят с двух сторон.
