ты мелко плаваешь.
Серёга тоже смотрит на карточки. Лицо тлеет спокойной улыбкой. Понятно, как сильно и нежно
любит он свою жену.
– Не пойму, – говорит Роман, – она что, не русская?
– Еврейка, – отвечает Сергей, извинительно улыбнувшись. – Я, если честно, сначала даже
сомневался… Ты же знаешь, как у нас косятся на евреев, хотя и без конца долдонят об
интернационализме.
– А как её звать? Ты мне про это даже не написал…
– Элина.
– Элина? А что? Красиво.
– А тебе как они, евреи?
– Да никак. Я их, можно сказать, и не знаю. В Пылёвке их нет. На заставе тоже что-то не
встречал. Татары были, башкиры были, чеченцы были, а вот евреи – нет. Нет их и на заводе, где я
сейчас работаю. Они вообще какие-то редкие. Среди моих женщин евреек тоже не было.
Серёга вздыхает, успокоенный этой реакцией друга.
– А у нас в училище чего только о них ни болтают. Сначала меня это напрягало, а теперь я вижу
даже какое-то достоинство в том, что моя жена – еврейка. Всё-таки евреи – великий народ. За
ними культура, которая является осью всей мировой культуры…
– Да какая разница – осью или не осью, – говорит Роман. – Так и так все нации скоро
перемешаются. Меня на заставе заставили как-то лекцию по национальному вопросу подготовить,
так я столько литературы пропёр. И даже кое-какие свои выводы сделал. Замполит сказал, что
нигде такого не читал.
– И что же ты такое вывел? – удивлённо спрашивает Серёга.
– Я сказал, что если эволюционно каждая нация приспособилась лишь к какому-то
определённому климату, то теперь, когда мы можем жить где угодно, порода людей должна быть
универсальной. Так что, нам надо перемешаться хотя бы уже из-за этого. Ну, для увеличения
возможностей каждого человека… Так что, стоит ли переживать по таким пустякам, как
национальность?
Серёга, потупившись от его наивных выкладок, всё же рад и такой поддержке.
– Ну, а как у вас всё вышло-то? – спрашивает Роман.
– Да обыкновенно… Вроде бы даже случайно, – отвечает Серёга, отделяя целомудренной
улыбкой чистое от того нечистого, что может прийти сейчас в голову его слишком уж искушённого
друга. – А, может, и не случайно… Как судьба… Знаешь, я ведь поначалу-то и внимания на неё не
обращал. Да и она тоже. Но однажды после лекции… Вот именно: «однажды», потому что, как
рассказывала потом Элина, на неё просто что-то накатило… Так вот, подходит она ко мне уже в
раздевалке, как нам уже из института выходить, тянет за рукав в сторону и спрашивает: «Можно с
вами поговорить?» Смешно, но она и называла-то меня тогда на «вы». Вижу, она какая-то убитая.
Думаю, несчастье у неё какое-то, что ли… «Да нет, – говорит, – просто настроение мерзопакостное.
Почему-то грустно и одиноко…» А я до неё как-то ни с кем и познакомиться не мог. Я почему-то
боялся всех… А тут, вроде, ничего страшного. Решил её проводить… Ну, то есть, она сама
попросила… И только тут-то я к ней и присмотрелся. – Серёга кивает на фотографии, как на самое
54
веское доказательство. – Приехали домой, вошли, а в квартире никого… Только ты не воспринимай
всё это как-то… низко, что ли… По форме-то тут вроде всё просто, но на самом деле не так…
Роман внимательно слушает друга с высоты своего опыта. Конечно, ситуация Серёги банальна.
Странно даже, что после такого обычного визита к девушке можно сразу сделаться мужем. Уж его-
то главное знакомство будет необычным и неожиданным. Это будет не просто знакомство, а
потрясение, событие, великий случай, казус, в общем, всё, что угодно, но только что-то очень
отличное от того, что бывает у него сейчас.
– Ты не подумай ничего плохого, – снова просит Серёга, настороженный его нечаянной улыбкой.
– Сначала, когда мы к ней приехали, я и сам подумал не то, что надо. Так нет. . Ну, в общем, я у неё
первый. Был, как говорится, факт, удостоверяющий это.
Конечно, ему неловко сообщать такие детали о любимой женщине. «Стоп, стоп, стоп – не надо
воспринимать его каким-то тюфяком», – думает Роман, понимая, что Серёга и здесь значительно
превосходит его. Легко перешагнув через эту сладкую, притягательную грязь Большого Гона, он
свободно расхаживает в иных, недоступных высях. Серёга уже сейчас находится на такой
духовной высоте, о которой тут ещё мечтать да мечтать.
– Скажи честно, – всё же спрашивает Роман, – а у тебя-то был кто-нибудь до неё?
Покраснев, Серёга отрицательно качает своей большой опущенной головой.
– И что ты хочешь этим сказать? – спрашивает он, глядя исподлобья.
– Хочу сказать: счастливые вы люди. Я тоже мечтал о таком варианте, но у меня не вышло. Всё
сорвалось. А вы должны жить хорошо и дружно. Ты в ней не сомневайся. Она у тебя что надо.
Ведь вот так сходу влюбиться в такого, как ты – это просто ненормально.
Сергей польщено смеётся и дружески тычет его кулаком в плечо – совсем как делали они это в
детстве. И сейчас это означает простое: спасибо, друг.
– А я вот, видно, ещё не дозрел до такого, – искренне признаётся Роман. – Сейчас я даже не
понимаю, как это можно жить с одной женщиной? Без всей этой вертячки я себя уже не
представляю.
– Так увлекись каким-нибудь делом… – уже куда теплее советует Серёга.
– А разве это не дело?
– Да я же серьёзно, – почти строго настаивает друг. – Бог с ними, с этими пылёвскими
проблемами. Найди другую сферу приложения. Какую-нибудь профессию настоящую освой.
– Нет, – возражает Роман, – лучше копить не всякие там профессиональные знания, а самые
главные – жизненные. Те, с которыми понятней жить.
– Тогда начни с каких-то духовных категорий. Читай что-нибудь, занимайся, обогащайся…
– Я психологию изучаю.
– Правда?! – восхищённо восклицает Серёга.
– Конечно. Надо же знать многообразие подходов к женщинам.
– А-а, – разочарованно вздохнув, машет друг. – А мне всё времени не хватает. Давно уже
мечтаю по-настоящему почитать античную литературу. Ну, слышал, наверное, про Персея,
Андромеду, Геракла…
– Эти сказки? – удивляется Роман.
– Э, сказки тебе! Да на этих сказках вся европейская культура зиждется.
– Всё у тебя что-то на чём-то зиждется, – поддразнивая его, смеётся Роман. – А зачем она, эта
культура? В чем её смысл?
– Как это в чём?! – взрывается Серёга.
Говорят они ещё долго. Так вот, оказывается, чего не доставало в жизни – такого вот и бурного,
и вдумчивого дружеского разговора, который с полным основанием можно назвать общением.
Пожалуй, пора уже уходить, но что же не приходит его жена? Не терпится взглянуть на неё, как
говорится, в натуре. Конечно, ждёт
