Мужчина ухмыляется. Представляю, как в это время под глазами образуются более заметные лучики счастья, а на щеке появляется ямочка. Появляется в тот редкий случай, когда его улыбка не натянута, когда помимо приподнятых уголков губ я вижу еще и ровную линию зубов.
— Запомни, Габриэль, я проявляю тоску иным способом. Слова — это воздух. Действия гораздо сильнее доказывают чувства человека.
— И как бы вы доказали тоску по мне?
— Ты правда хочешь знать? — звучит более низким тоном с хриплыми нотками. Именно им он отдает команды во время сессии. Профессор наклоняется ближе ко мне и шепчет: — Я бы отвел тебя к той благотворительной коробке, связал руки сзади и трахнул так, чтобы ты не могла ходить неделю. Поверь, мне было бы плевать, кто на нас смотрит и как.
Боже… Он сейчас серьезно или шутит? От этих слов низ живота наполняется знакомым томлением. Ожиданием, что мы останемся наедине. Там, где нас никто не увидит. И удовлетворим друг друга любыми способами.
— Что вас останавливает?
Дура! Зачем такое спрашвиать? Сама же знаешь ответ! Если он и правда решит так поиграть? Или не решит? Испугается последствий. Может…. Может…
— Внимание! — медленная музыка внезапно замолкает, а на сцене появляется Лили. — Начинаем аукцион поцелуев! Кто хочет поучаствовать в качестве лота?
— Мы сделаем иначе. Иди, — шепчет на ухо Профессор и подталкивает мне к сцене.
— Что?
— Предложи себя лотом. Считай, что это твое задание. А я понаблюдаю со стороны.
Понаблюдает, значит? Как я буду целоваться с кем попало?
— Представь, — продолжает шептать на ухо, оставляя на моей шее влажное дыхание. — Ты сможешь поцеловать меня на глазах у всех, никто не узнает наши лица. Вперед, Габриэль.
Фух! Уже хорошо. Может, поэтому Профессор так легко отпустил меня? Я почему-то думала, что все доминанты дикие собственники. Так ли это? Большой вопрос.
Представляя, как забурлит адреналин в крови, когда мы с профессором Салливаном будем целоваться на глазах у всех, поднимаюсь на сцену и сталкиваюсь с удивленной Лили. Она протягивает мне первый номер, нагибается ближе и ободряюще произносит:
— Не бойся, больше пяти секунд поцелуй не продлится.
Только это ни черта не помогло, ведь я хочу большего…
Я встаю в ряд с другими девушками. Одна из них Элен Роланд и ее подружка из свиты. Хорошо, что они находятся дальше, чем я, не буду вслушиваться в завистливые перешептывания.
— Первый лот! — объявляет с микрофон Лили. — Очаровательная девушка с бесподобными алыми губами. Кто хочет вкусить поцелуй красавицы? Ставка сто фунтов!
— Сто фунтов, — кричат из зала.
— Кто предложит больше? Смотрите, какая прекрасная незнакомка! А какие буфера! Ух!
Лили, ты серьезно? Они едва выглядывают из выреза платья. У меня же не футбольные мячи размера D!
— Двести!
— Триста!
— Пятьсот!
Не успеваю отследить за кричащими, да и не хочу, если честно. Наблюдаю только за одним человеком. За своим Профессором. Он стоит на месте, деловито засовывает руки в карманах и глядит на меня в ответ. Не отрывает глаз. И я не отрываю. Ни на секунду. Усиливая зрительный контакт между нами, укрепляю его. Сохраняю настолько, насколько это возможно. И одновременно постукиваю каблуком от волнения.
Почему он до сих пор не предложил свою ставку?
— Семьсот!
— О, наша красавица в блестящем черном платье нарасхват! — довольно комментирует Лили. — Кто еще?
— Две тысячи фунтов! — поднимает руку парень в темном костюме, ухмыльнувшись. Стифлер. Козел.
Теперь ощущаю на своем теле не только взгляд Салливана, но и усмехающегося Стифлера. И Элен Роланд, которая нагибается и мельком окидывает убивающими светлыми глазами.
— Отлично! Кто даст больше? Две тысячи раз! Две тысячи два!
— Три тысячи, — небрежно поднимает руку Профессор, привлекая всеобщее внимание. Фух! Наконец-то! Вы заставили меня поволноваться. Не хочу я целоваться со Стифлером, к тому же вы обещали, что эта авантюра запомнится до конца жизни.
— Четыре тысячи! — снова подает голос Стифлер.
— Эй, Лаундж, — каким-то образом Элен меняется местами с соседней девушкой и становится возле меня. — Если ты поцелуешь моего парня дольше десяти секунд, считай себя покойницей. Поняла?
Боже… Когда же закончится этот аукцион? Зачем я вообще на него согласилась? Профессор, вы очень сильно меня подставляете. Эта особа слов на ветер не бросает. Пожалуйста, спасите меня. Именно об этом умоляет мой взгляд, не отрывающийся от глаз профессора Салливана в прорезях черной маски.
Задерживаю дыхание от напряжения, от страха, что я пошла на эту авантюру зря. Но в конечном итоге вылетает из его чуть полноватых губ…
— Пять тысяч.
Я не ужасаюсь сумме поцелуя, но все равно радуюсь. Пока…
— Десять тысяч.
Все вокруг замолкают, даже Лили не сразу находит, что сказать. Она смотрит то на меня, то на уверенного Стифлера, то на Элен, готовую придушить меня на месте. А у меня внутри будто высасывают воздух. Потому что я не готова к этому.
— Десять тысяч раз. Десять тысяч два…
Пожалуйста, Профессор…
— Десять тысяч три! Продано! Молодец, Стифлер! — с сарказмом произносит Лили. Не я одна узнала его даже под маской.
Черт возьми!
— Я предупредила, — доносится со стороны ядовитый плевок Элен Роланд.
Предупрежден значит вооружен. Только у меня оружия никакого не было. Мысли, слова, действия. Все это смешивается на фоне аплодисментов и шумихи. На фоне неизбежности и предательства. Он знал. Знал, что не получит меня, но заставил пойти на это. Довольно поднимает уголки губ, когда я выхожу в центр сцены. Навстречу Стифлеру. Не хочу даже знать, откуда он наберет столько денег. Сомневаюсь, что родители дадут.
Или уже дали?
Плевать. Это я на стипендии, в то время как за плечами других студентов стоят обеспеченные родители…
— Ну что, ты готова, крошка? — довольно говорит парень и, не дождавшись моего согласия, впивается в мои губы.
Кстати, целуется он неплохо. Уверенными движениями ласкает мои губы, обводит языком контур. Если бы не легкий запах спиртного, мужчина в
