— Это я знаю, — ответила я, переплетя пальцы. Тело превратилось в сплошной комок нервов. — Но автобус в половине шестого — единственный, который идет в мою сторону.
— Отстой.
— Ну, это не ужасно, — ответила я, поправляя ремень. — Почти всю домашку сделать успеваю.
Я слегка передернула плечами, Джонни сразу это заметил и спросил:
— Тебе холодно?
Он включил обогреватель на полную мощность и снова стал растирать ладони. Сам он тоже дрожал.
— Сейчас растает, — сказал он, кивнув на тонкий слой льда на ветровом стекле.
— Да мне нормально, а ты бы куртку надел, — сказала я, глядя на его голые руки. — Или хотя бы джемпер. Сейчас не больше двух градусов. Так и заболеть недолго.
— Не, я привык, — отмахнулся он. — Почти каждую зиму провожу на поле под проливным дождем.
— Играя в регби, — задумчивым тоном добавила я.
— Ага. — Поднеся ладони ко рту, Джонни подул на них и продолжил растирать. — А ты играешь во что-нибудь?
— Нет, — ответила я, теребя пуговицу на пальто. — Но люблю смотреть.
Он склонил голову набок, внимательно разглядывая мое лицо.
— Часто смотришь регби?
Вес его взгляда я ощутила на своих щеках.
Они запылали.
— Нет, — промямлила я. — В смысле, я видела вашу игру на прошлой неделе, и каждый год смотрю Кубок шести наций, и еще иногда футбол. Но в основном ГАА — гэльский футбол и хёрлинг. — Я подняла на него глаза. — Мой брат Джоуи… ты с ним говорил по телефону… Он играет за Корк.
— Правда? — оживился Джонни. — Взрослый уровень?
— Нет. Ему всего восемнадцать, так что пока в юниорах, — ответила я. — Но я слышала, что на следующий сезон его могут пригласить во взрослый состав.
— Слушай, а ведь мне знакомо имя Джоуи Линча, — признался Джонни, рассуждая вслух. Он повернулся ко мне. — Он же учится в БМШ? Играет в команде по хёрлингу?
— Да, — кивнула я. — Он долго играл еще в футбол, как большинство парней, но когда его пригласили выступать за графство, футбол он бросил.
— Здорово, — выдохнул Джонни. Я чувствовала, что мои слова произвели на него впечатление. — Вообще попасть на уровень графства не так просто, — добавил он, прислоняясь к дверце. — А в Корке особенно, там конкуренция просто бешеная.
— Так и есть. — Ремень безопасности мешал мне повернуться к Джонни, и я ограничилась тем, что повернула голову. — Люди не представляют, насколько тяжело играть на этом уровне и оставаться на нем. Они думают, что спортсменам легко живется, что те избалованные и наглые. И понятия не имеют, какие жертвы каждый день приносят эти парни и что там за дверями раздевалки.
— Могу подписаться под каждым твоим словом, — ответил Джонни.
Он поставил ногу на сиденье, обхватил колено, а другую руку положил на руль. Все внимание Джонни было направлено на меня.
— Наверное, твой брат обеими руками держится за эту возможность?
— Мне кажется, что да, — ответила я, подумав о Джоуи и его отношении к жизни.
Странно.
Обычно я не особо разговорчива.
Во всяком случае, с малознакомыми людьми.
Но с Джонни все иначе.
По крайней мере, сейчас.
Я ощущаю странную раскованность, а искренний интерес Джонни побуждает продолжать разговор.
И потом, брат — безопасная тема.
Джоуи любят все, включая меня, и я невероятно горжусь его достижениями.
— Но пока он еще школьник. В этом году у него экзамены на аттестат зрелости, а вокруг столько соблазнов. Наш отец хочет, чтобы все время брата было заполнено только хёрлингом, но Джо — парень общительный. Ему тяжело отказать друзьям.
Я продолжала болтать, а Джонни внимательно слушал.
— Если честно, талант и навыки позволяют Джоуи играть на любом уровне, — убежденно говорила я, ценя каждый кивок Джонни. — Для него самая большая проблема — не дать себя отвлечь, а отвлечения подстерегают на каждом шагу. Когда ты на виду у всех, каждому хочется отщипнуть от тебя кусочек. Джоуи бывает непросто удержаться на ногах. У него уже были проблемы…
— Проблемы? — переспросил Джонни.
