выйдешь замуж за Дему.
Дема.
Господи, что я делаю. Дема ищет меня, волнуется, а я тут с его братом зажимаюсь.
— Ветров, пусти меня, — выворачиваюсь из его рук, на что он только крепче прижимает меня к своей груди. — Меня Дема ждет. Пусти меня.
— Дема — Дема. Я так больше не могу! — орет он и резко отходит на несколько шагов в сторону.
Вижу, как сжимаются кулаки и заостряется лицо. Зарождается буря. Вернулся прежний Рома Ветров. Внутренне сжимаюсь, ожидая нападения.
— Богданова, я люблю тебя и никому не отдам. Ни Деме, ни кому-то другому. И если ты не хочешь вражды между мной и Демой, тебе лучше все прекратить. Ты будешь счастлива только со мной. Мы должны быть вместе, потому что любим друг друга.
— Ничего не будет. Поздно. И даже если ты ко мне что-то чувствуешь, ты будешь молчать об этом. Потому что я невеста твоего брата. Мне не нужна твоя любовь и ты тоже. Ты ничего не добьешься своими появлениями в моей жизни. Я уехала от тебя. И ты не посмеешь больше приезжать сюда и портить мою жизнь. Я буду с Демой.
— Этого не будет. Ты будешь со мной. Будешь моей. Моей в жизни. Моей в постели.
Резкое движение и я в его плену. Рука на затылке и я не могу вывернуться от приближающихся губ.
— Псих. Ты ненормальный, Ветров. — кричу ему в лицо. — Дема убьет тебя за меня.
— Ты так в нем уверена? Тогда пусть убьет, но я не отпущу тебя к нему.
— Ты сам отдал меня ему. Помнишь, там в больнице ты сказал: «Забирай. Она мне не нужна».
Мою слова подействовали. Он отпустил и отшатнулся от меня. А я отвернулась. Волна воспоминаний накрыла. Стало снова больно. Боль из глухой, ноющей и терпимой, превратилась в резкую. Такую, от которой нечем дышать. Такую, которая заставила меня захотеть умереть.
— Я, как ты и сказал, корыстная сука, которая использует Дему. Он мне нужен. Он единственный, кто всегда был со мной. Он заботился обо мне. Не оставил, когда все остальные забыли. Мне было плохо и только благодаря ему я выкарабкалась. Только с ним я чувствую себя счастливой и нужной. Поэтому ему я всегда скажу «да». Поэтому он навсегда останется в моей жизни. А тебе там места нет.
— Замолчи, — ринулся ко мне и схватил за плечи. Глаза в глаза. Гнев. Ярость. — Что мне больно, ты не видишь. До тебя моё сердце не болело, а сейчас оно не бьется без тебя. Я умру без тебя, Бельчонок.
Тряхнул и прижал к себе.
Бешено бьющиеся сердца. Руки, обнимающие друг друга. Слёзы в глазах. И поцелуй. Один на двоих.
Знаю, что так нельзя. Я предаю Дему. Я предаю саму себя. Но так хочется жить по-настоящему. Чувствовать себя живой. Чувствовать не только боль внутри себя, но и любовь. Ведь я люблю его. Люблю нежным и злым. Люблю его объятия и поцелуи. Люблю глаза и губы. Я люблю его такого, какой он есть, но не буду с ним. И пусть все погибает внутри, но я буду стойко бежать от него. Держаться от него на расстоянии и надеяться, что все душевные раны заживут и затянутся.
Потому что Ветров не умеет любить. Точнее, он любит только себя. Ненавижу его. И ненавижу его мир. Пошлое болото, где на первом месте — секс, а на втором — репутация альфы, а на третьем — деньги.
Мне нужна правильная любовь. Любовь без боли. Ради такой любви я готово перекроить свои чувства. Ради такого отношения к себе я буду рядом с Демой и скажу ему «да». Я буду верной, заботливой женой. И любящей. Я полюблю Дему обязательно, ведь его невозможно не любить.
Только почему-то слезы катятся по моим щекам.
Просто трудный день. Успокаиваю я сама себя. И только поэтому я расплакалась снова.
Это не от разочарования. Это не от потери веры в себя. И тем более не от утраты его тепла и поцелуя на моих губах. Это просто потому что трудный день, который никак не закончится.
Глава 38
Рома
Меня ломает.
Бл*дь. Ломает дико. По-живому.
Ломает каждый раз, когда я говорю ей слова любви, хочу услышать их в ответ, но вместо этого она гонит.
Терплю. Не бешусь и не крушу всё вокруг. Сжимаю зубы и молчу.
Но сейчас она довела меня окончательно. Она, твою мать, перегнула палку, сбежав от меня.
Я целовал ее. Целовал так жадно, словно голодал целую вечность. Готов был кричать в голос от удовольствия. И чтобы этого не произошло, глубже втянул ее язык и ласкал его.
Ее нерешительный ответа — чистый кайф. Сдалась ведь. Признала меня. Девочка вкуса вишни снова моя. Крышесносные ощущения. Двойное бинго: моя и целует меня.
Хочется еще, еще и еще. Обладать ее. Единолично и бесконечно.
Но она отталкивает. Вырывается. А я, сука, сбит с толку этой ее реакцией.
Целовала.
А сейчас что? Что снова не так?
Паршиво от этого топтания на одном месте. Прошло три месяца с Дня Рождения Демы, а мы не сдвинулись ни на шаг.
Я за*бался. Самолет — отказ — самолет. Я столько раз от нее слышал «нет», что уже завожусь, даже когда это слово слышу от кого-то другого.
— Роман Дмитриевич, у вас НЕТ свободного места в расписании, чтобы добавить еще одну встречу, — бубнит мой зам.
А я слышу ее голос:
— Ветров, тебя НЕТ для меня.
Спятил?!
Да, сто процентов.
Я верчусь перед ней, как уж на сковородке, а она эту сковородку только еще сильнее раскаляет.
Накрывает.
Мне хорошо, только когда с ней. Только она по-прежнему не со мной.
И не уверен уже, что будет.
Не могу поймать ее и удержать.
Когда целовал, думал, что наконец-то контролирую ее. Упивался мыслями, что моя. Пьянел от появившейся надежды вернуть ее себе.
Но для ее, сука, запредельно уступить мне. Безоговорочное «нет» в мою сторону.
Нет прощению. Нет моей любви.
Нет даже новому поцелую.
— Ветров, отойди. Тошнит от тебя.
От моего поцелуя ее тошнит… Бл*дь…
Отступаю. Иначе сорвусь. Уже и так держусь только на волевых. Потому что мозг просит послать все к черту и дать ему отдохнуть. Забыть, не думать, не мечтать, не строить планов, не подбирать слов и действий. Отключиться.
Сердце уже тоже не вывозит. Изодрано так, что кровит беспрерывно.
А она продолжает жестить.
— Исчезни ты уже, наконец. Я
