хотел спросить: это точно? И, может, конец света вот-вот случится?
– Глупости, – с серьёзным видом сказала Виктория. – Эти листы, плоскости Вселенной, толкают две черепахи. А у черепах, сам знаешь, черепаший шаг. Когда они ещё доползут…
– Черепахи – это не научный подход… мифология…
– Ненаучно – отметать теории. Просто черепах ещё не нашли. А найдут – скажут: мы же вам говорили…
Гонзарик вдруг расплакался. Встревоженная Виктория обняла его и крепко прижала к себе.
– Ну, что случилось?
– Помнишь, к нам приходила подруга Фанни? Ну, вот… Она увидела меня и дала мне одну бумажку… эту вещь… Сказала: «На, повеселись, пацан». Я хотел, чтобы всем было хорошо, хотел помочь, потому что люди беспокоятся по всяким пустякам и не видят своих главных проблем…
– Ох ты! Помог?
– Дядя Мартон перестал ругаться… Я звонил Фелиси, она снова рисует… А Гриватта стала добрее… по-моему, добрее…
– Мне, конечно, не нравится, когда используют запрещённые вещи, но ведь сработало? Тебе удалось сделать что-то полезное. Тогда почему ты так расстроен, мой хороший?
– Я не хороший! Смотрю, а он опять ругается, этот дядя Мартон. Я сказал ему, что если у человека есть мечта, за неё нужно бороться. Но я не желал ему ничего плохого, не хотел, чтобы он крал детей! – Гонзарик зашёлся плачем. – Теперь со мной никто даже поздороваться не захочет…
– Ну-ка, ну-ка! – строго сказала Виктория. – Вытри слёзы. Ты про одно думал, а у него в голове другое засело. Мечты у всех разные, понимаешь? И свою цель мы выбираем сами, кто бы нам что ни советовал. Слушай, я ничего никому не скажу, но пообещай, что больше не будешь применять эту вещь. Даже из добрых побуждений. Потому что, видишь, всё равно это боком выходит…
– Обещаю… Я её выброшу!
– Вот и молодец.
Глава 10. Чёрная карта
1
Сантэ не приходила к ней по ночам с тех самых пор, как тетрадь с записями вместе с её сыном исчезла в неизвестном направлении. Но Айлин всё равно очень плохо спала. Вставала она рано и, позавтракав, сразу уезжала в свой городской офис. Она попросила Милна отложить ревизию Ассоциации – обстановка и без того была напряжённой. Собранные в Холодной слободе животные были в запущенном состоянии: поголовно не привиты, не чипированы, не обработаны от паразитов. Среди них нашлась заморенная мурча со следами уколов – ветеринарный Совет пришёл к выводу, что у кошки часто брали кровь. В Дубъюке и раньше были известны случаи, когда кровь мурчи переливали простым кошкам для того, чтобы потом допросить их – вдруг тайны мурчи передадутся им? Айлин рвала и метала, злясь на своих и чужих. Во время пожара какие-то из кошек потерялись, пропали, возможно, погибли, а хозяева некоторых спасённых в слободе кошек так и не нашлись, и бедной мурчи, в том числе. Сейчас ветеринары Ассоциации боролись за её жизнь.
Приехав утром в офис и проходя по коридору в свой кабинет, Айлин подобрала с пола листовку от Детей свободы. На ней она, Айлин Монца, одной рукой гладила по голове молодого человека, похожего на Мира Багорика, другой – покрытого язвами и струпьями Джио Рица. Мир прижимал к груди мешочек, набитый монетами, под ногами у Джио лежала растерзанная кошка. Под рисунком подпись:
ОНИ ЖЕ НИЧЕГО НЕ ЗНАЛИ!!!
ДОБРАЯ ХОЗЯЙКА ВСЕХ ПОЙМЁТ И ВСЁ ПРОСТИТ!
К обеду Айлин поняла, что не в состоянии работать, перед глазами неотвязно стоял рисунок, и самое ужасное, что она уже не понимала, справедливы или нет адресованные ей упрёки. Она уехала, решив поработать дома. Но и там ждала неприятность.
Последнюю неделю она всеми правдами и неправдами добывала деньги для погорельцев. Поскольку Лунг взял отгул, Айлин сама поискала в шкафу письма от избранных благотворителей, к которым обращалась только в критический момент, и наткнулась на раздутую папку с надписью «Собрание сочинений Детей свободы». Сердце бешено заколотилось. Айлин положила папку на стол, раскрыла. Сверху лежала карикатура: снова Хозяйка мурров собственной персоной на фоне больших голубых свечей над многочисленными холмиками…
ВЕДЬМА НЕ ПОЙМАНА, А ХОЗЯЙКА БЕЗДЕЙСТВУЕТ!!!
Под ней – уже знакомая карикатура про добрую Хозяйку, ещё… и ещё… целая пачка листов…
– Когда же это закончится? – прошептала Айлин, захлопнув папку.
Правильно говорят: если с утра не задалось, то и дальше всё пойдёт вкривь и вкось. В висках застучало, голову стиснула боль. Забыв про письма, Айлин вернулась в кабинет. Пилюли от давления, которые она всегда носила в любимой парчовой сумочке, закончились. Она пошарила в верхнем ящике стола, нашла там не начатый пузырёк лекарства и наткнулась на забытую между бумаг и мелочей колоду карт.
Когда положенная под язык таблетка подействовала, Айлин почти бездумно достала из ящика карточную колоду, перетасовала её и вытянула одну карту. Чёрная дама… Чёрная, с чёрным лицом – напротив юной девы…
С застывшей на губах кривой усмешкой, Айлин перевернула все карты, одну за другой. Все оказались нормальными. Она аккуратно собрала их и положила колоду в стол. Головная боль снова усилилась. Обхватив голову руками, Айлин посидела за столом, раздумывая, не померещилась ли ей чёрная карта, и вдруг спохватилась – где Фанни?! Она позвонила на пост охраны в холле.
– Фанни приехала из школы, Хейго?
– Да, госпожа Айлин. Только что прошла в библиотеку.
– Хорошо, спасибо.
Она прилегла на диван и задремала.
…Для Фанни библиотека была лучшим местом на свете. Она была поделена на три части. Распашные стеклянные двери вели из холла в большой читальный зал. В Спящей имелись и более обширные помещения, но нигде не было таких высоких, в два этажа стен, образующих открытое, впечатляюще обустроенное пространство.
Стену напротив входа занимали книжные полки. Вдоль них тянулась галерея с перилами. Поднявшись на неё по деревянной лестнице, можно было достать книги с верхних полок.
Слева, над мраморным камином, устроенным между двумя огромными окнами, висел внушительный портрет Айлин. Окна, обрамлённые бархатными портьерами винного цвета, были поделены на крупные квадраты простыми переплетами и впускали в библиотеку много света; из них открывалась чудесная панорама холма Бастет, с южной стороны слишком крутого для застройки и потому остававшегося девственно-зелёным.
Удобный диван посередине зала, столики с лампами, два кресла с торшером между ними, большая хрустальная люстра и ковёр создавали уютную зону для чтения и бесед.
Средняя часть библиотеки – книжный зал – была заполнена высокими шкафами. Более широкая нижняя часть каждого шкафа выступала, образуя поверхность, на которую было удобно класть книги. Шкафов было много, они были пронумерованы, почти