— Увы, да.
— Проблемы с…
«С жизнью», — подумала я и покраснела.
— В общем-то, это уже личное. — Я взмахнула рукой, показывая, что углубляться в эту тему не стану. — Думаю, сложно оставаться с холодной головой, когда ты подросток, а играешь в мире взрослых мужчин и вкушаешь все плоды этого. — Я тяжело вздохнула. — Наверное, ты и сам знаешь: тусовки, девчонки, давление сверстников, особое отношение и все такое.
— Да, — ответил Джонни, глядя на меня и рассеянно почесывая подбородок. Его лицо приняло странное выражение, которое мне никак не удавалось расшифровать. — Знаю, и очень хорошо.
— С Дарреном то же самое было, — задумчиво добавила я, удивляясь, насколько похожей оказалась жизнь братьев в восемнадцать лет.
— С Дарреном? — удивленно сдвинул брови Джонни.
— Это старший из моих братьев, — покраснев, объяснила я. — Он год играл на взрослом уровне, затем бросил.
— Что, серьезно? — еще больше удивился Джонни. — Почему бросил?
— Может, из-за прессинга? — вяло ответила я, не желая погружаться в семейные темы. — По-моему, он потерял всякий интерес к игре.
Воцарилась долгая, многозначительная пауза.
Молчание действовало на меня не лучшим образом. Зашевелилось утихшее было беспокойство.
— Извини, — пробормотала я, закидывая волосы за ухо. — Наверное, я усыпила тебя всей этой болтовней. — Я нервно наматывала на палец кончик косы. Ветровое стекло очистилось ото льда. — По-моему, нам пора ехать.
Джонни продолжал сидеть в той же позе.
— А что скажешь о себе? — вдруг спросил он.
— Что именно? — уточнила я, ощутив некоторую нервозность.
— Ты хорошо играешь в камоги?[33] — улыбаясь, спросил он. — Раз уж у вас это семейное.
— Нет, что ты, — ответила я, густо покраснев. — Ни в коем случае. У меня это никогда не получалось. Но я люблю смотреть, как играют другие. Мне нравится силовой стиль.
Джонни кивал, с исключительной учтивостью выслушивая мои слова, а потом огорошил, сказав:
— Думаю, регби тебе понравилось бы.
В ответ на столь странное заявление я только сморщила лоб.
— Наверное, ты хотел сказать, что я могла бы умереть, играя в регби, — поправила его я, указав на свое тело. — Если ты до сих пор не заметил, я мелковата.
Он расплылся в улыбке. На лице появились ямочки.
— Да, заметил, — усмехнулся он. — Но я хотел сказать другое. Тебе понравилось бы смотреть матчи по регби. Если ты с таким интересом смотришь игры ГАА, думаю, тебе понравятся сила и напор, которые есть в регби.
— Мне уже нравится, — напомнила я. — Когда Ирландия играет.
«Вот только я ни бельмеса не понимаю из происходящего на поле», — мысленно добавила я.
— А как насчет местных команд? Школьного регби? Регионального уровня? Ты до прошлой недели бывала на каких-нибудь играх?
Он так и сыпал вопросами, я не успевала отвечать.
Я попыталась все уложить в один ответ:
— Нет, я не смотрела никаких игр, кроме международных, и до прошлой недели не была ни на одном матче.
Джонни снова кивал, словно я говорила очень важные для него вещи.
— Я играю, — наконец сказал он.
— За Томмен. Да, я знаю, — язвительно сказала я. — Я тебя видела, и у меня шишка на затылке в подтверждение этого факта.
Джонни поморщился.
— Нет, — с предельной серьезностью произнес он. — Я имел в виду, что играю.
Я тупо посмотрела на него:
— Это… хорошо.
Он нетерпеливо рассмеялся.
— Ты ведь не понимаешь, о чем я говорю, правда?
— Нет, — мотнула я головой. — Честно, не понимаю.
— Мне это нравится, — подумав над моими словами, признался Джонни.
— Что тебе нравится?
— То, что ты не знаешь, о чем я говорю, — повторил он. — Это слегка обижает, но сильно прочищает мозги.
— Всегда рада помочь, — ответила я, не зная, что говорить дальше. — Значит, регби — дело твоей жизни?
