Петр. Понял — не глиняный. (Быстро прячет купюру в карман.) Я нашел!
Лариса. Но мы вместе…
Петр. Тихо! А то у нас отберут.
Лариса. Сейчас пойдем, гриль купим, водочку…
Петр пятится, пятится и стремительно убегает. Лариса делает за ним несколько быстрых шагов и останавливается, тяжело дыша. Медленно возвращается и собирает рассыпанную Петром сирень. Журналистка начинает снимать Ларису мобильником. Появляется запыхав-
шийся Ёжиков с камерой, подносит к глазам.
Горячкина. Возьми крупно!
Ёжиков. Сюжеты сами идут к нам! Успевай только брать.
Прохожий (на ходу вскидывает руку). Котировки идут вверх! Ура!
Лариса, тяжело дыша, выпрямляется.
Лариса (Горячкиной). Купите сирень.
Горячкина подходит к Ёжикову, сует руку ему в карман. Достав деньги, протягивает их Ларисе. Лариса толкает букет куда-то под мышку Горячкиной, прячет деньги в ботинок. Горячкина рассеянно сует букет в сумку. Ёжиков продолжает снимать с руки. Лариса дела-
ет несколько быстрых шагов, потом оборачивается.
Лариса. А ведь мы нашли сто долларов сегодня. Но Петя мой с ними слинял.
Кикимора. Я знаю, у них такое удивительное свойство: они все часто линяют.
Лариса. Мы были вместе… Ужасно… Не зря нагадала книжка. Там целый портфель кто-то выставил. Я загадала верхнюю строчку справа. Открываю, а там иллюстрация: Фауст с Мефистофелем по полю скачут. Вот и сбылось: было сто долларов — нет ста долларов, был Петя — ускакал Петя!
Горячкина. Нам нужно снять фильм. На конкурс — срочно, за лето. Вот бы вас с Петей взять.
Появляется Фокусник, показывает сценку с петлей. Как будто влюбленный хочет повеситься, накидывает петлю, затягивает, высовывает язык, хрипит. И вдруг — петля проходит сквозь шею. В это время появляется Милиционер — внимательно смотрит на фо-
кусника.
Фокусник. Она меня не любит! Какой я неудачник — опять не получилось повеситься! (Рыдает, бьют струйки клоунских “слез”.)
Милиционер. Повторите для меня.
Фокусник. Это очень просто . (Повторяет фокус.)
Милиционер. Не понял. Повторите еще.
Фокусник. Сто рублей.
Милиционер протягивает деньги — фокусник медленно показывает. Милиционер пытается
повторить.
Милиционер. Не понял!
Фокусник. Тогда еще сотенную!
Милиционер вновь платит. Фокусник демонстрирует еще медленнее. Наконец у милицио-
нера начинает получаться.
Лариса. А вот и мой голубь!
Появляется грязный и избитый Петр с пакетом. Над ним лопается его шарик. Пенсионер-
ка с аккордеоном вскакивает и прикрепляет ему другой.
Петр. Лариса… Лара… Перепелочка моя… Я твой шизый… шизокрылый… (Падает и роняет пакет.)
Пауза. Лариса застыла. Потом открывает пакет, который рядом с избитым и грязным телом,
достает бутылек, читает с этикетки.
Лариса. “„Кристалл” — универсальное средство для очищения и обезжиривания…” (Трясет бутылек, бросает обратно в пакет, пинает Петра.) Ну что, очистился? Обезжирился?
Петр (пытается приподняться). Вот кикимора за меня заступится. Она их всех задушит. (Хнычет.) Они отобрали у меня доллары. Чтоб вы все… (Снова падает ничком.)
Подходит Кикимора, нервно заплетает-расплетает волосы на ходу.
Кикимора. В тенёк его надо перенести. В тенёк.
Петр. Кикимора меня спасет.
Кикимора. Я вообще-то медсестра. Просто у тети немножко подрабатываю. (Она достает из сумочки крошечный зонтик и раскрывает над Петром.)
Видение Петра (если можно — на экране). Он парит вместе с Ларисой над сценой, вверху сияют подвешенные разноцветные бутылки. Каждый раз, когда Петр и Лариса срывают их
и подносят к губам, раздается волшебная музыкальная фраза. Затемнение.
