ее тело, не показывая лицо. Потом Рэд признался, что огрехи есть. Но, говорил он, из-за скудного освещения никто не догадается о подмене.
Дыхание у Жанны перехватило, и она, опустив глаза, стала укачивать ребенка.
– Ирину убили на камеру. И ее ребенка тоже. Но я узнала об этом только потом, поскольку Рэд потребовал от меня покинуть место съемок. Надеюсь, вы не заставите меня пересказывать подробности произошедшего?
– Это лишнее, – отозвался Ох. – Во-первых, как вы утверждаете, вы этого не видели. А во-вторых, разве сам фильм не является яркой иллюстрацией того, что было сделано с беременной женщиной?
Жанна отрешенно молчала, осознав глупость своего вопроса.
– Разве вас не насторожило то, что Рэд Локко искал актера из малообеспеченных слоев населения? – полюбопытствовал Ох. – У Ирины Воробьевой не было родителей, они давно умерли. Ее муж погиб на стройке. Она жила на отшибе в заброшенной деревне, так что мало кто стал бы ее искать в случае исчезновения. Вы должны были догадаться.
– Мне нечего скрывать. Да, у меня были подозрения, но я не придала им значения, – сказала Жанна. – Я себя не оправдываю. Но все же у меня есть смягчающие обстоятельства. Да, я привела Ирину к сумасшедшему режиссеру, который решил снять натуральное убийство. Но когда я поняла это, было слишком поздно. И я… – она судорожно вздохнула, инстинктивно прижимая Диму к себе. – Я пальцем не притронулась к ней!
– Убить можно бездействием, Жанна, – печально произнес Ох. – Если ты сейчас положишь своего сына и сядешь в другом углу, перестав на него обращать внимание, через пару дней он умрет от обезвоживания.
От этих спокойных слов кожа женщины покрылась крупными пупырышками, словно она находилась рядом со склепом и из него повеяло затхлым холодным воздухом.
– Я еще… хотела добавить одну вещь, – сбивчиво заговорила она. – Тогда, во время съемок, Рэд нам дал какой-то наркотик… Сказал, что в нем нет ничего особенного, просто для поднятия настроения. Но после его принятия у меня еще долгое время было помутнение рассудка. Я не до конца понимала суть происходящего и даже не помню, как играла свою роль. Потом я сидела в машине, пока… пока все это делали с Ириной. А когда все было закончено, мне было очень страшно. Юрий и Алексей пытались меня успокоить, они что-то говорили о несчастном случае на съемках. У меня была истерика. В какой-то момент я сказала, что все рано или поздно станет известно милиции, но Рэд сказал, что никто ничего не узнает. Он намекнул мне, что отныне я соучастница преступления, и если все раскроется, то меня упекут в тюрьму. А эти двое пригрозили убить меня, если я скажу хоть слово.
На лице Юрия не дрогнул ни один мускул.
– И не только меня, – глухо добавила Жанна. – Но и всех моих родных.
– Хороших ты актеров подобрал, Рэд, – оценил Ох. – Практичные и деловые парни. Быстро сделали дело, замели следы, запугали свидетеля да еще и «звездами» стали.
Рэд Локко, бледный как полотно, хранил молчание.
– Спасибо за откровенность, Жанна, – после некоторого молчания сказал Ох. – У меня есть несколько вопросов. Куда вы дели тело Ирины?
– Не знаю, – быстро ответила Жанна. – Как только съемки были закончены, я немедленно уехала. Лишь потом я узнала, что развалюха, в которой снимали фильм, сгорела. Это наверняка сделали по указанию Рэда, чтобы не осталось следов…
– И президента Кеннеди мы тоже убили, – краем рта улыбнулся Юрий, но Жанна даже не шелохнулась в ответ на его реплику.
– Ты говорила, что знала семью Ирины. Так ведь? – снова спросил Ох.
– Да.
– Значит, ты была знакома с ее детьми.
Жанна медлила, она уже догадывалась, какой вопрос будет следующим.
– Ну, так как? – продолжал допытываться Ох. – Раз уж ты решилась на признание, иди до конца.
– Знала, – не стала возражать она. – У нее было два сына, Рома и Андрей. Кажется, один из них был слабоумным. Третьей была девочка. Ее имени уже не помню.
– Это не важно. Мне хочется знать, что было тогда. После смерти Ирины ты хоть раз поинтересовалась, что стало с ее детьми? Ведь они остались одни, запертые в старом деревенском доме. Без родителей, без денег, практически с пустым холодильником.
Жанна молчала, чувствуя, как краска медленно заливает ее лицо.
Конечно, не интересовалась. Все, о чем она беспокоилась, – это чтобы за ней не пришли люди в форме и не арестовали за убийство с особой жестокостью… Разве думала она тогда о каких-то детях?!
Жанна раздумывала, и ее, словно глубоко засевшая заноза, болезненно жалил один и тот же вопрос: «Откуда у этого Оха столько сведений о них?!» Может быть, о них ему рассказал некий друг семьи, решивший отомстить? А может быть, брат или еще какой-нибудь родственник?!
Пауза затягивалась, и Ох со вздохом сказал:
– Твое молчание говорит само за себя. Ладно, пропустим это. А что стало с помощниками Рэда? На съемках присутствовали и другие. Я говорю об Иване Рогожине и Сергее Романенко, ассистенте и звукорежиссере соответственно. Как я уже говорил, первый был обнаружен мертвым в машине, которую вытащили из озера. А второй попросту исчез.
– Я ничего… – Жанна с огромным трудом разлепила губы, будто они были склеены сиропом, – ничего не знаю об этом.
С каждым новым вопросом отвечать становилось сложнее и сложнее. Она словно шла по болотной топи, тщательно выискивая надежную кочку, один неверный шаг – и ты в вязкой, засасывающей трясине.
– Я вас умоляю, – прошептала Жанна. – Я встану на колени. Не убивайте нас. Проявите гуманность, спасите меня и моего ребенка… То, что произошло, было моей первой и последней ошибкой в жизни. За всю свою жизнь я делала только добро!
– Ну прямо белая и пушистая, – восхитился Ох. – Наверное, я ошибся и здесь тебе не место?
– Чертова лицемерка, – процедил Алексей. – Хочешь в рай на чужом горбу въехать?
Жанна уже открыла рот, чтобы огрызнуться, но в последнюю секунду передумала.
– Хорошо, – произнес Ох. – Я принял к сведению слова Жанны. Кто-нибудь еще хочет что-то сказать?
– Звучит как на собрании анонимных алкоголиков, – фыркнул Рэд.
– Юрий? – спросил Ох.
Мужчина сел, с неприкрытым интересом глядя на нить, которая алым зигзагом полосовала монитор.
– Это все хрень, – зевнув, ответил он. – Я не видел никакой Ирины, как там ее…
– Воробьева, – подсказал Алексей. – Ира Воробьева. Я тоже не понимаю, о чем речь. Все, что рассказала Жанна, – чистой воды вымысел.
– Похоже, наша коллега по несчастью очень напугана, – продолжил говорить Юрий. – Она только что родила ребенка, ее можно понять. Жанна хочет домой, к мужу. Для этого
