— Нельзя ли ему пойти с нами? — печально попросила Миранда. — Бедный Уилфи нам не помешает… и я так тщательно вытерла ему лапки, прежде чем ввести его в дом. Ему всегда ужасно одиноко без меня в незнакомом месте… а очень скоро он будет… все… что у меня останется… на память… о Джо.
Рилла уступила, и торжествующий Сэр Уилфрид, с вызовом загнув хвост на свою пятнистую спину, рысцой направился вверх по лестнице впереди них.
— Ох, Рилла! — всхлипнула Миранда, когда они уединились в спальне. — Я так несчастна. Не могу выразить, до чего я несчастна. Сердце мое разрывается, в полном смысле слова.
Рилла опустилась на кушетку рядом с ней. Сэр Уилфрид присел на задние лапки перед ними, высунув дерзкий розовый язычок, и приготовился слушать.
— Что стряслось, Миранда?
— Сегодня вечером Джо приезжает домой в последний отпуск. В субботу я получила от него письмо — понимаешь, он посылает мне письма через Боба Крофорда, из-за папы… и ох, Рилла, он пробудет здесь только четыре дня… в пятницу утром ему надо будет уезжать… и, возможно, я его больше никогда не увижу.
— Он по-прежнему хочет, чтобы вы поженились? — спросила Рилла.
— О да! В письме он умоляет меня убежать и выйти за него замуж. Но я не могу сделать этого, Рилла, даже ради Джо. Меня утешает только то, что я смогу повидать его завтра днем. Отцу придется отлучиться в Шарлоттаун по делам. Мы хотя бы сможем один раз спокойно поговорить на прощание. Но ох… потом… Рилла, я знаю, папа даже не позволит мне пойти на станцию в пятницу утром, чтобы проводить Джо.
— Почему, скажи на милость, вам с Джо не пожениться завтра днем у тебя дома?
Миранда проглотила слезы в таком изумлении, что почти задохнулась.
— Что ты… что ты, Рилла… это невозможно.
— Почему? — отрывисто уточнила организатор молодежного Красного Креста и перевозчик младенцев в фарфоровых супницах.
— Ну… ну… мы об этом даже не думали… у Джо нет лицензии на брак… у меня нет платья… я не могу пойти на собственную свадьбу в черном… я… я… мы… ты… ты… — Миранда совершенно запуталась, а Сэр Уилфрид, видя, что она в полной растерянности, запрокинул голову и меланхолически тявкнул.
Несколько минут Рилла Блайт торопливо и напряженно размышляла. Затем она сказала:
— Миранда, если ты доверишься мне, я устрою так, что к четырем часам завтрашнего дня ты будешь замужем за Джо.
— У тебя ничего не выйдет.
— Я могу это сделать и сделаю. Но тебе придется точно исполнять мои указания.
— Ох… я… не знаю… ох, папа убьет меня…
— Чепуха. Я полагаю, он очень рассердится, но неужели ты боишься гнева отца больше, чем того, что Джо никогда к тебе не вернется?
— Нет, — сказала Миранда, с неожиданной твердостью в голосе.
— Тогда ты сделаешь все, что я тебе скажу?
— Да, сделаю.
— Тогда сейчас же звони Джо и скажи ему, чтобы он сегодня же вечером получил лицензию и купил кольцо.
— Ох, я не могу, — простонала ошеломленная Миранда, — это… это было бы настолько… настолько неделикатно.
Рилла закрыла рот так решительно, что ее маленькие белые зубки лязгнули.
«Боже, дай мне терпение», — пробормотала она про себя.
— Тогда я сама сделаю это, — сказала она вслух, — а ты пока иди домой и приготовь что можешь. Когда я позвоню тебе и попрошу прийти сюда, чтобы помочь мне шить рубашки, сразу же приходи.
Как только Миранда, смертельно бледная и перепуганная, удалилась, Рилла подлетела к телефону и сделала заявку на междугородний звонок в Шарлоттаун. Ее соединили с такой поразительной быстротой, что она тут же поверила в одобрение Провидением ее затеи, но прошел еще добрый час времени, прежде чем ей удалось дозвониться до военного лагеря и связаться с Джо Милгрейвом. В ожидании соединения она нетерпеливо расхаживала по комнате и молилась, чтобы, когда она начнет говорить с Джо, на телефонной линии не оказалось никого, кто мог бы передать содержание их разговора Луне с Бакенбардами.
— Это ты, Джо? Говорит Рилла Блайт… Рилла… Рилла… о, пустяки. Слушай. Прежде чем поедешь домой сегодня вечером, получи брачную лицензию… брачную лицензию… да, брачную лицензию… и купи обручальное кольцо. Понял меня? Ты это сделаешь? Отлично, постарайся… это твой единственный шанс.
