Допустим, не пять, а тридцать крыс? А еще у меня есть змеи. Гадюки. Их укус не смертелен, но все же весьма неприятен.
– Может, уже пора остановиться? – вмешался Рэд. Он убрал прядь волос, которая прилипла ко лбу. – Хватит этой жести. Послушайте, у меня есть предложение.
– Предложение? Ну-ну, – в голосе Оха проскользнула заинтересованность.
– Именно. У меня есть деньги. Уверен, у нас у всех есть деньги, никто из нас четверых не бедствует. Что касается меня, то со своей стороны я готов пожертвовать своей виллой в Монте-Карло. К ней прилагаю трехкомнатную квартиру в Москве на Патриарших прудах. Помимо этого, у меня есть «Майбах», а также порядка сорока миллионов в разных банках. Это все ваше. Уверен, мои друзья по несчастью меня поддержат. Разве этого недостаточно, чтобы выпустить нас отсюда?!
Целую минуту полоска на экране не двигалась, затем Ох заговорил:
– Это целое состояние, Рэд. Заполучив его, можно никогда больше не работать и при этом жить припеваючи. Да еще своих внуков обеспечить.
– Вы согласны?
– Я хочу, чтобы вы вспомнили об Ирине. Которой было нечем кормить детей. Которая поехала сниматься в вашем грязном кино, чтобы заработать немного денег для своих малышей. И которую живую разрезали на куски, а ее ребенка сварили, как кусок говядины.
Рэд с отрешенным видом молчал. Неужели все напрасно?!
– Мне не нужны ваши квартиры и машины. Я уже озвучил свои условия. Литр крови, – напомнил Ох. – Это цена за последующий просмотр фильма. У вас осталось девять минут. Если вы не начнете, я сделаю то, о чем предупреждал.
На экране проклюнулась размытая картинка, постепенно обретающая четкость. Жанна отвела взор. Алексей что-то невнятно пробурчал, Рэд и Юрий просто молча смотрели.
Это была Ах. Тело рыжеволосой девочки так и висело в петле. Распухшее лицо с высунутым языком было черным, в пустых глазницах кишели черви. Некогда чистое и опрятное платьице в горошек выцвело и покрылось темными разводами – результат сочащейся влаги из гниющего тела. Очевидно, живот девочки лопнул, так как часть кишечника лежала прямо под ногами, над ним с мерным гудением кружили большие зеленые мухи.
– Что… мы будем делать? – прошептала Жанна. Она пыталась укачать ребенка, который никак не хотел успокаиваться.
Алексей подобрал бутылку, которая все это время валялась на полу.
– Сегодня это прокатит, – сказал он. – А что будет завтра?
– Ты задаешь совершенно идиотский вопрос, – раздраженно ответил Рэд. – Когда никто из нас не знает, что будет через пять минут!
– Через пять минут эта бутылка должна быть заполнена нашей кровью, – произнес Юрий.
Банкир помахал перед его бесстрастным лицом пластиковой емкостью.
– Ладно, планы на ближайшие десять-пятнадцать минут нам известны. Но… слушайте, после забора крови нужно восстановление. Нормальное питание. У нас его нет. Я просто предупреждаю.
– Я бы волновался о другом, – сказал Рэд. – Понятное дело, здесь нет никаких условий, но нам придется как-то остановить кровь, когда бутылка заполнится.
– Не волнуйся, – хищно улыбнулся Юрий. – Я сделаю аккуратный надрез. Такой, чтобы никто из вас не истек кровью.
Алексей с сомнением посмотрел на него:
– А если не получится?
– Карпыч, ты тупеешь на глазах. Если не получится, ты сдохнешь. Третьего не дано.
Вперед выступила Жанна. Придерживая ребенка левой рукой, правой она протягивала свернутую простыню:
– Возьмите. Оторвите сколько надо, остальное верните.
Насупившись, Алексей уставился на нее покрасневшими от усталости и недосыпа глазами:
– А почему не всю? Тебе жалко тряпки?
