Северных Нидерландов.
Их обитатели победили в войне за независимость отчасти потому, что Испания, как мы видели в предыдущей главе, в XVI–XVII веках становилась всё более слабой. Кроме того, помощь Северным Нидерландам оказывали враги Испании — Франция и Британия. Однако Северные Нидерланды не просто «пересидели» обессилевшую Испанию, чтобы стать независимой периферией, как это сделала Португалия. Они вышли из войны за независимость, став крупной военной и колониальной державой, а Амстердам превратился в финансовую и промышленную столицу Европы.
Война с Испанией консолидировала способность амстердамско-голландской купеческой олигархии преследовать свои интересы по всему миру. Прежде всего, как уже отмечалось, война с Испанией ослабляла Антверпен — главного торгового соперника Амстердама. Во-вторых, война способствовала купеческой гегемонии внутри самой Голландии. Восстание против Испании в 1572 году сопровождалось изгнанием поддерживавших Габсбургов католиков и чиновников-аристократов из органов власти городов и провинций, причем наиболее радикальным образом это происходило в Амстердаме.[229] К 1580-м годам реакция масс и элит на католических союзников Габсбургов привела к тому, что католиков выжили из Соединённых Провинций. В те же десятилетия жестокость испанского террора в отношении протестантов на юге Нидерландов вела к бегству протестантов и их капитала на север. После 1572 года правящая элита была почти целиком протестантской, в связи с чем религия больше не выступала основой для разногласий внутри правительственных органов республики и ее провинций.
Наконец, сплочённость правящей элиты Амстердама наделяла её способностью быстро и последовательно привлекать значительные объёмы государственных доходов и инвестиционного капитала. Эти средства использовались для того, чтобы извлекать преимущества из геополитических конъюнктур, которые определялись то введением, то приостановкой испанского эмбарго в отношении мятежных Соединённых Провинций в промежутке от 1590-х годов до окончательного их признания в 1648 году. Аналогичным образом единство элиты внутри Голландии и голландское доминирование над другими провинциями в годы войны позволили нидерландскому государству в 1601 году форсировать слияние восьми участвовавших в торговле с Ост-Индией компаний в ОИК.[230]
Консолидированная компания могла позволить себе направлять достаточно кораблей в Азию, чтобы предрешить исход конфликта между европейцами и тамошними местными правителями. Основной тактикой ОИК было заключение сделок с этими правителями, предполагавших монопольный доступ к товарам в обмен на нидерландскую (главным образом со стороны самой ОИК) защиту от Португалии и локальных правителей-соперников.[231] Целью ОИК не было направлять переселенцев для основания колоний — напротив, компания стремилась контролировать торговые пути и создавать поселения только в таком масштабе, который был достаточен для демонстрации военного могущества, поставки, складирования и перевозки товаров, выступавших для ОИК преимущественным источником прибыли.
Привилегированный статус ОИК подразумевал наличие жёсткой структуры, которая гарантировала, что все семьи и группы купеческой элиты Северных Нидерландов будут иметь заинтересованность в сохранении монополии компании и разделять обязательства по вливанию в неё капитала, а затем получат свою пропорциональную долю в таком приятном деле, как извлечение прибылей. ОИК имела шесть палат, которые представляли 17 директоров, отбиравшихся в соответствии с квотами для отдельных территорий.[232] Эти квоты были установлены для того, чтобы побудить участников первоначальных восьми ост-индских компаний к слиянию в единую ОИК. Кроме того, такая структура гарантировала, что директора ОИК в Амстердаме смогут осуществлять жёсткий контроль над своими агентами в Азии, препятствуя созданию автономных взаимосвязей между отдельными нидерландскими купцами в метрополии и их собственными агентами в колониях. Исходно этот централизованный контроль был преимуществом Нидерландов в их колониальном и торговом противостоянии с европейскими соперниками, но, как будет показано ниже, именно он ослабил ОИК в её конкуренции с британской Ост-Индской компанией в XVIII веке.
Структура голландской Вест-Индской компании (ВИК) точно так же была выстроена таким образом, чтобы вобрать в себя интересы ключевых купеческих семей и групп. У компании было 19 директоров в пяти палатах. Однако главным структурным отличием ВИК от ОИК и её наибольшей слабостью было то, что частные акционеры ВИК могли требовать персональные торговые права на Американском континенте в обмен на некий взнос, выплачиваемый компании.[233] Это фатальным образом подрывало способность директоров ВИК контролировать торговлю в Америке, делая невозможным регулирование цен, которые назначались на товары в колониях ВИК, или привязку экспортных потоков к кораблям компании.
Отсутствие в зоне деятельности ВИК сложных местных политических структур, которые были уничтожены геноцидом и эпидемиями, исключало, что эта компания будет использовать стратегию ОИК: переговоры с местными правителями и привлечение их к поставкам сырьевых товаров для компании. Напротив, ВИК шла путем других европейских держав на Американском континенте, создавая колонии и используя рабов для выращивания продукции, а в Северной Америке поощряя иммигрантов, которые могли заселять колонии, заниматься фермерством и охотиться в тех территориях, где нельзя было организовать плантации с рабским трудом. ВИК стремилась получать прибыль, завышая цены на поставки товаров для переселенцев в Бразилии,[234] а в Северной Америке пыталась низвести переселенцев до положения фермеров-арендаторов. Эта стратегия приносила краткосрочные выгоды, но настраивала против компании переселенцев, которые не защитили ВИК, когда взбунтовались католики, что создало возможность захвата Бразилии португальцами.[235] Аналогичным образом голландские переселенцы в Новом Амстердаме не сражались с британцами.
ВИК позволяла голландцам господствовать в трансатлантической работорговле,[236] создав принципиально значимое африканское плечо треугольника атлантической торговли. Точно так же голландцы получали прибыль от перекачки серебра из Испанской Америки в Северную Европу. Валлерстайн, описывая роль Нидерландов в развитии «треугольной» торговли, указывает, что «для её создания исходно требовались огромные и поглощающие время “социальные инвестиции”, которые, говоря бухгалтерским языком, и взяли на себя голландцы. А прибыль уже после окончания голландской гегемонии в 1670-х годах были готовы пожать шедшие следом и более эффективные в производстве англичане (а также в некоторой степени французы)».[237]
Однако голландцы упустили шанс заработать на своих исходных инвестициях — в значительной степени потому, что ВИК утратила Бразилию из-за недальновидной эксплуатации своих колонистов. После этого ВИК была реорганизована в преимущественно торговую компанию, которая стала крайне прибыльной,[238] даже несмотря на то, что она была отодвинута на второй план британскими купцами и почти не вносила какую-либо лепту в нидерландскую экономику, за исключением дивидендов для её акционеров.
Единство в советах директоров ВИК и ОИК обусловило стремительную мобилизацию ресурсов для достижения доминирования в Азии и в Атлантике. Однако различия между купцами, на которых опирались обе компании, препятствовали появлению у нидерландского государства масштабных военных стратегий,
