их работой высокий брюнет лет тридцати-тридцати пяти. Он настоятельно просил быть аккуратнее с коробками и упаковками, которые те заносили в здание музея через служебный вход. Я сразу поняла, что это и есть Игорь Владимирович Харитонов. Именно таким я его себе и представляла. Короткая стрижка, широкий лоб, прямой округлый нос и волевой подбородок – все выдавало в нем привлекательного и целеустремленного мужчину. Свободный стиль в одежде подчеркивали в нем уверенность и чувство собственного достоинства. Он действительно мог разбить не одно женское сердце.
Я прошла мимо него. На мне в этот день было темно-синее платье с квадратным вырезом в зоне декольте, с широким поясом и свободной юбкой до колен. Рукава в три четверти прикрывали мои плечи, и поэтому я отказалась от плаща, чувствуя себя комфортно в одном платье. В дверях я остановилась, пропустила грузчиков, отметила, что за мной наблюдают, и скрылась следом за рабочими в здании музея.
На планерке собралось десять человек. Кроме меня, Трегубова и Харитонова присутствовала Аделаида Германовна, наш художник-реставратор Роза Ивановна, заместители Трегубова, три человека из научного и методического отдела, и еще два экскурсовода.
Трегубов не стал отнимать время на отчет Харитонова о подготовке документов к выездным выставкам, оставил это на потом, а сразу начал рассказывать Игорю Владимировичу, какие планы возникли у нас в его отсутствие касательно международного дня музеев. В первую очередь речь зашла о театрализованных экскурсиях. Трегубов коротко описал сценарий мероприятия, какие сделаны работы в подготовке, и только после этого спросил мнение Харитонова.
– Кто это придумал? – спросил наш куратор, и я подметила удивление на его лице.
– Мы работали командой, но идея принадлежала нашему экскурсоводу Елизавете Костолевской. Кстати, вы еще не знакомы.
Трегубов указал на меня движением руки.
– Вот она. – Я махнула в ответ. – А это, Лиза, Игорь Владимирович Харитонов, о котором я вам рассказывал.
Мы сидели наискосок друг от друга и обменялись кивками и улыбками. Я заметила интерес в его глазах.
– Давайте без пафоса, – сказал Харитонов. – Я просто Игорь.
– Приятно познакомиться. А я просто Лиза. Как оцениваете нашу задумку?
– Вы не поверите, но я сам возвращался с подобной мыслью. Приятно, когда встречаешь человека на одной с тобой волне.
Я смутилась, в его устах это прозвучало, как комплимент.
– На обратной дороге я заехал в казачью станицу, – продолжал для всех присутствующих Харитонов, – разговаривал с местным есаулом. Я предложил ему поучаствовать на празднике и поделиться с нашими гостями своими традициями и обычаями. В последние годы в крае многое сделано для возрождения казачества, и мы тоже сделаем шаг навстречу к этому благому делу.
– Есаул согласился? – спросил Трегубов.
– Да. Возможно, будет не он, а кто-то другой, но мы на связи с ним, думаю, проблем не возникнет. У меня вопрос по мастер-классу по гончарству. Это чья мысль?
Я приподняла руку, как в школе, и ответила, что моя.
– Да вы кладезь идей, Лиза, – ухмыльнулся наш куратор. – Мне не совсем понятно, как мы реализуем этот мастер-класс в стенах нашего музея? Насколько мне известно, любое глиняное изделие требует длительной сушки и обжига. Что нам даст это мероприятие? Организовать гончарный круг дело несложное, но как быть с муфельными печами? Вероятно, участники мастер-класса захотят получить изделие назад, как мы это реализуем?
– Я знаю гончарную мастерскую, в которой сама занималась на протяжении года. Там очень хорошие мастера и мы могли бы пригласить их на праздник. Они предоставят нам свои круги, а после сушки изделий в стенах музея, можно передать их на обжиг в ту мастерскую. Все желающие получить их обратно, могут прийти туда. Это будет некая реклама для мастерской. Кого-то может заинтересовать это ремесло, и он захочет обучаться ему у них. Я могла бы переговорить с руководителем той мастерской…– но сообразив, что это не в моей компетенции, поправилась: – Либо дам вам их контакты.
– Да, мне бы хотелось самому обсудить все детали. Полагаю, если и организовывать такое мероприятие, то его лучше проводить на улице. Около музея. Хорошо, здесь надо все продумать. Вернемся к этому позже. Что на счет фрески? Это тоже ваша идея, Лиза?
Я улыбнулась и отрицательно покачала головой. Эта мысль принадлежала Розе Ивановне. Она стала делиться своими соображениями на этот счет, а Харитонов внимательно ее слушал, задавал уточняющие вопросы.
Когда были озвучены все наши задумки, куратор поделился своими, обрисовал все коротко и поверхностно, детально обещал изложить к следующей планерке. За это время он собирался составить общий план мероприятия и распределить роли между всеми работниками музея. Времени оставалось немного, и он планировал давать рекламу в ближайшие дни, чтобы привлечь к нашему празднику как можно больше людей.
Когда обсуждения закончились, Харитонов остался с Трегубовым, чтобы отчитаться за выездную выставку, а мы разошлись по рабочим местам.
В обеденный перерыв ко мне подошел Игорь и предложил вместе пообедать. Видя, как я растерялась, он уточнил, что хотел бы обсудить некоторые детали празднования. Отказать в данном случае я не посмела.
Мы вышли из музея. На улице стал накрапывать небольшой дождь, и пришлось воспользоваться зонтом. Я открыла свой и пригласила Харитонова укрыться под ним вместе со мной. Своего зонта у него не оказалось.
Мы с Игорем вошли в кафе, которое находилось на центральной улице нашего города. Я не бывала здесь прежде, но часто слышала от коллег об этом месте. Я собрала зонт, и мы сели за свободный столик друг напротив друга. К нам подошел официант и поинтересовался, подать нам меню или мы выберем комплексный обед, который будет подан в течение нескольких минут. Чтобы не ждать заказ, Игорь предложил выбрать комплексный обед, и я не стала возражать.
Когда официант ушел, я оглядела помещение. Просторный зал кафе с приглушенным освещением и расположенными в нем по меньшей мере двадцатью столиками, рассчитанными на четверых человек, был полностью занят людьми. Игорь заметил, что в обеденное время найти здесь свободный столик довольно затруднительно, и нам повезло, что мы оказались на пороге раньше следующей за нами пары, которой пришлось искать другое место для своего обеда. Стилизованность кафе под украинский хуторок придавало ему домашнего уюта и больше располагало для семейного ужина, чем для деловой встречи. Антураж заведения складывался из добротных деревянных столов со стульями, бревенчатых балок на потолке, и рушников, растянутых на стенах. На полках с двух сторон зала располагались глиняная посуда и изделия из дерева, на столах и окнах -льняные скатерти и шторы со специфической украинской вышивкой. Даже ограждение барной стойки расписано
