толчок был сильнее — земля заметно качнулась под ногами, с веток деревьев посыпался снег, а мелкие камешки заскользили вниз по склону.
— Это не обвал, — напряжённо произнёс Бран. — Это…
И тут Тим почувствовал, как мешок с кристаллами внезапно нагрелся, словно кто-то разжёг внутри костёр. Синеватое сияние усилилось, пробиваясь сквозь ткань, окрашивая снег вокруг в призрачные голубоватые тона.
— Кристаллы! — воскликнул он, отступая от мешка. — Они…
Но договорить он не успел.
Воздух разорвал рёв такой мощи, что, казалось, сами горы содрогнулись. Звук ударил по ушам подобно физической силе, выбивая воздух из лёгких и заставляя сердце пропустить удар. За первым рёвом последовал второй, ещё более яростный.
— О нет… — прошептал Томас. Его лицо, освещённое синим светом кристаллов, вдруг стало мертвенно-бледным. — Он здесь.
Тим поднял глаза к небу, но не увидел ничего, кроме мерцающих звёзд. Только странное предчувствие, холодным комком свернувшееся в животе, подсказывало — беда уже близко.
— Бран? — неуверенно позвал он.
Но Бран уже начал меняться. Его плечи раздались вширь, разрывая куртку по швам. Лицо удлинилось, превращаясь в медвежью морду, а руки скрючились, обрастая густой шерстью и заканчиваясь мощными когтями.
— Бежать, — прохрипел он, голос уже больше напоминал рычание. — Нужно бежать!
Но было поздно.
Тень накрыла их внезапно — огромная, заслоняющая звёзды. А потом раздался оглушительный треск, и часть монастырской стены, видневшейся между деревьями, обрушилась в клубах пыли.
Тим застыл, не в силах пошевелиться. Прямо перед ними, не далее чем в сотне шагов, на полуразрушенной стене монастыря восседал дракон.
В лунном свете его чешуя переливалась всеми оттенками меди и бронзы, а глаза горели зловещим янтарным огнём. Размерами он превосходил всё, что Тим мог представить — каждое крыло длиной с корабельную мачту, шипы на спине как обломки мечей, когти, способные одним ударом разрушить дом.
— О, Создатель… — едва слышно пробормотал Томас, стискивая рукоять меча так, что побелели костяшки пальцев.
Дракон повернул голову, и его взгляд, холодный и древний, остановился на них. Тим физически ощутил этот взгляд — словно что-то тяжёлое придавило его к земле. Всё его тело словно заледенело, ноги отказывались двигаться.
Чудовище издало низкий, рокочущий звук — то ли рык, то ли смех, от которого волосы на затылке встали дыбом. А потом он заговорил, и его голос был подобен грому среди гор:
— Я чувствую их. Мои кристаллы. Так близко…
Тим не сразу осознал, что понимает драконью речь. Слова ввинчивались прямо в мозг, минуя уши, и каждое отзывалось внутри дрожью ужаса и благоговения.
— Беги, Тим, — отрывисто скомандовал Томас, становясь между ним и драконом. — Бери мешок и беги. Мы попытаемся его задержать.
В любой другой ситуации Тим рассмеялся бы над абсурдностью этих слов. Что могли сделать старый рыцарь и даже медведь-оборотень против такой мощи? Но сейчас было не до смеха.
Он сделал шаг к мешку, но в этот момент кристаллы вспыхнули с такой силой, что на мгновение вся поляна озарилась ослепительным синим светом.
Дракон взревел — торжествующе и яростно. Одним могучим прыжком он оттолкнулся от стены монастыря, которая окончательно обрушилась под его весом, и взмыл в воздух. Несколько мощных взмахов крыльев — и он навис над поляной, где стояли Тим и его друзья.
Порыв ветра от крыльев чудовища сбил Тима с ног. Он упал на снег, чувствуя, как земля дрожит под ударами драконьего хвоста, разбивающего камни и вырывающего с корнем вековые сосны.
Тим перекатился, вскочил на ноги и в ужасе увидел, как дракон приземляется прямо на валун, под которым они только что стояли. Камень треснул под его весом, но выдержал.
— Так вот кто украл мои сокровища, — прогрохотал дракон, и в его голосе звучала насмешка. — Трое жалких созданий, одно из которых даже не полностью человек.
Его янтарные глаза, каждый размером с голову Тима, неторопливо осмотрели их, словно оценивая.
— И маленький маг огня, — добавил дракон, когда его взгляд остановился на Тиме. — Я чувствую в тебе искру, малыш. Крошечную, но яркую.
Тим застыл, поражённый тем, что дракон смог увидеть его способности. А потом внутри него что-то щёлкнуло. Страх никуда не делся, но к нему добавилось что-то ещё — гнев. Горячий, всепоглощающий гнев.
"Это он," — пронеслось у него в голове. — "Тот, кто убил моего отца. Сжёг мою деревню. Уничтожил столько жизней."
Кристаллы в мешке словно отозвались на его эмоции — их сияние стало пульсировать в такт его сердцебиению. Тим внезапно почувствовал прилив сил, похожий на то, что испытал в монастыре, но гораздо более мощный. Это было не просто тепло — это был настоящий огненный шторм внутри.
"Если не сейчас, то когда?" — мелькнула мысль, и он сделал шаг вперёд.
— Тим, не смей! — крикнул Томас, но его голос словно доносился издалека.
Тим вскинул руки, направляя их в сторону дракона. Сначала ничего не произошло, лишь в кончиках пальцев появилось знакомое покалывание. Но затем оно начало распространяться — вверх по ладоням, к запястьям, локтям, плечам, пока всё его тело не загудело, словно натянутая струна.
Время, казалось, замедлилось. Тим чувствовал, как внутри него открывается что-то — словно плотина перед мощным потоком. Огонь, который раньше был лишь искрой, теперь превратился в бушующий ураган, рвущийся на свободу. Он закрыл глаза, позволяя этой силе течь сквозь него, наполняя каждую клеточку тела.
Когда он снова открыл глаза, его руки светились изнутри — словно кожа стала прозрачной, и сквозь неё проглядывал раскалённый металл. Вены на руках светились золотисто-красным, пульсируя в такт биению сердца.
А потом огонь вырвался наружу.
Это было не просто пламя — это был живой поток силы, ослепительно-яркий, раскалённый почти до белизны. Он вырвался из его ладоней подобно потоку расплавленного металла, с ревом устремляясь к дракону.
Тим чувствовал каждый изгиб этого потока, каждый всполох, каждую искру — словно огонь был продолжением его тела, новыми конечностями, которыми он мог управлять так же легко, как руками или ногами. Но ещё более удивительным было то, что он ощущал не только свой огонь, но и всё пламя вокруг — тлеющие угли, горящие деревья, даже жар, исходящий от дракона.
Воздух вокруг него затрещал от нестерпимого жара. Снег в радиусе десятка шагов мгновенно превратился в пар, поднимаясь клубами к ночному небу. Земля под ногами обуглилась, а ближайшие деревья вспыхнули, как гигантские факелы, превращая ночь в день.
Тим не просто выпускал огонь — он был огнём. Каждый нерв в его теле горел, каждый мускул напрягся до предела, направляя эту мощь. Из его горла вырвался крик — не
