что она вернется за платьями. Уверен, в процессе развода она отсудит у меня достаточно, чтобы полностью обновить гардероб… и приобрести особняк, в котором можно будет его хранить.
Я невидящим взором смотрю на Найджела. Я понимаю, что мое первое впечатление о нем оказалось верным. Он не просто красив и богат, он еще и искренне приятный человек – он идеален. Нужно быть полной идиоткой, чтобы захотеть развестись с ним.
– Извини, – просит прощения он. – Ты не обязана выслушивать мое нытье.
Я заглядываю в его большие, невыносимо грустные глаза. Мне понятна его боль. Сочувствовать ему, стоя напротив, для меня как бальзам на душу. На миг мои собственные проблемы отходят на второй план. Мне просто хочется выслушать его историю.
Мне хочется открыться, довериться ему. И больше всего – почувствовать, что я могу переживать о чем-то помимо моей одержимости вернуть детей. Но всего лишь на миг, разумеется. Я не могу перестать думать о детях дольше, чем на миг.
Я беру платье из его рук и прижимаю к себе:
– Думаешь, мне пойдет?
– Думаю, оно подчеркнет твою красоту, да.
Я улыбаюсь. Я не уверена, флиртует ли он со мной или это всего лишь невинный комплимент. Но, в сущности, это неважно – я просто наслаждаюсь моментом.
Не успев сообразить, что делаю, я обнаруживаю, что прижимаюсь губами к щеке Найджела.
– Спасибо, – говорю я.
– Не за что.
Найджел обнимает меня, и я позволяю себе полностью раствориться в тепле его рук и сильной груди. Я чувствую себя на удивление спокойно и умиротворенно. Однако объятия слишком затягиваются, и я, дрожа, вырываюсь. Не потому, что мне некомфортно от близости Найджела. Скорее, напротив. Я слишком наслаждаюсь этой близостью. Если мы продолжим так стоять, я не уверена, что мои губы не захотят большего, чем всего лишь невинный поцелуй в щеку.
– Где ты была? – недовольно спрашивает Эйва, когда я вхожу в нашу комнату.
Она смотрит на часы и топает ножкой, как мать, отчитывающая непослушного подростка.
– Что это? – спрашивает она, указывая на синее платье, которое я сжимаю в руках.
– Тебе нравится? Найджел сказал, я могу его одолжить.
– О, да что ты говоришь?
Эйва ухмыляется:
– Вы двое слишком уж быстро становитесь очень близкими друзьями.
– Он милый парень, – говорю я.
– Да, он милый парень, – соглашается Эйва. – Но насколько мил он тебе?
– Эйва, прекрати.
– Прекратить что? Я просто спрашиваю, насколько милым ты его считаешь.
– Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. В любом случае он женат.
– Он разводится, – улыбается она. Из ее прикрытого ладонью рта вырывается легкомысленный смешок.
– Я знаю. Он мне сказал.
– Сказал? – спрашивает Эйва, немного громче, чем нужно.
– Ага. Но это ведь не то что бы секрет, не так ли?
– Ну, вообще-то, что-то вроде секрета. Он просил меня никому не рассказывать.
– Но ты же мне только что рассказала, – неодобрительно говорю я.
– Это не в счет. Я рассказываю тебе почти все. Я просто не понимаю, почему он просит меня держать это в секрете, если сам болтает об этом направо и налево.
– Я всего лишь один человек, Эйва. Подозреваю, что весь остальной мир пока пребывает в неведении относительно этого.
Я гляжу на Эйву в надежде увидеть улыбку, но она на меня не смотрит. Она смотрит вдаль, так сильно нахмурившись, что никакой ботокс не спасет ее от морщин. Она не мигает. Я не уверена, но, похоже, она даже не дышит.
– Эйва, ты в порядке? Ты ведешь себя немного странно.
– Ничего странного. Просто я удивлена. Разрыв его сильно расстроил. Не думала, что он уже готов это обсуждать.
– Может, он подумал, что я смогу его понять… Знаешь, учитывая все, что происходит.
– О, брось, Лаура. Думаю, Найджел прекрасно тебя знает. В тебе сострадания не больше, чем во влажном кухонном полотенце. Вспомни, как неодобрительно ты относишься к нашим с Адамом отношениям.
– В смысле – Найджел меня знает? Я считала, мы едва знакомы.
Внезапно меня накрывает странное дежавю, отчего волосы на затылке встают дыбом, как проволочная щетка. Если сосредоточиться, то я могу услышать музыку, исходящую из комнаты Найджела. Я узнаю эту песню. Какой-то хэви-метал, который ненавижу я, но любит Марк. Помню, как много лет назад устроила Марку серьезную выволочку, когда после рок-фестиваля он пропал вместе с какими-то своими приятелями из колледжа, и я обнаружила их лишь два дня спустя, когда они с похмелья сходили с лодки, возвращавшейся из Холихеда[21]. На какой-то момент я задаюсь вопросом, не был ли Найджел одним из тех приятелей по колледжу, которые оказывали такое влияние на Марка. Найджел мог бы быть другом Марка. Это все могло бы оказаться подставой. Я мотаю головой. Я не могу вспомнить только то, что происходило недавно. Тот фестиваль состоялся не меньше десяти лет назад. Я ничего не забыла из тех времен. По крайней мере, я не думаю, что забыла. Это всего лишь паранойя.
– Я ничего такого не имела в виду, Лаура. Это всего лишь выражение, понимаешь?
Я пожимаю плечами.
– Пошли. Давай поедим, а потом спать. Это был чертовски насыщенный день.
Глава двадцатая
После всех стонов Эйвы, чтобы я поторопилась, в итоге у нее уходит на час больше, чем у меня, чтобы собраться. Я довольно быстро прикончила два бокала вина, пока ждала, и, должно быть, уснула. Найджел тряс меня за плечо и спрашивал: ничего, если он закажет пиццу вместо того, чтобы куда-то идти? Я пробормотала что-то несвязное в ответ, и он оставил меня в покое.
Когда я наконец на следующее утро проснулась, время было уже позднее. У меня на щеке отпечатался подлокотник дивана. Место, где мое лицо провело всю ночь, обозначено липкой полоской помады и слюны. У меня жутко затекла шея, а во рту противно, как будто вместо языка у меня ковер из овчины. На мне все еще синее платье. Оно неудобно обмоталось вокруг меня, а спереди на всю длину имеется огромное пятно, которое ничем не скроешь. Меня ужасает то, в каком я виде. Это просто катастрофа. Я разом уничтожила и прекрасное платье, и диван всего лишь одним неосознанным действием. Страшно подумать, как отреагирует Найджел.
Я откидываю одеяло, которым, подозреваю, меня накрыла добрая Эйва, и бросаюсь в ванную. Я скрещиваю пальцы в надежде, что не столкнусь с Найджелом или Эйвой по пути.
Я выхожу оттуда уже новой женщиной. Новой женщиной в старой одежде. На мне серые джинсы скинни и свободная
