– Ты не сможешь остановить это, герцогиня! – с усмешкой кинула она в мою сторону, продолжая купаться в лучах льющейся на неё Тьмы. – Всё уже произошло! Ты опоздала!
Я чувствовала, что она права. Теперь и правда ничего нельзя сделать. Арратасхатх сместил свою ось и направился прямо сюда в центр Цитадели, попутно разбрасывая вокруг себя волны мрака, сметающего всё на своём пути. Откуда-то я точно знала, что теперь он расползётся по всем мирам, нашинковывая материю и энергию в один непригодный для жизни салат, щедро раскладывая его по тарелкам нового мироустройства, в котором не будет место чему-то живому. Мать знала, что умрёт. Понимала, что погибнут её дети и её наследие, но ненависть – жгучая, непроглядная – настолько затуманила её взор, что ей не было до этого никакого дела. Она хотела мести за поражение сына, и она избрала поистине страшный путь.
Страх и отчаяние навалились на меня неподъёмным грузом. Где-то здесь, в этом замке сейчас и мои дети! Я должна что-то сделать! Должна защитить их!
– Савелия! – голос Деса пробился ко мне сквозь Тьму. – Ты видишь хоть что-нибудь?!
Я прикрыла глаза и поначалу мне показалось, что кроме тьмы в этом зале нет больше ничего. Ни единой ниточки света. Но потом я опустила взгляд на собственные руки и поняла, что свет есть. Наш брак с Деспилом когда-то благословили сами боги и сартур нёс в себе оба начала – и светлое, и тёмное. Тонкие лучи Кардинали жили в этом бессмертном существе, будучи его частью.
– Дес, руку! – крикнула я сквозь надвигающуюся бурю.
Мне нужен был весь свет, который я только могла собрать. Муж протянул мне правую руку и наши сартуры сплелись, узнавая друг друга, помножая свой собственный свет на два. А потом я увидела их. Множество тонких обрывков света в этом зале, которые стремились к единственному живому уголку Кардинали в этом непроглядном мраке. Я ловила их по одному и наматывала на наши руки словно на клубок с нитками. Ещё, ещё, ещё больше… В какой-то момент шар перестал помещаться в ладони и тянущиеся к нему уже не нити, а канаты стали обвивать нас с Деспилом с головы до ног. Теперь вокруг нас было столько света, что я не видела ничего кроме него. Где-то там, за границей этого сияния осталась вся наша жизнь, но то что мы делали прямо сейчас было во стократ важнее. Я чувствовала будто всю бесконечность своего существования шла по тропинке именно к этому моменту, что сейчас я делаю что-то, для чего я когда-то была создана.
В какой-то момент я поняла, что больше не тяну за нити – они наслаиваются на нас сами и грозят погрести меня и мужа под толщей света. Ну и пусть. Мы останемся здесь вместе, а призванного света, быть может, хватит, чтобы остановить Тьму.
Но одного я не учла.
В нижних мирах никогда не призывали свет Кардинали. Она освещает одну половину мироздания, а Арратасхатх, будучи её тёмным близнецом, – другую. Сейчас же выяснилось, что не только звезда Цитадели может сместить свою ось. Я знала, откуда-то я знала, что всё делаю правильно, крепче сжимая руку мужа и позволяя свету захлестнуть нас волной подобной цунами.
Кардиналь соединилась с Арратасхатхом. Прежнего мира больше не было.
Когда вспышка, лишившая меня зрения, погасла, первым, что я увидела, была лежащая на полу Мать. Странного цвета, серебристо-серая сила вытягивала из неё жизнь по капле и я подумала, что это должно быть весьма мучительно. Её прекрасного стройного тела больше не было. Была лишь демоническая оболочка, напитанная таким количеством Тьмы, что на это страшно было смотреть. Свет Кардинали не мог принять нечто настолько тёмное и страшное, а потому он просто сжигал Тьму вместе с её носителем.
Я равнодушно смотрела на то, как в белом пламени догорает её сила, хотя многое готова была отдать, чтобы этого не видеть. Это плата за дар – нельзя отвернуться. Нельзя закрыть глаза. Что бы ты ни сделала, ты всё равно будешь ВИДЕТЬ… Видеть неизбывную ярость в глазах изгоняемой тобой твари. У неё нет тела – оно не может болеть. У неё нет души – она не может страдать. У неё есть лишь разум, и этот разум есть ненависть ко всему сущему…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Последние отголоски чужой ярости ударили под дых, заставив меня согнуться пополам и судорожно вцепиться в руку мужа, которую я успела отпустить. Объединённый свет Кардинали и Арратасхатха волнами разбегался по разрушенному до основания залу. Будто ища что-то.