Окрыленная успехом — так как единственным ее опасением было то, что не удастся вовремя найти Джо, — Рилла набрала номер Прайоров. На этот раз ей не так повезло — ответил Луна с Бакенбардами.
— Это ты, Миранда? О… мистер Прайор! Мистер Прайор, будьте так добры, спросите Миранду, не сможет ли она прийти сегодня после обеда, чтобы помочь мне шить. Это очень срочно, иначе я не стала бы ее беспокоить. О… спасибо.
Мистер Прайор довольно ворчливо, но все же согласился отпустить Миранду… он не хотел обидеть доктора Блайта и к тому же знал, что, если не позволит дочери работать на Красный Крест, общественное мнение станет слишком неблагоприятным для того, чтобы он мог спокойно продолжать жить в Глене. Рилла вышла в кухню, закрыла все двери с таинственным выражением лица, сразу встревожившим Сюзан, и торжественно сказала:
— Сюзан, вы можете испечь сегодня свадебный пирог?
— Свадебный пирог?! — Сюзан в изумлении уставилась на нее.
Однажды Рилла, без всякого предупреждения, принесла ей солдатского младенца. Неужели теперь она, так же неожиданно, собирается привести мужа?
— Да, свадебный пирог… великолепный свадебный пирог, Сюзан… красивый, пышный, сдобный свадебный пирог с лимонной корочкой. И другие блюда мы тоже должны приготовить. Я помогу вам завтра утром. Но сегодня я помочь не смогу, так как мне, Сюзан, придется шить свадебное платье и притом к сроку.
Сюзан почувствовала, что, пожалуй, слишком стара, чтобы выносить такие потрясения.
— За кого ты собралась замуж, Рилла? — спросила она слабым голосом.
— Сюзан, дорогая, не я счастливая новобрачная. Миранда Прайор собирается выйти замуж за Джо Милгрейва завтра днем, пока ее отец будет в городе. Свадьба военного времени, Сюзан. Как это увлекательно и романтично, не правда ли? Я никогда в жизни не была так взволнована.
Возбуждение вскоре распространилось на весь Инглсайд, передавшись даже миссис Блайт и Сюзан.
— Я немедленно займусь этим пирогом, — заверила Сюзан, бросив взгляд на часы. — Миссис докторша, дорогая, вы ведь срежете шкурку с лимонов и взобьете яйца, хорошо? Если вы мне поможете, я уже сегодня вечером поставлю этот пирог в печь. А завтра утром мы сможем приготовить салаты и все остальное. Я готова работать всю ночь, если это потребуется, лишь бы насолить Луне с Бакенбардами.
Появилась Миранда, запыхавшаяся и готовая в любую минуту расплакаться от избытка чувств.
— Нам надо подогнать мое белое платье по твоей фигуре, — сказала Рилла. — Оно будет тебе как раз, если его чуточку переделать.
И девушки взялись за работу — распарывали, примеряли, наметывали, шили не покладая рук. Благодаря их напряженным усилиям к семи часам платье было готово, и Миранда примерила его в комнате Риллы.
— Очень красиво… но ох, если бы только у меня еще была вуаль, — вздохнула Миранда. — Я всегда мечтала, что выйду замуж в прелестной белой вуали.
Несомненно, есть какие-то добрые феи, которые исполняют желания невест военного времени. Дверь открылась, и вошла миссис Блайт, держа в руках что-то пышное и прозрачное.
— Миранда, дорогая, — сказала она, — я хочу, чтобы ты завтра надела мою свадебную вуаль. Прошло двадцать четыре года с тех пор, как я была невестой в старых Зеленых Мезонинах… счастливейшей из всех невест, какие только были на земле… а говорят, что свадебная вуаль счастливой новобрачной приносит удачу.
— О, как вы добры, миссис Блайт, — сказала Миранда, и ее глаза наполнились слезами благодарности.
Вуаль примерили и собрали в красивые складки. Сюзан заглянула в комнату, чтобы полюбоваться и высказать одобрение, но задержаться дольше не решилась.
— Пирог уже в печке, — сказала она, — а я придерживаюсь тактики бдительного ожидания. Слышали новость этого вечера? Великий князь захватил Эрзерум[86]. Это горькая пилюля для турок. Жаль, что у меня нет возможности сказать императору, какую ошибку он совершил, когда отправил великого князя Николая в отставку[87].
И Сюзан удалилась вниз, в кухню, откуда вскоре послышался страшный глухой удар и пронзительный вопль. Все бросились в кухню — доктор, мисс Оливер, миссис Блайт, Рилла и Миранда в своей свадебной вуали. Сюзан, вытянув ноги, сидела на полу посреди кухни с ошеломленным и растерянным выражением лица, а Док, явно в своей хайдовской ипостаси, стоял на кухонном столе, выгнув спину, с горящими глазами и хвостом в три раза толще обычного.
