— Хорошо бы воды… Но выходить отсюда пока не стоит. Так, Виолу я сейчас разбужу, а вот Розанчик… Помнится, в Оранжерее он вечно просыпал начало занятий, будить его — безнадёжное дело. — Друг улыбнулся, глянув на спящего пажа. — Знаешь, попробуй пощекотать его травинкой по губам: он щекотки жутко боится, может, подействует.
— Попробую, — Джордано перебрался ближе к Розанчику и сорвал пушистый колосок лисохвоста, растущего всюду на склоне.
Гиацинт нежно перевернул спящую жену и откинул с её лица длинные рассыпавшиеся волосы. Он поцеловал её руку, потом опущенные веки и виски:
— Девочка, пора вставать…
— Угу, — Виола улыбнулась и открыла глаза. Обняла его за шею и позволила поднять себя и поставить на ноги. Потом в её глазах мелькнуло беспокойство:
— Где мы?
— Понятия не имею, — ласково ответил Гиацинт. — Но не в пещере, точно.
Она опустила руки:
— Боже, здесь же полно пиратов. Нас могут найти в любую минуту, а он развлекается! Я уже поверила, что мы дома…!
Её муж открыто рассмеялся:
— Именно этого мне и хотелось! Пошли, посмотрим, куда мы попали.
Джордано тем временем удалось разбудить пажа. Розанчик сел, отбиваясь от невидимого противника, и открыл глаза.
— О! Значит, мы действительно выбрались? А мне снились летучие мыши, и у каждой была рожа Неро. А потом…
— Главное, что это только сон, — перебил Джордано, помогая Розанчику встать.
— Нет, пусть расскажет до конца! — вмешался Гиацинт. — Его сны имеют наглость сбываться, и мне это совсем не нравится.
— А я не помню, что дальше, — беспечно зевнул Розанчик, протирая глаза. — Мы снова шли по каким-то подземным тоннелям, и вдруг перед нами выросла железная дверь. Но такое не может сбыться, ни за какие коврижки я больше не полезу ни в одну в пещеру! Хотя… — Он вздохнул.
— Есть хочется, да? — понял Джордано. — Мне тоже…
— Перестаньте, — возмутилась Виола. — Посмотрим лучше, где мы.
Друзья взобрались на склон оврага и сквозь ветки кустарника осторожно выглянули наружу.
Перед ними расстилалась зелёная долина, полого спускающаяся к морю. Они смотрели на неё сверху, с холма, а на соседнем холме, по другую сторону долины возвышался форт Сен-Тюлип.
Слева внизу в бухте торчал "Геснер". Бриг завалился на бок совсем возле берега, и матросы смолили его и без того чёрное днище и правый борт.
По берегу в очень опасной близости ходили пираты. На склоне росли оливы и паслись козы. Петляя жёлтой змейкой среди травы, бежала дорожка, походя мимо ущелья по правому склону холма и заканчиваясь где-то за воротами форта.
— Мирная картинка! — процедил Гиацинт, грызя стебелёк травы. — Убрать бы "Геснер", перекрасить форт и поселить пастушек с белыми овечками. — Он оглянулся на тропинку над краем ущелья. — Чуть не влипли. Ума не приложу, как здесь никто не проходил за полдня?
Джордано кивнул:
— Нам крупно повезло.
Гиацинт считал людей на берегу. Услышав слова Джордано, хмыкнул и бросил травинку:
— Нам всё время везёт! Иначе не были бы сейчас живы. Не нравится мне эта идиллия, — (он кивнул на зелёную долину с оливковой рощей на склоне и чернеющим некстати фортом). — Попадёмся в самый неожиданный момент. Отсюда ведь один выход, обратно в пещеру.
— Нет уж! Хватит с нас одного раза! — взмолился Розанчик.
— Тихо! — оборвал Гиацинт причитания пажа. — Оставайся здесь. Следи за пиратами и за дорогой. Мы спустимся вниз, к входу в катакомбы. В случае чего, все спрячемся там. Я сменю тебя через час. Сейчас сколько?
Розанчик потряс часы.
— Они остановились в семь утра, — сообщил он.
Граф забрал часы:
— Неважно. Судя по солнцу, сейчас явно больше двенадцати. Поставим полпервого, когда покажут полвторого, я поднимусь к тебе.
