«ёжика»!
Касаюсь губами ушка и выпускаю горячий воздух, отчего малышка громко хохочет и прижимает голову к плечу.
– Ма! – осуждающе, но довольно выкрикивает ребёнок. Как жучок, ползает по мне, пытается спастись от щекочущего воздуха.
Крепче подхватив хрупкое и дорогое моему сердцу тельце, переворачиваюсь набок, тем самым сваливая Вареньку рядом на постель. И как защекочу!
– Стёй, стёй! – отбивается ручками, ножками и звонко хохочет. Хоть ей и нравится, всё равно она на четвереньках даёт дёру на край кровати. – Нинада!
– Ах, не надо… – вы посмотрите на неё! Мама с ней играет, а она: «Не надо»! Ишь какая! Поднимаю ладони на уровень головы, растопыривая пальцы, и изображаю коготки хищника. – Тогда я тебя съем.
Безобидно и легонько клацаю зубами.
– А-а-а-а! – притворно вопит и шустро соскакивает с кровати. И что есть мочи летит на выход. Повиснув на дверной ручке, открывает единственную преграду между мной и своей свободой – и галопом вылетает в коридор. – Помоитее! Дядя!
Дядя?
Она же так Руслана называет!
Это от меня родная дочь убежала искать помощи у отца?
– Капец, – слёзы скапливаются в уголках глаз. И я в шутку произношу: – Я её, главное, девять месяцев вынашивала. Два года пылинки с неё сдувала, а она… К какому-то малознакомому дядьке бежит!
Спрыгиваю с кровати, мельком проверяя свой внешний вид. Одетая, а на остальное плевать. Чуть растрёпанная, помятая после вчерашнего. Не могла уснуть до самого утра – постоянно боялась, что в комнату войдёт Слава. Слышала отдалённо их разговоры. В частности, как Юсупов тортик отбивал. Точно! Надо Вареньку, наконец-то, накормить им!
Быстренько бегу за дочерью. В квартире – полная тишина. Даже Лаки где-то притаился.
Думаю о нём – и, как совпадение, нахожу на полу у входных дверей. Грустный, уставший, с опущенными ушками. По опыту могу сказать… Ждёт своего хозяина. Но, завидев несущуюся впереди Варю, поднимает голову и хвост. А затем, высунув язык, срывается с места и со мной мчится за беглянкой.
Значит… босса дома нет.
Достаю телефон из кармана и сразу возвращаю его туда же, когда слышу упрямое:
– Толтик, толтик, – припеваючи, повторяет Варя, залезая на стул. По привычке сначала закидывает одну ногу, затем вторую – и кружится, пытаясь выбрать удобную позу.
– Погоди, непоседа, сейчас достану.
Я залезаю в огромный холодильник, разыскивая свою цель. Нахожу не быстро – приходится покопаться в недрах стального гиганта. Десерт стоит у самой стенки, заставленный всякими консервированными баночками и тарелками, в которых лежит оставшаяся еда из ресторана.
Хорошо припрятано «сокровище».
Веду носиком, улавливая вкусный аромат еды. Надо бы позавтракать. Я ведь вчера ничего, кроме говядины, и не поела. В желудке неприятно посасывает.
Да и Варю надо накормить перед тем, как торт давать. Сладкое утром – не лучшая еда.
Хотя… Не буду душной. Сегодня первое января – сделаем исключение.
Надо, кстати, Руслану завтрак приготовить. Хм… Сырники? Блин, надо посмотреть ролики на ютубе с рецептами каких-нибудь ресторанных блюд. А то кормлю его только домашним. А он и молчит, чтобы меня не обидеть.
Узнать бы, когда он будет дома… Позвоню потом.
Вытаскиваю торт под звуковое сопровождение:
– Та-дам!
Поворачиваюсь к дочери, демонстрируя небольшой красивый тортик. Белый, с розовыми лепестками из темперированного шоколада.
Карие детские пуговки сверкают от радости и восторга.
Булочка высовывает язычок. Всегда так делает, когда хочет попробовать и больше не может терпеть.
Поэтому опускаю лакомство на стол. Отрезаю от него кусок и ставлю перед мышкой. Она, схватив ложку, терзает торт и наворачивает его за обе щёки.
Улыбнувшись, возвращаю десерт на полочку. Оставим Руслану.
А пока делаю кофе, размышляю, что приготовить на завтрак. Или уже на обед? Когда босс будет дома?
Достаю телефон. Нужно спросить.
Блин… Я ведь могу просто приготовить и то, и то. Зачем ему звонить? Отвлекать?
Думаю об этом, но всё равно делаю по-своему. Почему-то жутко хочется ему позвонить.
Смотрю на дисплей и несколько раз моргаю, разблокировав телефон. Юсупов час назад оставил сообщение.
«Уехал».
Да вижу…
«Буду к обеду. Никуда не уезжайте».
Ну, я пока никуда и не собиралась. Во-первых, мужчину нужно отблагодарить. Убраться после праздника, навести порядок. И накормить.
Хм, кстати…
Перевожу взгляд на огромное окно, улавливая надоедливые снежинки за стеклом.
Интересно, куда Юсупову потребовалось уехать утром первого января?
Глава 40
Руслан
Костяшками пальцев барабаню по двери. Сразу вытираю их о платок, поданный водителем Мишей.
– Ну и клоповник, – читает мои мысли подчинённый. Сам не понимаю, как здесь можно жить. В подъезде дикая вонь, куча грязи, обшарпанные стены. Тоска неописуемая. И звонок даже не работает – приходится марать руки.
– Согласен.
В унисон с моими словами по лестничной площадке разлетается щелчок замка. И ворчливый женский голос по ту сторону двери:
– Первое января, кому не спится?
Мне, млять! Особенно после вчерашнего пьяного бреда друга. Который вовсе не похож на бред. Если сопоставить все факты, вспомнить поведение Весты, взвинченность Славы… И слова моей домработницы, которая умоляла не оставлять её одну… Именно после того, как в квартире появился Афанасьев.
Странное поведение можно было бы списать на её ненависть к таким, как я, но…
Я отчётливо помню тот день, когда Калинина потеряла сознание. Благодаря заплаканному лицу бедной Вари, которое до сих пор стоит перед глазами. Наверное, именно из-за болезненных картинок я всё это и делаю. Каждый раз в районе солнечного сплетения что-то скручивает, стоит вспомнить то, как малышка лила горькие слёзы, когда её мама упала.
Это ребёнок. Но, несмотря на свой возраст и несознательность, она словно всё понимает. Остро чувствует. Пропускает через себя.
И я не хочу снова видеть её в таком подавленном состоянии. Но вчера пришлось. Встретив Славу, Варя начала истошно плакать и орать. Ненормальная реакция. Напрягающая. При мне и при Мише она так себя
