В этом помещении было много места и мало сумрака. Тонкие запахи ухоженных вещей прянули к ней со всех сторон. Она откинула капюшон и смахнула со скул таявший снег. Немолодой портье, правильный, будто учебное пособие для гостиничного персонала, по привычке сканировал ее рысьим взглядом. Снова не обнаружив ничего особенного, вежливо подал ключи.
Она уже отошла на порядочное расстояние, когда он вдруг окликнул ее: — Мисс Гор, прошу прощения, я забыл вам передать! Два часа назад на ваше имя пришло письмо… — Он порылся в ящичке и достал белый конверт. — Еще раз простите.
— Ничего. Спасибо.
Она взяла письмо и с тем же безучастным видом направилась к лестнице. Тревога не была напрасной. Завернув за угол, девушка прислонилась к стене и закрыла глаза, чувствуя, как леденеют губы. Лишь один человек знал о том, где она находится. Ему не привыкать писать письма. Что теперь? Что он собирается с ней сделать?
Она заставила себя взглянуть на конверт. Так и есть, его почерк. Изящный, особенный. Пропись ее злосчастной судьбы. В какой-то момент вновь обуяло головокружительное желание порвать конверт, не читая. Застарелая ярость — часть недалекого прошлого, всё еще требующая отмщения. Пальцы судорожно смяли хрустящую бумагу. Но, поборовшись с ослеплением, она вновь вышла победителем. Всё равно он напишет снова. И будет слать свои проклятые письма, сколько бы она не металась… Оттолкнувшись от стены, девушка заковыляла наверх.
А ведь ей только начало казаться, что всё уже позади.
Из-за двери, ведущей на третий этаж, раздавались голоса. Поскольку это был нужный этаж, девушка сдержала инстинктивное желание подняться выше. Поколебавшись, приоткрыла дверь и забралась в полутьму. В коридоре стояли двое. Пахнуло взыскательным провинциальным уютом, чистотой, ворохом чужих запахов. Голоса — невероятно тихие, словно при покойнике — доносились с попутным сквозняком, и она на время перестала дышать. Ей были знакомы оба. Возможно, к владельцу одного из них она однажды придет по доброй воле, если ее дела пойдут совсем плохо. Но до этого пока далеко, она еще не прочла свое письмо. Впрочем, натолкнуться на них под собственной дверью было не лучшим предзнаменованием.
Затаившись за выступом, девушка навострила уши. Ей хотелось выяснить, зачем эти двое пришли сюда. Они не скрывались — стало быть, ее не искали, но не исключено, что это лишь часть игры. Собственно, как и всё, что она может услышать. Но даже они не станут действовать в обход желаний «белого конверта», хотя кто сказал, что ей от этого будет легче?
Подавив все чувства, кроме слуха, она постаралась уловить смысл в распадающихся цепочках двух голосов. Мужчины уже почти шептались. Внезапно загрохотал лифт, и девушка зажмурилась от острой рези в ушах. Очень сильно не хватало привычной аппаратуры.
— Здравствуй, Рональд. А я-то думал, что это только слухи.
Она несколько раз выругалась про себя мелким, убористым почерком. Продолжение было под стать началу. Инстинкт бодро рявкнул — «Смывайся!», и был прав. Она взглянула на свои руки — те дрожали.
Нужно незаметно выбраться на лестницу.
Исчезнуть. Даже сменить гостиницу вопреки его требованиям.
Она, конечно же, не двинулась с места.
В широком зеркале напротив, с правильного ракурса, открывался замечательный вид на трех мужчин в пустом коридоре. Уже какое-то время они стояли неподвижно. Их молчание было нарочитым и не сулило дружеской беседы.
Алекс Райн. Дэн Байронс. Рональд Тэйси.
— Здравствуй, Алекс. Это — Дэн Байронс, если вы не знакомы.
— Мы знакомы, Рон. Могу я рассчитывать на то, что мистер Байронс позволит нам побеседовать с глазу на глаз?
— Нет проблем, мистер Райн. Хотя у меня есть подозрение, что без меня ваша встреча не обретет завершенности.
— Зато у вас есть прекрасная возможность сберечь собственную «завершенность».
— Алекс, — Рон одернул его как мальчишку, но того даже не задело. Угроза не была блефом.
— Прошу вас, инспектор. — Алекс постановочно сделал шаг в сторону.
Дэн проигнорировал его предложение и вновь затянул паузу. Сперва на лице Райна отразилось легкое раздражение. Рональд стоял молча — будто его контузило происходящим. Но Дэн быстро добился своего: Райн взбесился, и вся его больничная выдержка исчезла без следа. Они глядели друг на друга, как два камня с разных сторон расселины; потом время оборвалось — Алекс мягко вскинул руку, Дэна шатнуло вбок, словно боксерскую грушу. Вторым жестом он швырнул полицейского по коридору в сторону лифта, тот удержался лишь у самых дверей. Но Райн явно собирался завершить процедуру.
