Сгорая со стыда, я попыталась отобрать у Джонни телефон, но из-за его роста не смогла дотянуться.
Джонни выставил вперед руку, не давая мне подойти, а сам продолжал разговор с моим братом.
— Наверное, — сказал Джонни. — Да, это рискованный шаг… Нет, билеты на летний тур раньше мая продаваться не будут… Да, я посмотрю, что можно сделать. Но только домашние игры… Круто.
Что?
Серьезно, что круто?
Сказать, что мне было неловко… нет, это слово не годилось для описания моих чувств в данный момент.
— Я прекрасно понимаю, — сухо произнес Джонни, явно отвечая на какие-то слова моего брата. — Нет, я не… Мы… да, мы друзья… разумеется… полноценное водительское удостоверение… да. — Джонни мельком взглянул на меня. — Семнадцать… Это я знаю… да. Понимаю разницу… Не буду.
Произнеся последнее слово, Джонни разорвал соединение и вернул мне мобильник.
— Что это было? — нехотя спросила я, глядя на черный экран. — Что он тебе сказал?
Джонни лишь пожал плечами, ничего не ответив.
Вместо этого нагнулся и поднял с пола мой рюкзак.
— Идем. — Повесив мой рюкзак на плечо, он тронул меня за спину и слегка подтолкнул. — Большой брат позволил мне отвезти тебя домой.
— А где твой школьный рюкзак? — спросила я, заметив, что он несет только мой.
— В машине, — ответил Джонни, продолжая вести меня к выходу. — Пошли.
Словно агнец на заклание, я шла с ним, сознавая, насколько ужасна эта затея, но продолжая переставлять ноги.
Людей в коридорах можно было пересчитать по пальцам, но могу поклясться: идя с Джонни к выходу, я чувствовала взгляд каждого из них.
Джонни распахнул стеклянную дверь, дождался, когда я выйду, и пошел рядом.
Я не представляла, что делать в этой ситуации или что говорить.
Я оказалась так далеко от зоны комфорта, что тело едва работало.
И у меня слегка кружилась голова.
Мы бок о бок прошли по школьному двору, затем свернули на дорожку, ведущую к парковке для учеников.
Несмотря на то что было первое марта, а в Ирландии март — второй месяц весны, — вокруг царила темень, не говоря уже про собачий холод.
Я была не фанатка гулять впотьмах и потому старалась держаться рядом с Джонни.
Задетая сотрясением или нет, какая-то часть моего мозга говорила мне, что с этим парнем я в безопасности.
Наверное, все же задетая сотрясением.
— Он тебе ничего не сделал? — нарушил молчание Джонни.
Мы уже входили на территорию стоянки.
— Что? — переспросила я, поворачиваясь к Джонни. — Нет-нет, все нормально.
— Точно? — Он смотрел перед собой, я делала то же самое, чувствуя, насколько сейчас уязвима. Даже рядом с ним. — Не трогал тебя?
— Конечно нет. — Держа руки в карманах, я не отводила глаз от цепочки машин. — Говорю же, все нормально.
Джонни напрягся, отчего его предплечье коснулось моего.
— Если он распускал руки, можешь смело сказать мне. — Он достал из кармана брелок с ключами. — Тебе нечего бояться.
— Ничего не было.
— Ну что ж, хорошо, — пробормотал Джонни и нажал кнопку на маленьком черном автомобильном пульте. Одна из машин вблизи мигнула фарами. Джонни двинулся к ней. — Вот и моя тачка.
— Ого! — вырвалось у меня, когда я подошла ближе и увидела марку машины. — У тебя «ауди»?
— Как видишь, — ответил Джонни, открывая заднюю дверцу.
— Твоя?
— А иначе как бы я на ней ездил?
Я сжалась.
— Я думала, это машина твоих родителей.
— Нет, моя, — ответил Джонни. — У родителей свои.
— Ого! — восхищенно выдохнула я.
В темноте было не разобрать цвет, машина могла быть и черная, и темно-синяя, но одно я поняла сразу: это навороченная модель.
Новая.
Быстрая.
И дорогущая.
Неудивительно, что он не попросил меня вернуть те шестьдесят пять евро.
— Это «А-три»? — спросила я благоговейно.
— Ага, — ответил Джонни.
Он закинул мой рюкзак на заднее сиденье, где уже лежал его рюкзак и несколько спортивных сумок с одеждой для тренировок и игр, все с разными эмблемами.
