Он всегда был мятежной душой, как говаривала его мать. Он ушёл с защитниками природы, а они говорят, что он в отъезде. Но я не знаю, верить ли этому. Титус, во всяком случае, не верит. – Он взглянул на болтающиеся на ниточках фотографии. – Титус убеждён, что на него напали дикие волки в лесу. И что защитники природы это знают. Я объяснял ему, что волки не нападают на людей. Возможно, что-то в этом роде делают крокодилы из канализации или снежные люди, но не волки. – Поставив стакан на тумбочку, Коста потёр лоб. – Титус не хотел меня слушать. Для него реально только то, что он может увидеть собственными глазами. То, о чём я пишу в «Аркенском фонаре», он считает вздором. – Он тяжело и шумно вздохнул, будто воздух вышел из кузнечных мехов, и устало взглянул на Ариана. Внезапно глаза его загорелись. – Но ты мне веришь. Я знаю этот взгляд.
Ариан набрал воздуха в лёгкие, чтобы ответить, но Коста, улыбаясь, лишь покачал головой.
– Ты знаешь, что под землёй есть монстры.
Ариан подумал про обречённого, который гнался за ним по канализации. А вдруг правда где-то посередине между сумбурными историями Косты и чушью в «Аркенском фонаре»?
Коста кивнул, словно Ариан ответил ему:
– Но мои мальчики не знают, как велик мир вокруг них. Они верят только в то, что могут объяснить. И я был таким же, как они. До той ночи.
– До аварии? – спросил Ариан.
Коста вяло кивнул:
– Никто мне не поверил. Они думали, что я потерял контроль за управлением. Но я и сегодня вижу всё так же ясно, как той ночью. Мы только что миновали Ротенбах и ехали в густом тумане. И вдруг кто-то возник прямо на середине дороги. Громадный человек, подумал я сначала. Но когда мы подъехали ближе, я увидел, что это. Монстр. Бледная кожа, чёрные глаза, руки до самой земли и пальцы с длинными когтями. Чудище из кошмаров. Я попытался объехать… – Он замолчал, и Ариан додумал остальное: машина врезалась в дерево, ветви разбили стекло, и юная мать не выжила.
Коста допил чай одним глотком и поставил стакан на стол. Пожав плечами, он наконец нашёл в себе силы подняться:
– Но не важно, верят мне мальчики или нет. Важно только, чтобы они вернулись.
– А в полицию вы сообщили?
– Когда Титус не пришёл домой, я тут же поехал в полицию, но они меня почти не слушали. Да вернётся он – таков был ответ. Но они не знают Титуса. Тониус может и путешествовать где-то – а Титус ни за что! – Он наклонился вперёд, и блеск в его глазах заставил Ариана отпрянуть. – В Аркене что-то происходит. Я говорю об этом уже много лет, но ситуация ухудшается. Исчезают люди, в небе появляются огни, во тьме таятся монстры. Слишком долго я пытался всё выяснить в одиночку. Но теперь есть и другие, у которых та же цель, что и у меня. Я нашёл их, и они помогут мне найти сыновей! Очень скоро!
Эти слова прозвучали так, словно он высек их в камне. Словно дал обещание сыновьям. Но за словами Ариан видел поседевшего одинокого человека, которому никто не верит.
Ариан всегда считал, что видеть мир за завесой – это проклятие, осложняющее жизнь. Но каково же должно быть людям вроде Косты, которые хоть и не могут по-настоящему заглядывать за завесу, но ощущают воздействие мира магии? Человек знает, что там что-то есть, но завеса не позволяет ему ни понять этого, ни доказать – ни чётких фотографий, ни видео, ни даже свидетельских показаний.
Случись с Костой авария в Аркене, он считал бы обречённого каким-нибудь оленем, и жизнь его, возможно, сложилась бы более счастливо.
Секундочку…
Обречённый! Когда Ариан наконец сообразил, ему пришлось в первый момент ухватиться за стул.
– Тебе плохо, Ариан?
Ариан вскочил, чуть не опрокинув стул.
– Нет. Да. Всё в порядке.
Повсюду его окружали фотографии семьи. Он вновь видел обоих братьев смеющимися и на велосипеде – и в то же время одного истекающим кровью, а другого кричащим на поляне. Нужно срочно бежать отсюда.
– Мне… мне пора в школу. – Он, пошатываясь, направился к выходу из палатки.
– Ты уверен? Может, наденешь изолирующий шлем? Похоже, ты очень чувствителен к тета-излучению.
Ариан вяло помахал ему:
– Я дам знать, если что-то услышу о Титусе.
Не дожидаясь ответа, он вышел из палатки. Тело шагало к велосипеду словно само по себе, а голова в это время складывала детали пазла в картинку.
Джес как-то сказала, что первый договор с гулями заключили пять лет назад. И вроде бы как раз в это время с семьёй Косты произошла авария.
Тётя Лия была хранительницей города. Она приняла гулей в Аркен. Когда первые из них превратились в обречённых, один, вероятно, добрался почти до Ротенбаха и выбежал на дорогу перед машиной Косты.
Тётя рассказывала ему, что тогда случилось какое-то большое несчастье. Поэтому она сослала гулей в нижний город. С этим связана и высылка сестры Арвида, в то время королевы гулей. Тогда Арвиду пришлось занять её место.
Ариана охватила дрожь.
Решения семьи Аконит дважды имели ужасные последствия для семьи Коста. Тётя пустила в город гулей. А он, её племянник, подозвал к себе Тониуса, хотя Титус ещё не был к этому готов.
Вытащив из кармана подарок Барнеби, он раскрыл ладонь. Коричневатый предмет уже почти потерял сходство с косточкой авокадо, которой когда-то был: Барнеби превратил её в сидящую кошку. Ариан провёл пальцем по изгибам спины резной фигурки до острых ушей и сжал кулак:
– Я верну тебя семье, Титус.
Интерлюдия
– Неужели они настолько отчаялись, что ищут убежище здесь?
В насыщенном влагой воздухе голос молодого человека в сером плаще прозвучал еле слышным шёпотом.
Словно в подтверждение его слов, сквозь тёмное покрывало облаков пробились первые лучи солнца, немилосердно обнажив то, о чём ночь только намекала: под стальным небом простирался рассечённый ущельями пейзаж. Голые, поросшие лишайником скалы удерживали тьму. В камень безжалостно вгрызлась проржавевшая сталь железнодорожных рельсов. Когда-то по этому туннелю катились гружённые рудой вагоны, теперь же перед ними зияла разрушенная штольня. Старую шахту забросили уже много лет назад. Там, где пути не заросли буйными сорняками, их скрывали развалины туннеля. Место казалось вымершим. Может, они здесь только зря теряют время и ресурсы ордена?
Молодой стажёр не в первый раз