Я бегло осмотрелась и поняла, что за время нашего представления у него появились зрители. Много зрителей. Все прилегающие к залу комнаты, являющиеся лепестками «цветка» королевских залов, сейчас были забиты народом. Мы стояли в центре, и я внезапно испытала неожиданный стыд за свой внешний вид. Столько людей, а я здесь почти голышом, в одной рубашке… Да и наспех натянувший брюки Деспил выглядел не лучше. Я уже собиралась тихонько удалиться, когда неожиданно поняла, что не могу сделать ни шага. Свет нашёл то, что искал, и отпускать нас не собирался. Я не знала, как теперь выглядела обновлённая вселенная, но мы ей, очевидно, были для чего-то нужны. Серебристо-серый свет коснулся сначала чела Деспила, а затем и моего, оставляя на наших головах тонкие серебристые ободки. Новые королевские тиары.
– Долгого Царства Владыке! – первой выкрикнула Тали, стоящая рядом с нами.
– Долгого Царства Владыке и Матери! – разносилось из всех залов одновременно, и мы с Десом сами того не осознавая повернулись к наибольшему скоплению народа, приветствуя своих верноподданных.
Когда поток желающих прикоснуться к свету новых правителей наконец иссяк, мы с Деспилом заперлись в ближайшем кабинете и я устало опустилась в кресло. Всё произошедшее давило на плечи, сковывало дыхание, лишало сил.
– Я не хотела этого, – обречённо произнесла я, прикрыв глаза.
– Чего именно?
– Власти. Таким как я нельзя её давать.
– Каким таким? – пытливо поинтересовался супруг.
Я усмехнулась, пытаясь скрыть горечь.
– Жестоким. Эгоистичным. Живущим слишком долго для человека.
– Брось, Савелия, – отмахнулся Дес. – Эти стены видели правителей гораздо страшнее тебя. Ты станешь прекрасной Матерью для этого народа.
– Как ты не понимаешь! Я привела этот народ к гибели!
Я прикрыла глаза ладонью и с удивлением почувствовала слёзы под кончиками пальцев. В комнате воцарилась тишина. Деспил, очевидно, ждал продолжения, и я продолжила:
– Когда стало ясно, что Дарт завладел Рогом и Оффтайму не пережить этот бой мы с Владом придумали план… То есть я придумала и втянула в него Проводника. Я решила, что если силы демонов нельзя обуздать, то нужно их уничтожить. Под чистую. Под корень. Я хотела развязать войну на своей территории и, проникнув в центр вражеской армии сжечь в себе Силу Видящей. Я не Марк. Я гораздо старше и опытнее. Для него это был порыв души, а для меня трезвый расчёт. И, поверь, я бы не ограничилась теми жертвами, что есть сейчас. Я бы выжгла эту армию под корень, оставила Цитадель пустовать. Развязывая войну я понимала, что при лучшем исходе уничтожу целую расу. При худшем – отправлю на смерть сотни тысяч своих солдат. А теперь скажи, правда ли эти стены видели более страшного правителя?
Деспил подошел ко мне неторопливо, очень осторожно присел у моих ног.
– Что бы ты ни сделала в прошлом, сейчас ты – Мать Цитадели. И не я дал тебе эту власть. Тебя призвал сам Арратасхатх. Тебя призвала Кардиналь. Не ты надела на себя этот венец, не тебе его и снимать.
Знала ли я как тяжело мне будет потом, если мой план удастся? Конечно знала. Иногда я даже малодушно надеялась погибнуть в том сражении и не иметь дело с его последствиями. Но судьба распорядилась иначе. Я совершила преступление против жизни, и теперь мне предстояло долго и сложно искупать свою вину.
Я уткнулась лбом в плечо мужа и заплакала.
Через три дня мы все собрались на обряд отдания духа покойного Владыки Андрея. И Дарт был там. Но вовсе не в качестве гостя.
– Ты не можешь так поступить со мной! Я коронован на царство в этом мире! У тебя нет надо мной власти!