Спортивную сумку я могла учуять за милю, поскольку бóльшую часть жизни об них спотыкалась.
Так же болезненно знаком был и запах подростка, исходящий из одной сумки. Похожим образом несло из комнаты Джоуи; характерная комбинация запахов пота, секса и мужчины.
Заглянув Джонни через плечо, я отвлеклась от пацанской вони и восхитилась кожаной обивкой салона.
— Интересуешься машинами? — спросил Джонни, поворачиваясь ко мне и видя, как я глазею на салон у него из-за плеча.
— В общем-то, нет.
Я отошла на шаг и пожала плечами. Лицо полыхнуло от накатившего жара. Я была несказанно рада, что он поймал меня на разглядывании салона, а не его задницы в этих штанах.
Потому что задницу я тоже разглядывала.
Трудно было удержаться.
Круглая, крепкая…
— Но мой брат Джоуи обожает машины, так что я знаю много марок по его рассказам, — торопливо пояснила я, отвлекаясь от опасных мыслей. — Это быстрая машина.
— Да, довольно неплохая на данный момент.
— На данный момент?
Джонни кивнул, закрыл заднюю дверцу и, наградив меня мимолетной улыбкой, открыл переднюю пассажирскую.
— Черт… — поморщился он. — Прошу извинить за бардак. Сегодня я планировал ехать один.
Моим глазам предстала кровавая бойня на переднем сиденье.
Вот это да!
Бардак — еще слабо сказано.
— Если тебе удобнее, могу сесть и сзади, — предложила я, решив не создавать ему дополнительных хлопот.
— Что? Нет, — возразил Джонни, почесав подбородок. — Я сейчас.
Нырнув в салон, он схватил в охапку пустые бутылки, носки, пластиковые контейнеры, упаковки жвачки, баллончики дезодоранта, полотенца и зашвырнул все на заднее сиденье.
Повторить эти действия пришлось еще трижды, пока сиденье не очистилось. В процессе он обнаружил черный бумажник, который запихнул в карман, сообщив, что как раз его искал.
Наконец, завершив импровизированную уборку, он выбрался из салона и застенчиво улыбнулся.
— Думаю, теперь можно ехать.
— Спасибо, что предложил меня подвезти, — улыбаясь, сказала я.
— Не за что, — ответил Джонни. — Я ж до сих пор перед тобой в долгу за разбитую голову.
— Ты ее не разбил, — поспешила возразить я. — Только мозги немного тряхнул.
— Вроде того, да, — поморщился Джонни.
— Итак, — начала рассуждать я вслух. — До моего дома пятнадцать миль. Значит, если считать деньги, угрозу отрезать Ронану пенис и эту поездку, мы в расчете.
— Он же не в твоем классе? — досадливо вздохнул Джонни. — Потому что это тоже можно уладить.
— У нас один общий урок дважды в неделю, — сказала я.
Наш третий год отличался сильным перекосом в мужскую сторону: восемьдесят мальчишек и только пять девчонок.
И все пятеро учились в одном 3А классе.
К счастью для меня, Ронан Макгэрри учился в 3D, поэтому, за исключением пары общих уроков, видеть его мне не приходилось.
— До сегодняшнего вечера он вообще не заговаривал со мной, — добавила я.
— Если он только попробует выступить, обязательно скажи мне, — прорычал Джонни. — Я решу этот вопрос.
— Решишь вопрос? — переспросила я. — Звучит так, как будто ты мафиози.
Джонни раскатисто засмеялся, открыл дверцу пошире и сказал:
— Прошу, Шаннон «как река». Садись в машину.
Он был так непредсказуем, а я так увлечена им, что не колебалась ни секунды.
Нырнула на пассажирское сиденье и защелкнула ремень безопасности, а потом смотрела, как Джонни захлопнул мою дверцу и обогнул капот, чтобы открыть свою.
Только когда он сел за руль и мы оказались в замкнутом пространстве салона, сердце у меня забилось быстрее, а внутри, как всегда, начала разрастаться тревога.
— Ну и холодрыга, — произнес Джонни.
Прежде чем завести мотор, он растер озябшие ладони.
Он был прав.
Снаружи и внутри стоял зверский холод.
— Поздновато уже ловить автобус. Занятия кончаются в четыре, — сказал Джонни, включая свет в салоне.