Он сорвал с куста дикого кизила красную ягоду, похожую на длинный кристалл рубина, и бросил в рот:
— О, уже спелый! — констатировал Гиацинт и обернулся к часовому: — Кизил есть не советую, он возбуждает аппетит. Всё. Привет!
42.
Они спустились вниз в ущелье, оставив Розанчика на страже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Неподалёку от входа в пещеру, под каменным навесом чернел сложенный кем-то очаг, где огонь разводили не так давно. Это лишний раз убеждало друзей, что ущелье хоть и неплохое укрытие, но известно не им одним.
Усевшись вокруг остатков костра, они обсуждали возможность пробраться в лагерь, где два дня назад остался их отряд. Кто знает, что там случилось, пока они блуждали под землёй, спасаясь от погони, а потом просто в поисках выхода. Выход они нашли, дальше что? Надо любой ценой добраться до места встречи с "Дельфиниумом", но по берегу рыщет банда Неро`, а им не улыбается попасть в руки к бандитам.
От нечего делать Гиацинт принялся распрямлять медальон, положив кружок на камень и постукивая по нему рукояткой кинжала. Он сидел вполоборота к друзьям и потому не сразу заметил, что Розанчик скатился по склону и спешит к ним, волоча за собой маленькую рыжую девочку. Паж крепко держал её за руку и тащил к друзьям. Пленница упиралась, размахивая корзинкой, но позвать на помощь не пыталась, храня упрямое молчание.
— Вот! Она шпионила за нами! — Розанчик кивнул на лазутчицу. — Теперь разболтает, что видела нас.
Оглянувшись через плечо, Гиацинт спокойно сказал:
— Отпусти ребёнка. Она если и опасна, то не для нас.
Розанчик яростно топнул ногой:
— Граф, ты спятил?! Она всё расскажет бандитам, и нам крышка!
Девочка сердито вырвалась и так же яростно тряхнула рыжими косичками, торчащими в стороны:
— Гиацинт, ну скажи им, что если б я хотела, вас бы давно поймали!
— Ты его знаешь? — поражённо уставился на девчонку Розанчик. И перевёл взгляд на их капитана: — А ты её?
— Конечно, знает! — опередила ответ графа малышка. — У него мои бусы!
Гиацинт остановил взгляд на её животе. На зелёном в мелкий белый горошек платье красовался огромный полукруглый карман, точно сумка у кенгуру. Он усмехнулся:
— А у тебя в кармане моё зеркало, да?
— Да! — она гордо предъявила металлический овальный диск.
Он показал бусы и покрутил их на пальце:
— Представь, помогли.
— Я знаю, — кивнула Омела и подошла ближе.
Теперь, когда состоялся обмен паролями, Розанчик отпустил её и стоял, раскрыв рот от удивления. Впрочем, остальных друзей сцена поразила не меньше.
Гиацинт сам видел Омелу впервые при дневном освещении и в полный рост. Она действительно оказалась огненно-рыжей и в красных башмачках, как предполагалось. Он посадил девочку к себе на одно колено:
— Знакомьтесь, это — Омела. Золото, а не ребёнок!
— Ага, — с важностью кивнула она, полностью подтверждая рекомендацию.
Виола насмешливо всплеснула руками:
— Любовь моя, мы не виделись всего неделю, и уже соперница! Как это понять? — Она удивлённо присмотрелась к зеркалу: — Ты получаешь от неё подарки и даришь ей мои вещи. Объяснитесь, ваше сиятельство!
— Ты кто такая? — спросила с высоты своего трона Омела.
— Я его жена!
— Точно? — девчонка сверлила Гиацинта инквизиторским взглядом.
— Честное слово, — заверил он, улыбаясь. — Жена. Клянусь твоими косичками.
Омела одобрительно кивнула:
— Тогда, ладно. — Она слезла с колен, подошла к Виоле и протянула ей зеркало: — Твоё?
— Да, наше, — кивнула графиня. — Но можешь оставить себе.
— Спасибо, — зеркало тут же исчезло в "сумчатом" животе.
— Понимаешь, — вполголоса доверительно сообщила Омела, — я думала ты просто так, подружка. Нашёл себе кого-то за пару дней, — она гневно кивнула на Гиацинта: — Он может!
Мальчишки давились от хохота, но Виола серьёзно закатила глаза:
— О! С него станется! — Она погрозила Гиацинту кулаком: — Слышишь, невинное дитя говорит правду!
Граф кашлял от смеха, не в силах смотреть на двух барышень, сразу нашедших против него общий язык.
