Едва Гор озвучил свою просьбу – взять его, совершенно лишенного возможности расплатиться, в Табор – как он был с песнями и плясками зачислен в полноправные внелинейцы и прикреплен к одной из шаланд, составляющей звездный косяк этих чудных корабликов. Сам Барон, как внелинейцы величали своего вожака, устроил Гору экскурсию по импровизированным улицам Табора, описывая быт и рассказывая поучительные истории о подобранных Табором бродягах. Он величаво разводил руками, в одной из которых была зажата большая дымящаяся трубка и знакомил Гора с историей Табора.
Оказалось, что Гор вовсе не был первым Темным, кто захотел отправиться с Табором – бросив свою осточертевшую Линию и растворившись в веселой поющей гурьбе.
Гору нужно было добраться до родной Плацены. И Барон обещал доставить туда Гора. Правда, это должно произойти не так скоро – у Табора уже запланированный маршрут по более или менее лояльным планетам. С некоторых пор Плацену внелинейцы не очень любили…
Способности Гора, которые он не замедлил продемонстрировать, моментально сделали его своим. Ведь внелинейцы по-своему тоже были Мимами. Правда представлением для них была вся жизнь, их быт и мироощущение.
То, что проповедовали эти люди в ярких одеждах, когда-то заставило бы Гора содрогнуться от страха быть наказанным за услышанное.
Но нарушение запретов уже успело войти в привычку. Это затягивало, как водоворот. Это было приятно, как привыкание к несильному поначалу наркотику…
Конечно же, толчком послужила Земля. Наверное, стоило побывать там, чтобы впоследствии понять истинный смысл слов «жизнь» и «свобода». Он снова будет жить долго-долго. После страшных, наполненных ожиданием смерти, дней – просто бесконечно долго. И снова будет свободен…
Табор долго блуждал с планеты на планету. Его простенькие корабли способны лишь на короткие прыжки между планетными системами, а потому после недолгого перелета требуется посадка и дозаправка. Но ойл, которым питаются системы кораблей, стоит иридов.
И Табор принимался за заработки.
Несмотря на то, что люди Линий не любили внелинейцев, они с охотой пользовались дешевой и умелой работой обитателей Табора. В основном это Темные и изредка – Безмолвные. Последние зачастую тайком приносили заказы от своих хозяев – Сильных и Мудрых, которые сами ни за что бы не признались, что пользуются столь сомнительными услугами.
Внелинейцы, как обычно, чинили бытовые приборы и транспорт, быстро и ловко возводили жилые соты. Другие, включая детей, устраивали нехитрые представления с песнями на своем чудном языке и танцами. Здесь Мим со своими умениями был, как нельзя, кстати. Только Гору пришлось скрывать свою принадлежность к ветви Мимов. Присутствие Темного среди внелинейцев могло вызвать непроизвольное отторжение у зрителей.
Но Мим снова был Мимом. Теперь он вошел в роль внелинейца, и слился с пестротой Таборного люда. Никому уже не приходило в голову задать ему вопрос: кто он и откуда?
Гор вернулся к самому себе…
Наверное, он так и остался бы в этом Таборе, скачущем из мира в мир, не имеющем собственного мира, корней, купающимся в свободе, несмотря на неизбежные тяготы и лишения. Ведь никому не пришло бы в голову искать ускользнувшего с Земли Обреченного здесь.
Но в голове, словно заноза, пульсировало одно и то же слово.
Нейла…
…Косяку маленьких неказистых кораблей-домиков требовалась очередная посадка для пополнения запасов топлива. И сюда, на захолустную промышленную планетку под названием Кахо Табор ссыпался совершенно безбоязненно – словно брошенная в атмосферу горсть зерен.
Корабли плюхнулись в пустыне, невдалеке от гавани: Табор не считал нужным платить портовые сборы. Обычно с внелинейцев брезговали вообще что-то брать.
Самые крепкие и говорливые хватали помятые контейнеры и бодро семенили к складам при гавани, где рассчитывали найти ойл подешевле.
Так было и на этот раз. Гор вызвался помочь: отсутствие платы за перелет он компенсировал грубой рабочей силой – когда не участвовал в нехитрых развлекательных представлениях, устраиваемых в Таборе для нетребовательной публики. Группа пестро одетых внелинейцев во главе с авторитетным седым Бароном двинулась вперед, распевая свои, никому не понятные, но от того не менее красивые, песни.
Однако на полпути к гавани дорогу им преградила толпа хмурых мужчин в рабочей одежде, вооруженных орудиями труда, что называется, «двойного назначения». В этих людях Гор без труда узнал братьев по Линии – Темных – хотя и не разобрал ветви.
