и результатов я от них требую. Их зарплата, рождественские бонусы – даже сама их работа – все зависело от их умения угождать мне.
Я, со своей стороны, конечно же, делал все возможное, чтобы обмануть их. Я писал статьи, читал лекции и не упускал ни одной возможности, чтобы убедить их в колоссальном значении оптимистических прогнозов, гигантских займов, вливания капитала, который стимулирует рост ВНП и сделает богатых еще богаче. А теперь эти мужчины и женщины, сидевшие за рабочими столами возле моего кабинета с видом на Бостонский Бэк-Бей, активно продвигали идеалы империи. Но в отличие от меня их держали в неведении.
Много ночей я провел без сна, размышляя, переживая. Когда Паула заговорила о моем резюме, открылся ящик Пандоры, и я часто завидовал своим сотрудникам и их наивности. Я намеренно обманывал их и тем самым защищал их от мук совести. Им не придется страдать от нравственных дилемм, которые не давали мне покоя.
Я также много размышлял о честности в бизнесе, о видимости и реальности. Теперь я понимал, что мы достигли нового уровня обмана, который побуждал нас делать все возможное для продвижения безнравственной системы, расширяющей разрыв между богатыми и бедными, опираясь на четыре принципа: страх, долги, тревога по поводу дефицита и «разделяй и властвуй». Эти элементы лежат в основе стратегии ЭУ, которая, по всей видимости, приведет к нашему собственному уничтожению – не только нравственному, но и физическому как культуры, – если мы не предпримем радикальных изменений в ближайшее время.
Я понял, что все это часть системы, нацеленной на продвижение завуалированной формы империализма, и что у каждой крупной международной компании есть свой собственный эквивалент экономических убийц. Они вышли из корпоративных штаб-квартир в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Лондоне, Пекине и Токио, заполонили все континенты, чтобы убедить коррумпированных политиков позволить их странам попасться в сети глобальной корпоратократии и вынудить отчаявшихся людей продаться в рабство и трудиться в нечеловеческих условиях на фабриках и конвейерных линиях.
Я с ужасом осознал, что подробности, скрывавшиеся за моим резюме и статьей в Mainlines, пускали нам пыль в глаза, приковывая цепями к отвратительной с нравственной точки зрения и, по сути, саморазрушительной системе. Заставив меня читать между строк, Паула побудила меня сделать еще один шаг на пути, который в конечном итоге изменит мою жизнь.
Глава 26. Президент Эквадора бьется с Большой нефтью
Моя работа в Колумбии и Панаме дала мне немало возможностей посещать страну, которая стала мне вторым домом. Эквадор страдал от долгой череды диктаторов и олигархов правого толка, обслуживавших политические и коммерческие интересы Соединенных Штатов. В каком-то смысле страна представляла собой самую настоящую банановую республику, и такие корпоративные гиганты, как Dole Food Company, добились значительных успехов на ее рынке.
В конце 1960-х годов начались активные поиски месторождений нефти в эквадорском бассейне Амазонки, что привело к покупательскому буму, в ходе которого клуб избранных семей, управлявших Эквадором, сыграл на руку международным банкам. Они взвалили на свою страну чудовищные долги, подкрепленные обещанием нефтяных доходов[60]. Дороги и промышленные зоны, гидроэлектрические плотины, системы передачи и распределения электроэнергии и другие энергетические проекты появились по всей стране. Международные инженерные и строительные компании напали на золотую жилу – в который раз.
Один человек, набиравший популярность в Эквадоре, стал исключением из правила политической коррумпированности и подчинения корпоратократии. Хайме Рольдос был преподавателем университета и юристом тридцати с лишним лет, с которым я неоднократно встречался. Он был харизматичным и обаятельным. Однажды я импульсивно пообещал ему прилететь в Кито и бесплатно проконсультировать его по любым актуальным вопросам. Я сказал это в шутку, хотя я бы с радостью потратил на это свой отпуск – Рольдос нравился мне, и, как я не преминул ему сказать, всегда искал повод посетить его страну. Он рассмеялся и сделал мне аналогичное предложение: если меня не устроят цены на нефть, я могу обратиться к нему.
Он завоевал репутацию популиста, человека, искренне верящего в права бедных и в ответственность политиков бережно использовать природные ресурсы страны. Когда он участвовал в президентских выборах 1978 года, он привлек внимание своих соотечественников и граждан всех стран, где иностранные компании эксплуатировали нефтяные ресурсы – и где люди стремились к независимости от влияния могущественных внешних сил. Рольдос был редким примером современного политика, не побоявшегося бросить вызов статус-кво. Он противостоял нефтяным компаниям и системе, которая, не скрываясь, поддерживала их. К примеру, я слышал, что он обвинил Летний институт лингвистики (SIL), евангельскую миссионерскую группу из Соединенных Штатов, в гнусном сговоре с нефтяными компаниями. Я был знаком с миссионерской деятельностью SIL по своей работе в Корпусе мира. Эта организация пришла в Эквадор, как и во многие другие страны, якобы в целях изучения, записи и перевода языков коренного населения.
SIL активно работал с племенем гуаорани в районе бассейна Амазонки в первые годы поисков месторождений нефти; тогда и выработался определенный паттерн действий. Возможно, это совпадение (тем более что никаких доказательств нет), но во многих амазонских поселениях поговаривали, что, когда сейсмологи докладывали в главный офис компании, что в том или ином регионе высока вероятность наличия нефтяного месторождения, члены SIL приезжали и уговаривали коренные племена переехать с той земли в миссионерскую резервацию, где они получат питание, кров, одежду, медицинскую помощь и обучение в миссионерском духе. При условии, что они пустят нефтяные компании на свою землю.
Ходили слухи, что миссионеры SIL использовали целый арсенал хитростей, чтобы убедить людей бросить свои дома и переехать в миссию. Многие говорили, что они «жертвовали» продукты, напичканные слабительными, а затем предлагали лекарство от эпидемии диареи. По всей территории племени гуаорани SIL якобы сбрасывал с воздуха корзины с едой и потайным дном, где был спрятан крошечный радиопередатчик; говорили, что на эти передатчики были настроены приемники на современных коммуникационных станциях, где работали американские военные на базе в городе Шелл. Когда кого-то из племени кусала ядовитая змея или он серьезно заболевал, представитель SIL приезжал с противоядием или необходимыми лекарствами – зачастую на вертолетах нефтяной компании. Как я сказал, мне ни разу не удалось подтвердить эти слухи. А SIL рассказывал свои истории.
В частности, о том, что когда начались поиски месторождений нефти, пять миссионеров были найдены мертвыми с копьями гуаорани, торчащими из их тел. Некоторые восприняли это как предупреждение, чтобы миссионеры держались подальше от тех мест. Но убийства привели к противоположным последствиям. Рейчел Сейнт, сестра одного из убитых, объездила Соединенные Штаты, выступая по национальным
