Победа была громкой — порядка тридцати тысяч пруссаков только в одном бою… Это сильно. С учетом предыдущих набиралось около семидесяти тысяч одних только немцев, да французы, да пленные… Слава Померанского Дома взлетела до небес и благожелательные отзывы посыпались со всех сторон. Фердинанд Австрийский сделал союзника Кавалером Большого Креста Марии-Терезии — высшей наградой Австрии.
— Красивая фитюлька, — только и промолвил Померанский, узнав о награждении. Увы, но с некоторых пор ордена он воспринимал исключительно с точки зрения дипломатии. То есть прислали нужную висюльку — оказали положенное уважение. Нет — ай-ай-ай, нехорошие… С учетом службы на благо России и титулов[99], набралось их больше десятка.
Награждение было из серии «необходимо, но несколько неудобно». Суть в том, что вскоре после блистательной победы над Фридрихом австрийцы… проиграли Фридриху.
Лаудон, узнав о разгроме прусского короля, поспешил добить его. Поскольку у него была более чем стотысячная армия, то ждать Ласси, стоявшего значительно дальше, фельдмаршал не стал и поспешил «навстречу рассвету». Наверное, он представлял себе что-то романтичное и героичное — вот он наконец убивает Старого Фрица или захватывает его в плен, после чего становится Национальным Героем Австрии. Однако австриец не учел, что даже битый волк остается волком…
Пруссаки, даже потеряв большую часть артиллерии и половину войска, буквально разорвали врага.
«— Нет пушек? Прекрасно, тогда нам остается только сходу атаковать», — именно эти слова приписали Фридриху, якобы шедшему впереди войск со шпагой. Злые от недавнего позорнейшего поражения пруссаки гнали австрийцев почти десять верст — и это несмотря на почти двойное численное преимущество последних, артиллерию и припасы. Пятьдесят тысяч погибших австрийцев, больше десяти тысяч пленных, колоссальные трофеи!
Добрую половину пленных Старый Фриц «перевербовал» к себе в войско в неповторимом стиле:
«— Выбирай между виселицей и службой Пруссии!», — после чего раскидал их по подразделениям. Ну да не в первый раз… Да и пушек он захватил как бы не больше, чем у него было до неудачной для него «Битвы у Вустрова»… Узнав такое, Грифичи дружно матерились, заметно обогатив лексикон приближенных. С особым наслаждением ценители[100] слушали попаданца, потому как обороты вроде «выхухоль сумчатая, утконос беременный» или «кактус тебе в задницу, да отправить почтой в Гамбург с заездом через Стамбул» встречались нечасто.
Свои войска Рюген отвел на территорию Померании — нужно было отдохнуть и пополнить их новобранцами. С учетом австрийского золота (которое он, между прочим, УЖЕ отработал — согласно всем условиям) и трофеям, сейчас он смог поставить «под ружье» более сорока тысяч человек только как герцог Померании. Да плюс еще перевозбудился шведский ригсдаг, увидев блистательные победы над сильнейшим врагом. Ну и загорелось им откусить кусочек пирога побольше… Король не протестовал — с хрена ли? Если парламентарии решили показать, что Швеция вернулась в Большую Игру, так почему бы и нет?
Переформирование длилось до самого Рождества: очень уж много требовалось сделать. Прежде всего — учеба новобранцев, которые пусть и имели в большинстве своем неплохую индивидуальную подготовку, но вот длительные марши, да работа в составе большого отряда, да мелочи армейского быта… Ничуть не проще было со шведскими войсками: требовались совместные маневры с венедами, знание венедских уставных команд… Но тут было проще — Грифич изначально тренировал свои войска по единой схеме.
В итоге, к Рождеству у него было сорок тысяч венедов и двадцать пять тысяч шведов. А главное — деньги на их содержание и припасы — ибо деньгами сыт не будешь, да и вместо пороха не используешь. Сильно выручили трофеи — те же прусские ружья были весьма неплохого качества и позволили сэкономить кругленькую сумму. Ну и не только ружья…
Однако война-войной, но больше всего Европу поразил не разгром Фридриха, а полет Богуслава на воздушном шаре. Популярность его взлетела до невероятных высот… В буквально и переносном смысле. Наверное, схожей популярность пользовался… или будет пользоваться (?) Гагарин. Принца называли «Икаром», «Покорителем Небес», «Олимпийцем»… Пышных прозвищ было немало, а уж когда они узнали, что воздушный шар придумал сам Богуслав, да еще и ухитрился использовать его во время сражения…
Популярность Владимира после той самой «Битвой На Мосту» не шла ни в какое сравнение с популярность Наследника. Ну битва, ну показал себя Великим Воином… Но не Покорителем же Неба! С какого-то перепуга выкопали и подвиги Святослава на Узедоме, после чего писаки раздули их до небес и… Рейтинг Померанского Дома взлетел до Небес — с такими-то наследниками!
