спорить. Надела пальто поверх павлиньего наряда и засунула в карманы шерстяные варежки: пригодятся. При одной мысли, что предстоит выйти на мороз, ее бросало в дрожь. Неужели они правда решатся? Или все же лучше дождаться помощи? Бетти подумала о Сонни, о его перепуганном лице. О том, что Снид, похоже, распланировал все до последней детали. Ему ничто не помешает увезти Сонни прочь или сделать что-нибудь еще более ужасное, чтобы заткнуть ему рот. А значит, надо идти, и немедленно. Бетти сняла с крючка поводок Бонбона и протянула Флисс. Потом засунула матрешек одну в другую, выровняла половинки самой большой куклы, и в тот же миг Бетти, Флисс и Бонбон пропали из виду.
– Давайте, – поторопила Бетти.
Бонбон быстро взял след и повлек их с Флисс за собой, натягивая серебряную цепь. Меньше чем через минуту они оказались у комнаты Фортуны. От страха и волнения было трудно дышать.
– Что, если мы с ней разминулись? – прошептала Флисс. Рукой в варежке она крепко сжимала поводок Бонбона. Тот обнюхал дверь в комнату Снида, явно учуяв Сонни. – Что, если они утащили Сонни очень далеко, куда нам не добраться? И стоит ли рисковать жизнью ради едва знакомого мальчика?
Вопрос застал Бетти врасплох. Почему она с такой решимостью кинулась за Сонни и Снидом?
– Потому что мне надо знать, кого мы видели в окне: Сонни или кого-то другого, – сказала она, укрепляясь в своем убеждении. Она не могла бы вот так покинуть Глухомань, не могла бы жить с мыслью об очередном проклятии, нависшем над семьей Уиддершинс. Бетти натянуто улыбнулась сестре. – И потому… потому что это правильно.
Дверь открылась, заставив обеих вздрогнуть и замолчать. Леди Фортуна вышла из комнаты и заперла ее на ключ. Сверкающего зеленого платья как не бывало – его сменили неброские темные вещи и теплый черный плащ с капюшоном. Фортуна оглядела коридор и уверенно отправилась в ту же сторону, куда Снид увел Сонни.
Бетти и Флисс переглянулись и устремились за гадалкой, стараясь держаться на расстоянии. Раскаты музыки заглушали ее шаги, и все же Бетти поймала себя на том, что ступает по каменному полу, стараясь попадать с ней в такт, чтобы ни один звук их не выдал.
Фортуна дошла до места, где исчезли Снид и Сонни. За считаные мгновения она нашла едва заметное углубление на стене и нажала на него длинным изящным пальцем. Панель тут же подалась, впустила ее и с мягким щелчком закрылась.
– И что теперь? – одними губами проговорила Флисс, изумленно глядя на тайный ход. Бонбон рванулся вперед – натянул поводок, чтобы понюхать край панели. – Сколько выжидать, прежде чем за ней идти?
Бетти задумалась. Трудно строить догадки, не зная наверняка, что там, на той стороне. Зайдут слишком быстро – и Фортуна поймет, что ее выследили. Промедлят – и она скроется. Бетти сосчитала до пяти, потом до десяти. Затем протянула руку и надавила на выемку от сучка. Что-то с легким щелчком сдвинулось, и в стене снова появился проем.
Путь открыт.
Бетти вошла первой. Затаив дыхание, она глядела во все глаза, но по эту сторону стены стоял непроглядный мрак. Сразу стало холоднее. Бетти почти ждала, что Фортуна сейчас схватит ее за руку и вонзит в нее свои бледные острые ногти, но ничего не случилось. Флисс тоже скользнула в проход; Бонбон вился в ногах. Бетти нашарила его теплую лохматую голову и почесала за мягкими ушами, чтобы успокоить. Когти пса слегка цокали по камню.
Не мешкая, Бетти закрыла панель, но оставила маленькую щелочку. Залезла под вонючее пальто, нашарила на платье павлинье перо, вырвала его и бросила на пол. Когда их пойдут искать – а их обязательно пойдут искать, – пускай увидят след.
Сквозь щелочку проникал узкий луч света, и теперь, когда глаза привыкли к темноте, Бетти кое-что разглядела. Гладкий каменный пол и голые стены. Ступеньки ведут вниз и вверх – на второй этаж. На стенах – маленькие масляные лампы, но ни одна не горит. Некоторые разбиты, и стекла торчат зазубринами, как осколки льда. Здесь все казалось необитаемым и заброшенным. Пахло сыростью и затхлостью, пылью и паутиной, но еще и чем-то другим, очень знакомым. Бетти попробовала представить эту лестницу ярко освещенной, оживленной, слуг, снующих с этажа на этаж, но не смогла. Интересно, когда кто-то, кроме Сонни, в последний раз пользовался лестницей? Определенно, очень давно. Наверное, теперь здесь ходят только призраки. Она снова покрылась мурашками, вспомнив слова, подслушанные на кухне.
