— Помоги мне вновь обрести плоть, — с трудом разобрал слова Муна-Тени Эрнист. — Только ты можешь победить Тана.
— Тана? — одна только мысль о трехглазом чудовище повергла в ужас Вечно Юного.
— Ты пришел в Долину Теней не из Леса Прозрений, — продолжал Мун-Тень.
— Я пришел, чтобы стать тенью.
Эрнист подумал о том, что когда это случится, бессмертные и, может быть, даже Слепцы получат, наконец, Избавление и улыбнулся своим мыслям. Что ж, пусть он станет тенью, раз такую участь уготовил ему Голос. Зато никто, никто другой уже не окажется в Долине Теней.
Мун- Тень пронзительно закричал.
— Что с тобой, Мун, дружище? — Эрнист огляделся вокруг и не увидел ничего, кроме кромешной тьмы.
Он так же продолжал падать в бездонную бездну, а Мун все время невидимо пребывал где-то рядом.
— Не сияй, — попросил Мун- Тень. — Твой свет причиняет мне боль.
— Свет? — удивился Эрнист, осматривая себя и даже ощупав, но было так темно, что Вечно Юный не мог увидеть и собственных пальцев, даже когда поднес их прямо к глазам.
— Благодарю тебя, — Мун-Тень облегченно вздохнул. — Когда пребываешь в темноте целую вечность, становится больно от такого яркого света.
— Ты хочешь сказать, что от меня исходило сияние? — удивился Эрнист.
— Разве ты сам этого не знаешь? — Мун- Тень уже довольно внятно произносил слова.
— Нет…
Бесконечное падение уже не пугало Эрниста.
— Кто ты? Ты пришел из Долины Скал, но ты не один из ликов Многоликого Януса.
— Меня зовут Эрнист, и я один из ликов Многоликого Януса, — возразил Вечно Юный. — Ты разве не помнишь меня?
Мун- Тень смолк, перебирая в памяти лики Многоликого Януса.
— Эрнист… Эрнист…
Возвращение в Долину Скал даже в мыслях нелегко давалось некогда мудрейшему из бессмертных, ставшему тенью.
— Все лики Многоликого Януса сливаются в моей памяти в один, — признался, наконец, Мун. — А много ли в Долине Скал осталось Вечно Юных?
— Совсем не осталось, — вздохнул Эрнист.
— Значит, ты последний, презревший Лес Прозрений, — догадался Мун-Тень.
— Я не могу войти в сиреневый лес, но должен стать тенью, вздохнул Эрнист и снова с надеждой и радостью подумал о близком Избавлении.
— Не сияй! — снова воскликнул Мун.
Эрнист посмотрел вниз и с изумлением увидел, как от его тела и впрямь исходит мягкое серебристое сияние.
— Прости, дружище Мун, — Эрнист и сам не знал, за что просит некогда мудрейшего из бессмертных извинить его. — Но, поверь, я не хочу причинить тебе боль. Мое тело излучает свет помимо моей воли.
— Ничто не происходит помимо нашей воли, — возразил некогда мудрейший из бессмертных. — Ответь, почему сейчас ты не светишься?
Эрнист снова посмотрел вниз и не увидел ничего, кроме непроницаемой тьмы.
— Я знал, что ты придешь, — в глухом голосе Муна впервые за долгие столетья прозвенела радость.
— Разве ты знаешь о Великом Пророчестве? — удивился Эрнист.
— Значит, бессмертные дождались озарения, дарующего надежду! — Мун- Тень произносил слова уже членораздельно.
— Но в нем сказано, бессмертные получат Избавление, когда Вечно Юный станет тенью.
— И Многоликий Янус, конечно, сначала умолял тебя о скором Избавлении, а потом преградил тебе путь к Лесу Прозрений.
«Мун рассуждает точь-в-точь, как Одинокий Лот», — подумал Эрнист.
— А значит, Пророчеству не суждено сбыться, — сокрушенно добавил Мун.
— Но ведь скоро я стану тенью, — возразил Эрнист.
— О нет, Вечно Юный, — рассмеялся Мун-Тень, и в этом неуверенном еще смехе уже не было ни боли, ни страха. — Я был когда-то мудрейшим из бессмертных и многое предвидел наперед. Все именно так и должно было случиться. Сиреневый лес — великое искушение, но самому мудрому из бессмертных по силам его преодолеть.
— Я вовсе не… — пытался возразить Эрнист.
— Я говорю не о мудрости разума, а о мудрости сердца, — продолжал Мун. — Мудрость разума лукава, и тот, кого считали мудрейшим из бессмертных — посмотри на меня — стал тенью.