На фоне вырождающихся европейских правителей Грифичи и раньше смотрелись выигрышно. Ну как же — сами правят, сами ведут в бой полки, несомненные достоинства ученых/художников/полководцев… Плюс красивая внешность — даже на фоне Владимира, признанного некогда «Самым красивым мужчиной Европы»[101] сыновья были куда как интересней — спасибо Наталье. Дошло до того, что в их честь начали сочинять стихи и песни[102] — после подвигов, разумеется.
Грифичи несколько опешили, но подхватили тенденцию и с помощью разведки и агентов влияния начали направлять в нужном для себя направлении.
— Величие Грифонов записал? — Спросил Богуслава расхаживающий по кабинету Владимир.
— Есть. Набросал в нескольких вариантах. Потом матери отдам, пусть тоже посмотрит. Пока — сильная кровь, удачное сочетание славянской, немецкой и шведской крови, ну и прочее в том же духе. Поправим под требования каждого региона и будем «сеять».
— Добро…
Цинично? Да ладно… Вот то, что попаданец все больше напирал на венедское происхождение поморян/померанцев — это да, цинично. Во первых, венеды в древности занимали НАМНОГО большую территорию и чисто гипотетически это давало ему и его потомкам возможность претендовать на добрую половину западной Европы. Во вторых, венедов некоторые историки восемнадцатого века считали не совсем славянами, а… как бы «прародителями» славян, германцев и некоторых других народов.
Версия, с точки зрения самого Владимира, сомнительная… Еще дома… Ну, в двадцать первом веке, один из приятелей, увлекавшийся историей, сумел убедить его в невероятной древности славянского народа. Может быть, поклонник Фоменко и был неправ… Но объяснял намного интересней и даже логичней[103], чем было написано в учебнике истории.
Важнее всего было то, что это позволяло объединить немцев и славян в некую общую нацию — без крови. Дескать, у нас все равно общие предки… Причем разошлись мы не так давно и с тех пор постоянно роднились. А что язык в государстве в основном славянский[104], так немецкий — тот же славянский, только с сильными вкраплениями латыни. Вам что, хочется говорить на «испорченном» языке? Фуу…
Сейчас, на волне популярности, можно будет продвинуть без особого труда нужные идеи. Ну раз все равно европейские газеты жадно следят за каждым движением, так почему бы и не направить их интерес в нужном направлении? Глядишь — и получится… Долго этот интерес все равно не продлится, так что нужно пользоваться…
После Рождества порадовал Павел: он наконец-то одержал убедительные победы на турками и теперь имена Румянцева и Суворова навсегда вошли в летописи Воинской Славы. Румянцев в несколько сражений разбил осман на Балканах, но добивать не стал — политика. Как бы ни хотелось добыть свободу «братушкам», но удержать ее те были явно не в состоянии. Что экономически, что психологически — те же болгары по большей части еще не пробудили «национальное самосознание». Так что разгромить разгромили, но добивать не стали — иначе Балканы автоматически подбирал кто-нибудь из Больших Игроков. Усиливать же противника… Такого идиотизма Павел никак не мог допустить. Как не мог и забрать Балканы себе — банально не хватало сил.
Рассуждать о «славянском братстве» здорово — сидя на диване. А когда сталкиваешься с этим воочию… У русских — своя Правда, наиболее правильная — раз уж они воюют за свободу соседа. У болгар, сербов, черногорцев и прочих народов — свои правды — поменьше. В большинстве своем убогие и «местечковые», пока что они заканчивались мечтой «прирезать огородик» за счет соседа, причем «соседом» в данном случае были с основном братья-славяне. Воевать за свободу? Можно, вот только пусть в первых рядах сосед идет[105], а трофеи будет мне отдавать…
Так что Балканы остались у Турции, хотя православные народы должны будут получить расширенную автономию. А вот Кавказ русский император «отжимал» весьма уверенно. Во всяком случае, Суворов стоял в настоящее время в Армении и уходить не собирался. Что характерно — турецкие войска зачастую просто отказывались с ним воевать, либо заранее записывали себя в покойники и практически не сопротивлялись. Полководец прочно занял место в турецком пантеоне — где-то между Иблисом и богом Судьбы…