— Алекс… Хватит.
Райн тут же покорно опустил руки и повернулся на голос Рональда. Старик смотрел на него без удивления, даже без укора. Дэн встряхнулся, тихо придвинулся к ним поближе. Алекс больше не обращал на него внимания.
— Я вижу, ты учишься.
— Разве?
— Ты нашел то, что искал?
— Ищу.
— Должно быть, тяжело.
— Да.
Тэйси положил руку ему на плечо. Алекс скосился на нее, но его глаза стали спокойнее.
— Извини.
— Мне извинять не за что. — Рональд мягко кивнул.
Дэн наблюдал за ними без особых эмоций. Затем резким жестом одернул помятый плащ и бросил в пустоту: — Рональд вернулся в Англию по моей просьбе.
— Вижу, вы в курсе всего, — не оборачиваясь, откликнулся Райн.
— Нет, Алекс, у нас свои дела. — Рональд медленно опустил руку и сделал шаг по направлению к лифту.
— Почему я должен верить?
— Потому что я обещал тебе.
— Я говорю о мистере Байронсе.
— Потому что я ему верю.
— А я — нет.
— Здесь у тебя нет врагов, Алекс.
— Вы понятия не имеете, что здесь есть. — Его голос дал трещину — то ли из-за горечи, то ли от усталости. Рональд остановился. Дэн хотел подойти, но споткнулся о его ледяной взгляд. В глубине здания заворочался поднимающийся лифт.
— Всё скоро закончится, — быстро добавил Райн. — Нет нужды беспокоиться о моих делах. Это всё, о чём я хотел напомнить.
— Я не беспокоюсь о делах.
Райн улыбнулся лишь уголками губ.
— Спасибо, Рональд. Удачи.
Алекс кивнул, почти с неловкостью отвернулся, не пожав старику руки, и пошел к лифту. Поравнявшись с Дэном, молча обменялся с ним бесцветным взглядом. Лифт подошел вовремя.
— Доверие — не самый тяжкий грех, мистер Райн, — бросил вслед Байронс.
Алекс на секунду замешкался:
— Вам виднее, инспектор.
Двери лифта закрылись, гул быстро унесся вниз. Чья-то тень бесшумно выскользнула на лестницу и умчалась наверх.
Рональд устало потер виски.
— Тебе стоило блокировать его. Какой теперь смысл скрывать?
Дэн смущенно ухмыльнулся:
— Я пытался.
Глава десятая
22:14
Она вернулась в гостиницу несколько часов спустя.
Чердак оказался хорошим укрытием: Тэйси и Байронс ушли вскоре после Райна, даже не ощутив ее присутствия; но она уже не могла с собой справиться — ее унесло в город. Желание затеряться среди снега и людей завораживало, порой она делала вид, что верит в скромные решения. На самом деле ей не хотелось вскрывать письмо. Поэтому она распечатала его немедленно.
…Коридор был пуст. Девушка прокралась мимо чужих комнат и приоткрыла дверь в свой номер, на ходу проверяя, нет ли нежданных гостей. Заперлась, задернула шторы. Слабый светильник, перемещенный на пол в самый дальний угол, отбрасывал больше тени, чем света, но ей и этого было достаточно. Она разделась, аккуратно складывая вещи. Из бумажного пакета достала шоколад, миндаль и сок. Она никогда не заказывала еду в номер. Уселась тут же, на ковре возле светильника. Резко надорвала упаковку с орехами. Есть не хотелось.
Если бы она обращала внимание на всё, что отбивает аппетит, то была бы сейчас в другом месте.
Неестественный вкус напитка обжег горло, девушка закашлялась. Невольно удивилась, как глухо звучит ее голос. Кто-то внутри вновь и вновь перечитывал письмо Ростова — всего несколько строк с очередной подсказкой, а ее в который раз тихо трясло от усталости. Всё опять «не так просто». Но «всё будет хорошо». Ей «лишь» нужно набраться терпения и решить задачку на множественные вероятности, и тогда в конце ей вручат обещанную повестку в рай. Она рассмеялась — с видом человека, прилюдно принявшего отраву.
Чувство сытости дало легкий эффект анестезии, опрокинувший ее навзничь. В маленькой комнате всё казалось игрушечным. Даже она сама. Закрыв глаза, девушка представила себе куклу, лежащую с раскинутыми руками, со своим лицом — но последующие фантазии не принесли ничего хорошего. Она открыла глаза и уставилась в потолок.
«Кукла смотрит вверх».
Потолок был светлым и знакомым, как и все потолки.
«Как ей надоело смотреть, она бы с радостью не смотрела. Если бы добрый хозяин повернул ее лицом к стенке, она бы с радостью…»