– Чего вам здесь нужно? – грозно спросил шагнувший вперед здоровяк с плазменным отбойником наперевес.
– Мы только хотели купить немного ойла для наших шаланд, – добродушно улыбнулся Барон. – Мы не собираемся омрачать вашу жизнь своим присутствием. Только возьмем ойл – и полетим дальше.
– Для вас здесь ничего нет, – сухо сказал худой Темный совершенно изможденного вида. Он помахивал длинной ржавой пружиной с увесистым шариком на конце. – Ни топлива, ни еды, ни времени на размышления. Убирайтесь немедленно, или сюда придут Мусорщики.
– Но что мы такого сделали? – развел руками Барон. – Статут не запрещает нам часовую посадку в целях заправки…
Темные больше ничего не сказали. Лишь молча двинулись в сторону внелинейцев, направив на тех свое импровизированное оружие. Сверкнул разряд пастушьего хлыста, кто-то взвыл от боли…
Внелинейцы обратились в бегство.
Пока Табор в спешке сворачивался, люди запрыгивали в свои суденышки, толпа местных еще больше увеличилась.
Темные вдруг принялись колотить по корпусам шаланд, словно надеясь проломить их и превратить в крошево. Этого, конечно, не случилось, но произвело на внелинейцев, особенно женщин, довольно удручающее впечатление. Синапсы обшивки явственно передавали многоголосую ругань и проклятья.
Корабли почти синхронно взмыли в небо, но эти проклятья все еще стояли в ушах Гора.
Он ничего не мог понять.
Они сидели на мягких подушках, разбросанных по пилотажной площадке. Та занимала все жилое пространство шаланды. Здесь ели, спали, хранили нехитрые пожитки, отсюда же и управляли кораблем. Круговая панель образов, на которой сейчас сверкало окружающее шаланду звездное небо, предавало ощущение пространства тесному объему корабля.
– Что же это такое? – причитал Барон. – Нас, бывало, гоняли с планет, нас били, даже сжигали наши корабли. Но этому всегда было хоть какое-то объяснение…
Негостеприимная планета Кахо медленно уменьшалась. Мимо скользнул ее бесформенный глыбообразный спутник. Сверкнула дорожка направляющих огней, унесся вниз тяжелый транспортный неф.
– Не ищи объяснения человеческой злобе, – произнес Гор, пожимая плечами. – Может, изменился Статут, и у внелинейцев окончательно поставили вне закона?
– Ничего не изменилось в законах, – грустно сказал Барон. – Я связывался с Сервером. Беда в том, что нам хватит ойла только на один прыжок. И я не вижу среди доступных миров ни одного более-менее дружественного…
– А что это за миры? – спросил Гор.
– Харем, Крус, Плацена, Гроо…
– Плацена? – переспросил Гор.
Неужели он добрался? Дошел, наконец, до потерянного навсегда дома? Туда, где уже, наверное, устали оплакивать его близкие, где давно позабыла о нем девушка по имени Нейла? Неужто пришло время?
Время возвращения из мертвых…
– Да, И Плацена тоже… – кивнул Барон и покосился на Гора. – Что ты хочешь сказать?
– Есть ли разница, на какую из недружественных планет лететь? – произнес Гор.
– Вообще-то нет, – сказал Барон. – Только на Плацене когда-то Мусорщики сожгли Табор моего дальнего родственника. Многих убили. Непонятная история…
– Но на Плацене живет мой род, – сказал Гор, и голос его дрогнул. – Я не могу обещать серьезную поддержку, но посильную помощь… Во всяком случае, ойл для нас найдется…
Барон помолчал некоторое время, набивая трубку дурманящим кхе. Сжав трубку с боков, вызвал разряд, который воспламенил зелье. Тяжелый дым пополз из трубки к полу. Барон не стеснялся курить при двух женах и ораве малолетних детей, которые сейчас притаились на противоположной стороне площадки, упираясь спинами в созвездия.
– Ну, что ж, – затянувшись, сказал Барон, – Плацена, так Плацена. Ойл для нас сейчас просто жизненно важен. И если ты обещаешь…
– Да, – сказал Гор.
– Идем на Плацену! – коснувшись панели ладонью, провозгласил Барон, и множество одобрительных откликов донеслись с разных концов звездного Табора…
Рой маленьких кораблей зашел с теневой стороны планеты. Конечно, это не могло утаить прибытие от следящих синапсов Сервера. Одинокий сторожевой клипер вынырнул из-за диска планеты, неспешно следуя за шаландами. Выходить на связь с внелинейцами Летуны, видимо, считали ниже своего достоинства.
