Выходило, что миссис Бизли креолка, потомок европейцев, родившихся в колониях. Это, вкупе с фамильным домом в самом фешенебельном районе Квартала, объясняло склеп на кладбище святого Людовика номер один.
Несомненно, у Бизли имелся склеп и на более современном кладбище Лафайет, граничащем с Садовым кварталом. Видимо, Ариана пожелала, чтобы ее похоронили с родственниками по ее линии. Не такой уж редкий случай. В этих местах место последнего упокоения едва ли не столь же важно, как место рождения.
Так или иначе, мы с Кассандрой позвонили в дверь роскошного особняка девятнадцатого века на Бургунди-стрит. Нам открыла крошечная высохшая старушка и мрачно буркнула:
— У нас нет призраков, до свидания.
Она уже была готова захлопнуть дверь, но тут я выпалила:
— Мы пришли поговорить о миссис Бизли.
Женщина заколебалась, моргая за толстыми стеклами бифокальных очков. Судя по мутности в серых глазах, дело было не в передозировке лекарств, а в катарактах.
— Вы друзья Арианы?
— Да, — ответила Кассандра, прежде чем я успела сказать: «Не совсем».
Кассандра бросила на меня призывающий молчать взгляд, и пожилая женщина пригласила нас внутрь.
— Простите, что была невежлива. Дом овеян историями, и все эти отвратительные пешие экскурсии по местам обитания призраков останавливаются на улице и глазеют на нас. Некоторые грубияны звонят в дверь и просят показать комнату, в которой это произошло.
— В которой произошло что? — спросила я.
— Убийство, конечно.
— Конечно, — кивнула Кассандра.
Женщина поковыляла к креслу, а Кассандра, пользуясь моментом, прошептала:
— Убийства и призраки здесь сплошь и рядом. Но мы пришли не за этим.
Верно. Если начнем с историй о призраках во Французском квартале, до оборотней точно никогда не доберемся.
— Вы слишком молоды, чтобы близко знать мою Ариану. — Она жестом предложила нам присесть на соседние кресла.
— Она была вашей… — я замешкалась.
Чертами лица эта женщина походила на миссис Бизли, но приходилась ли она библиотекарше сестрой, тетей или матерью? Когда дело касалось людей старшего возраста, я не умела точно определять их поколение.
— Внучкой. Я Мари Фавро.
— Мадам. — Я уважительно кивнула, чем заработала слабую улыбку. — Мы с миссис Бизли познакомились в библиотеке. Я с прискорбием узнала о ее… несчастном случае.
Улыбка исчезла с лица миссис Фавро, и пожилая дама сжала губы, как если бы хотела придержать язык. Но не смогла.
— Это не был несчастный случай.
Мы с Кассандрой обменялись взглядами.
— Как так? — спросила Кассандра.
Миссис Фавро огляделась вокруг, а потом поманила нас поближе к себе.
— Мы не похоронили бы ее так быстро, без отпевания в церкви, если бы речь шла только о собаке.
— А о чем же тогда? — спросила я.
Она сделала странный жест пораженными артритом пальцами — одноперстное крестное знамение, своего рода: «Пошел ты». Я не знала, как реагировать.
— Защита от зла, — прошептала Кассандра.
Миссис Фавро некоторое время задумчиво ее рассматривала.
— Вам знакомы старинные обряды.
— О да.
— Тогда вы знаете, почему мы набили ей рот борецом, а на груди нарисовали пентаграмму, — продолжила миссис Фавро.
— Борецом? — переспросила я.
— Волчьим аконитом, — пояснила Кассандра.
Разумно. Пожалуй.
Само собой, я не видела во рту миссис Бизли ничего кроме зубов, и мне не представилось возможности взглянуть на ее грудь. Учитывая, что покойница обратилась в прах, пришлось поверить бабуле на слово.
— Лу-гару, — прошептала миссис Фавро и снова осенила себя знаком «Пошел ты». Кое-что начинало проясняться. — Укушенного необходимо замуровать в цемент и провести над телом должные обряды, иначе мертвец воскреснет и обратится в волка.
— Боюсь, она все равно воскресла, — мягко произнесла Кассандра.
Интересно, сколько времени у нас оставалось до обращения миссис Бизли в волка? Теперь этого уже не узнать.
Миссис Фавро побледнела.
— Она придет за мной. Она поймет, что это я ее так похоронила.
— Успокойтесь, — сказала я. — В этот раз она умерла навеки. Похоже, в нее всадили серебряную пулю.
Женщина сгорбилась в кресле и прижала дрожащие пальцы к губам.
— Спасибо.
— Мы ни при чем.
— Не играет роли, раз она действительно мертва. Она уже не была Арианой.
Припомнив острые зубы и обильное слюноотделение миссис Бизли, я была вынуждена согласиться.
— Что вы знает о лу-гару? — спросила я.
— Только легенду.
— Вы никогда не видели оборотня?
Миссис Фавро закрыла глаза, вдохнула и снова их открыла.
— Мы стараемся хоронить определенные тела определенным образом, чтобы мертвые не разгуливали по улицам.
— Каким именно образом?
— Если человека убило животное, используем борец и пентаграмму.
— Любое животное? — надавила я. — Не только собака?
Она уставилась на меня поверх очков, и я могла поклясться, что, несмотря на мутные катаракты, миссис Фавро видела меня насквозь.
— Волк порождает оборотня. Другие животные порождают других чудовищ.
Других чудовищ? Ну ничего себе!
— По одной проблеме за раз, — прошептала Кассандра.
Вероятно, меня выдало учащенное дыхание.
— Что еще? — спросила я.
— При подозрении на вампиризм — крест и чеснок. Соль для зомби. Слезы апачей для неупокоившихся душ.
Мне снова потребовалось разъяснение, и я взглянула на Кассандру. Жрица меня не разочаровала.
— Обсидиан, — сказала она.
Миссис Фавро шмыгнула носом.
— Береженого бог бережет.
— Эти средства, как правило, эффективны?
На самом деле я хотела знать, не было ли в миссис Бизли чего-то особенного, что позволило ей воскреснуть, несмотря на принятые меры предосторожности? Или все укушенные так умели, но никто об этом не знал?
— Прежде мне не доводилось применять их на практике.
— А что насчет ваших друзей? — спросила Кассандра.
— Моя знакомая была вынуждена схоронить мужа с чесноком и распятием, изготовленным в шестнадцатом веке в Провансе.
— Сработало? — Я подалась вперед. — Ее муж по-прежнему мертв?
— Да, насколько я могу судить.
— Можно мне с ней поговорить?
— Через несколько дней после его похорон она упала с балкона и сломала шею.
Вот те на.
— А еще кто-нибудь?
— Ребенка моей дорогой подруги укусила крыса. — Миссис Фавро нахмурилась. — Вскоре у моей подруги случился сердечный приступ.
Скверная тенденция. У меня закралось подозрение, что те, против кого принимали меры предосторожности, навещали тех, кто эти меры принимал, сразу после того, как восставали из мертвых. К счастью для миссис Фавро, ее дочь взорвалась светящимся огненным шаром. К счастью для всех нас, думалось мне.