– Оставь ее в покое, – Рэд вступился за новоиспеченную мать. – Нам хватит и половины.
– Значит, решение окончательное? – спросил Юрий, переводя взгляд с режиссера на Алексея.
Банкир облизнул пухлые обветренные губы.
– Ты… поможешь сделать перевязку? – спросил он, с надеждой глядя на Юрия, но тот лишь ухмыльнулся.
«Почему Юрий ведет себя так, будто… будто не намеревается принимать в этом участие?!» – озабоченно подумал Рэд, искоса поглядывая на него. Что-то в поведении Есина начало тревожить его. Этот худощавый тип со злыми глазами вызывал у него ассоциацию со спящей змеей. Одно неосторожное движение, и смертельный укус обеспечен.
– Кто первый? – спросил Юрий, и Рэд с Алексеем переглянулись.
– Давай я, – нарушил паузу Балашов. – Раньше сядешь, раньше выйдешь.
– Еще йод остался, – подала голос Жанна.
– Пока не нужно, – отказался Есин. – Рана должна подсохнуть. Нет никакого смысла заливать йодом свежий надрез.
Пока Алексей с помрачневшим лицом рвал отданную Жанной простыню на полоски, Рэд копался в карманах брюк, пытаясь отыскать кусочек стекла, которым еще сутки назад Юрий перерезал пуповину новорожденного.
Жанна принесла бутылку с водой и бесшумно отошла в сторону. Юрий отыскал на полу два галстука, которые когда-то принадлежали Рэду и Алексею. Их он планировал использовать в качестве жгута.
– Давай, толстяк, – без тени улыбки сказал Юрий. – Выкачаем из тебя пару литров. Сразу, с запасом. Пусть это чмо за стенкой подавится твоей кровью.
Алексей скривился, подворачивая засаленный рукав рубашки:
– Это не смешно.
– А я не смеюсь, – сухо ответил Есин, обматывая галстуком рыхлый бицепс банкира.
Алексей ойкнул, когда тот затягивал узел.
– В детстве анализы сдавал? – спросил Юрий, смачивая кусочек стекла водой из бутылки. Осколок влажно блеснул при свете встроенных в потолок ламп. – Ну?
Алексей непонимающе смотрел на него.
– Поработай кулачком, – велел Юрий. – Нужно, чтобы твоя вена выпятилась наружу. Давай!
Шмыгнув носом, Балашов принялся послушно сжимать и разжимать толстые пальцы. Голубоватая вена на его бледной руке напоминала спящего червя, который нашел свое укрытие под кожей.
– Рэд, давай тару, – позвал Юрий, и режиссер, встав на колени, поднес бутылку к руке Алексея.
– Скорее уже, – выдавил банкир, и Юрий вцепился в предплечье «донора».
– Можешь не смотреть на руку. Не бойся, больше, чем надо, из тебя не вытечет.
Алексей покорно отвернулся.
– Внимание, сейчас тебя укусит комарик, – предупредил Юрий.
И через мгновение точным движением воткнул осколок в вену. Кожа разошлась, темная, почти черная венозная кровь блестящим ручейком зазмеилась по руке. Алексей вздрогнул, неосознанно потянувшись в сторону, но Юрий держал его крепко.
– Рэд, держи бутылку ровно, не тряси. А ты выпрями пальцы, – приказал он, и банкир беспрекословно подчинился.
Стекая с руки, кровь медленно заполняла бутылку. Жанна расширенными глазами наблюдала за происходящим. Зрелище было отвратительным и завораживающим одновременно, она прекрасно осознавала, что ей следует отвернуться или как минимум закрыть глаза, но некая первобытная сила магнитом приковывала ее взор к темной крови, безостановочно капающей в бутылку.
Алексей опасливо повернул голову. Вид собственной окровавленной руки поверг его в безрассудную панику, губы мелко задрожали.
– Все, – залепетал он, начиная непроизвольно дергаться. – Все, хватит… Все!
– Спокуха, Карпыч, – невозмутимо отозвался Юрий. – Триста граммов еще не набралось. А может,