Голос Горячкиной. Теперь опять возьми его крупно… Отлично… Пот на лбу… А теперь думай — экспрессия нужна.
Снова свет. Петр встает, хромая, идет к скамейке, садится. Кикимора складывает зонтик.
Дама-аниматор. Через десять минут начнется праздник “День рождения кикиморы”! Приглашаем всех! (Петру.) И тебя тоже!
Ёжиков (Горячкиной). Ты уже решила, что фильм будет про них? Да?
Горячкина. Говорил же вчера Северин Петрович: нужны свежие идеи.
Ёжиков. Ясно . (Достает деньги — показывает Ларисе и Петру.) В четыре часа мы с вами здесь встречаемся? Две бутылки водки принесем.
Лариса. А закуску?
Горячкина. Заказ принят. И фрукты будут.
Петр. Лара, подожди! (Ёжикову.) Если нанимаете нас на какую-то работу, я не согласен. Вчера целый день бутылки собирали, спины наломали!
Ёжиков. Ни-ка-кой работы! Просто вы будете выпивать, беседовать, а мы о вас будем снимать кино.
Лариса. Кино — эх! Я дневник в лесу вела. Вот бы он сейчас вам пригодился.
Петр. Знаем мы это кино — вам денежки! А нам потом что будет? Нам светиться ни к чему.
Лариса. Да у меня и сын недалеко живет. Каких-то девяносто километров.
Ёжиков. Две бутылки водки будут у вас сегодня. А потом каждый день по одной.
Горячкина. И, разумеется, будем кормить.
Дама-аниматор (Пенсионерке с аккордеоном). Играйте же! (Та играет что-то торжественное.)
Полянка в том же сквере, где был праздник кикиморы. Сирень теперь чуть-чуть подальше. Возле ломаного гипсового пионера Лариса и Петр сидят с ярко-красными лицами
на драном пальто. Вокруг множество пустых аптечных пузырьков.
Петр. Приснилось, что я повернул время вспять и исправил, ну, как его…
Лариса. Понимаю, все ошибки жизни исправил.
Петр. Зачистил. И угадай, с чего начал я?
Лариса. Да ты у меня самый умный!
Петр. Сплю и вижу, значит… начал вот с чего: не дал отцу избивать мать.
Лариса. А помнишь: вчера-то как хорошо было. Там фрикадельки нам дали досыта. (Кашляет в воротник.)
Петр. Ты чё, в сказке, что ли? Это каша была, в детсаду санэпидстанция вывалила.
Лариса. Вспомни, дорогой, там попадались кусочки фрикаделек.
Петр. Слишком в них много риса, в этих фрикадельках твоих.
Лариса. А как в День Победы последний фронтовик у танка водки нам налил.
Петр. В стаканчиках был вогнутый мениск. (Показывает движением кисти.) Во-от! А я люблю, когда выпуклый. (Показывает.)
Лариса. Но и вогнутый тоже хорошо . (Пауза.) Я могла к дереву прижаться, передать ему свое тепло… (Откуда-то слышатся позывные мобильника.) Ты слышишь?
Петр. Слышу.
Лариса. Я думала, что глюки.
Петр. О чем это мы раньше?..
Лариса. Я могу к дереву прижаться.
Петр. Ты чего, совсем с головой не дружишь? К дереву! Лучше ко мне прижмись, я имею в виду — согрей. (Лариса послушно прижимается к нему.) Холодная ты какая.
Лариса. Тебя греет только перцовый коньяк внутрь.
Петр. Неправда! Твои слова тоже греют. Иногда. Рассказывай дальше.
Лариса. А он, новый хозяин, весь лес скупил, меня выгнал вон.
Петр. Это для того, чтобы ты со мной встретилась.
Лариса. У него собаки, говорят, едят за одним столом с хозяином. На стульях сидят.
Петр. Совсем оборзели! Чтоб собаки — да сидели за столом!
Лариса. Обнимает этот буржуй сосну и вскрикивает: все мое, мое! Импотент, наверно. Галстук свой дорогой, вязаный перепачкал в смоле, заорал: что это?! Срубите ее! А это привет от дерева. Бедная сосна не поняла еще, что ее обнимает новый хозяин, мой палач.
Петр. А они все друг друга поубивают, и тогда мы заживем!