— Но… прости, Мун… я не вижу тебя.
— Конечно, ты не видишь меня, — в голосе Муна снова сквозила бесконечная тоска. — Потому что меня нет. Но позволь мне продолжить… Я оказался самым слабым, я дальше всех зашел в своем безумии, но, даже оказавшись на дне бездны, я чувствовал, я верил, что однажды в Долину Теней придет Вечно Юный. Придет, минуя Лес Прозрений, потому что Многоликий Янус не хочет Избавления. Ты можешь вернуть мне плоть, Эрнист. Но чтобы сбросить ее, нужно трижды пройти через Лес Прозрений. Вечно Юный не может стать тенью, а значит бессмертные не получат Избавления никогда.
Из Долины Скал Ингу вывел телефонный звонок.
— Как твой материал для «Частного детектива»? — звонил Балоцкий, хотя мог бы просто открыть дверь смежного кабинета.
— Почти закончен, — зачем-то солгала Инга, глядя на распечатанные листы, со вчерашнего дня лежащие на столе. — Так… кое-что осталось проверить.
— Хорошо, — без особого интереса согласился Балоцкий. Потускневшая за неделю сенсация уже не слишком интересовала главного редактора «Криминальной хроники».
«Он вернется, когда бессмертные получат избавление».
«Бессмертные не получат Избавления никогда».
— Голос не лжет! — с непоколебимой верой возразил Эрнист. — А значит, бессмертные получат Избавление!
— Опять! — вскрикнул Мун- Тень. — Ты снова сияешь!
— Прости, дружище Мун, — Эрнист с интересом и смущением оттого, что снова причинил несчастному обитателю Долины Теней боль, наблюдал, как медленно тускнеет сияние, исходящее от его тела. — Я не знаю, почему начинаю светиться в непроглядной тьме.
— Зато я теперь знаю, КАК победить Тана! — радовался Мун — Тень.
— Победить Тана? — испугался Эрнист одной мысли о горящих глазах, возникших из Хаоса.
— Ты начинаешь сиять, когда думаешь об Избавлении, — продолжал Мун-Тень. — Тан боится света.
— Откуда тебе знать это, Мун? — усомнился Эрнист. — Во мраке нет света.
— Нет, есть! — радостно возразил Мун. — Когда однажды в тысячи лет в Хаосе загорается и тут же гаснет голубая звезда, Тан ревет и мечется от боли. Ты победишь его, если преодолеешь страх. Но если ты, не побоявшись навеки увязнуть в зыбучих песках, отважился перешагнуть через Край… тебе ли Вечно Юному бояться трехглазого чудовища, живущего во мраке?
Мун-Тень почти весело рассмеялся.
— Но как мне помочь тебе вернуться в Долину Скал?
— Я приду на зов, когда ты будешь на Краю, и Тан уже не сможет меня удержать. Слышишь, Тан! Ты останешься один в этой бездне!
Оглушительный рев рвал Хаос на части.
Три огненных глаза надвигались на Эрниста со скоростью света.
Мун — Тень в ужасе закричал. Эрнист боялся провалиться в пропасть забытья. Довольно и одной бездонной пропасти. Глаза Тана полны ненависти. Испепеляющей ненависти, превращающей бессмертных в тени. От огненного взгляда Эрнист ощутил пронзительную обжигающую боль. Такой огонь сжигает Лота изнутри с тех пор, как… Лот… с тех пор, как третье пророчество повергло его в отчаяние. Но именно это пророчество обещало бессмертным Избавление. И не столь важно, станет ли он, последний Вечно Юный Долины Скал, тенью или нет, так или иначе Пророчество сбудется, и бессмертные получат Избавление.
Три огненных глаза застыли на месте, и рев раненого зверя сотряс Хаос.
Теперь серебристое сияние, исходившее от Эрниста, было таким ярким, что он мог рассмотреть, как выглядит трехглазое чудовище. С огромной пастью и хвостом, который занял бы всю Долину Скал, оно повергло бы в ужас даже отважного Аксиса.
— Сияй! Сияй ярче! — услышал Эрнист ободряющий голос Муна. — Сожги себя в своем сиянии и принеси бессмертным Избавление.
— Так вот как сбудется Пророчество! — Эрнист представил мудрое лицо своего гуру.
Так вот почему Лот взял с него эту страшную клятву! Мудрый Лот знал, что Вечно Юный станет тенью, минуя Лес Прозрений, за которым ревностно следит Многоликий Янус. Эрнист воскресил в своей памяти каждый из его ликов и блаженно улыбнулся.