«После смерти Элоры рассказывали, что видели, как в глубокой ночи ее призрак поспешает там вниз… А однажды молодой слуга упал оттуда и расшибся. Едва не убился. Знать, увидал, как Элора слезы льет на лестнице…»
– Смотри, – шепнула Флисс, и Бетти разглядела во мраке, что сестра протянула руку и куда-то показывает. Недалеко от входа лежали небольшая пачка свечей и коробок спичек. Так вот что это за запах! Сгоревшей спички. Фортуна, должно быть, зажгла свечу. И верно: заглянув за перила, Бетти увидела внизу движущийся желтый огонек.
– Тоже зажжем свечку? – спросила Флисс. – Тут такая темень!
– Нет. Она может нас заметить. Надо не отставать, но чтобы она нас не услышала.
Держась за перила, они принялись спускаться. Один неосторожный шаг – и можно полететь с лестницы. Перила были холодные как лед, под пальцами чувствовался многолетний слой пыли и грязи. Только Бонбон уверенно рвался вперед. Присутствие пса, его теплое дыхание успокаивали. Цокот его когтей смешивался со звуком их собственных шагов. Эхо запутывало Бетти. Казалось, что на лестнице еще кто-то есть. Легко было представить, что Чарли тоже с ними.
Чарли. Удалось ли ей уже найти Финна Шарки? Рассказать бабушке, что происходит?
Перила закруглились под пальцами – дальше их не было, лестничный пролет закончился.
– Осторожно, – предупредила Бетти и шагнула вперед, нащупывая следующую ступеньку. Нога не нашла опоры, и на миг Бетти потеряла равновесие, едва не ухнув вниз. Флисс схватила ее за руку своей холодной рукой, не дав упасть. Бетти снова порадовалась, что не одна.
Они спустились по ступенькам и оказались в узком коридоре, тоже неосвещенном. Впереди мерцала свеча Фортуны: гадалка шла быстрее, потому что ей не приходилось пробираться на ощупь в темноте.
– Похоже, мы в заброшенном коридоре для прислуги, – тихо сказала Флисс.
– Снид о нем говорил, – подтвердила Бетти. – Он видел старые планы здания: лестница раньше вела в погреб и наружу, к конюшне.
Сестры шли за огоньком свечи, ускоряя шаг.
– Смотри, – шепнула Флисс, когда впереди обозначился желтый квадрат света. На его фоне мелькнула темная фигура, и свет внезапно погас, оставив их в полной темноте.
– Прошла в какую-то дверь, – догадалась Бетти и сжала холодную руку сестры. Та в ответ стиснула ее ладонь. – Не останавливайся!
– Вот! – Флисс заметила тонкую полоску света у самого пола. Через несколько мгновений сестры толкнули дверь и увидели перед собой просторный погреб. Там был полумрак, но после темноты коридора Бетти показалось, что она вышла на яркое солнце.
Вдоль стен тянулись ряды деревянных бочек и бесчисленные полки с бутылками вина. Застоявшийся, сырой запах напомнил Бетти их прежний дом, «Потайной карман». Но затхлость перекрывал другой запах – острый запах зимы. Несколько ступенек вели к люку, не закрытому изнутри на задвижку. На ступеньках лежал свежий снег – свидетельство того, что совсем недавно здесь кто-то прошел.
Бетти поднялась первой, Флисс и Бонбон за ней. Люк был тяжелый, но откинуть его получилось без труда, и он с хлопком упал в сугроб. Сверху посыпался снег. Бетти увернулась и услышала, как чихнул Бонбон, когда снежинки попали ему на нос. Мороз щипал щеки. Над головой в бархатно-синем небе мигали звезды.
– Давайте за мной, – шепнула Бетти и выбралась из погреба. Башмаки тут же утонули в хрустящем снегу, но он оказался не таким глубоким, как опасалась Бетти. Флисс встала рядом, поеживаясь. Бонбон сунул нос в сугроб, фыркнул и снова чихнул. Бетти хотела было закрыть люк, но передумала. Лучше оставить его открытым, пусть указывает путь. Еще одно павлинье перо, вырванное из платья, плавно опустилось на ступеньки. Потом Бетти сунула руки в карманы
