Поэтому и беременность стала такой неожиданностью и чудом!
И после рождения Косты я, казалось, вообще забыла о том, что в мире существует такая страшная вещь как саркома. Я забыла. А вот она о нас помнила. Помнила, что за нами должок. Притаилась за углом и ждала…
Ждала момента, когда мы будет спокойны, счастливы, уверены в завтрашнем дне.
И выпустила щупальца.
Но… мы ведь и ее перехитрили? В итоге, Петрос умер совсем не от саркомы…
- Зоя, Зоя, ты меня слышишь?
- А? Что?
Прихожу в себя, понимая, что сижу в кабинете врача, на кушетке. Тамерлан стоит передо мной на коленях. Рядом взволнованная доктор в белом халате.
- Снимите халат, пожалуйста. Не могу видеть белый цвет. Не могу…
Всхлипываю, и закрываю лицо руками.
Мне так плохо.
Я не могу больше быть сильной. Я устала. Больше не могу.
- Я с тобой, родная, все будет хорошо. Я обещаю. Правда. Я… мир переверну, чтобы ты больше никогда не плакала…
Я уже где-то слышала эти слова. Не важно где.
Можно, я просто немного отдохну?
Глава 37.
Как мне хочется обнять её, прижать к себе! Не потому, что я дико, до боли хочу снова ее любить. Нет.
Защитить хочу. Оградить от всего.
Смотрю и понимаю – сколько же бед свалилось на эту хрупкую девочку! Сколько боли пришлось ей вынести!
И… в скольких ее несчастьях виноват я?
Что было бы если тогда, пять лет назад я не оказался таким тупоголовым бараном, не позволил бы обстоятельствам встать надо мной. Просто включил бы нормально мозг и подумал!
Я женился бы на Зое, и хотя бы одной беды в жизни она смогла бы избежать.
Не потеряла бы любимого мужчину…
Понимаю прекрасно, почему Зоя скрыла от меня, что ее мужа больше нет, что она вдова.
Она меня боится. Боится, что я начну предъявлять права на дочь, да и на неё саму тоже.
Склоняю голову с горькой усмешкой. Конечно, чего ей еще от меня ждать? Она ведь прекрасно помнит, что настойчивым я быть умею…
Если я чего-то хочу – я это получаю. Кажется, я когда-то говорил такие слова? Может быть не ей в лицо, но о ней точно.
Я хотел. Я получил.
Сломал.
В грязи выпачкал самое чистое создание, которое оказалось со мной рядом.
- Зоя, вы в порядке? – голос доктора приводит меня в чувство. Зоя не в порядке, она не может быть в порядке… - Если вам нужно прилечь… может быть, крепкий чай?
- Нет, спасибо. Извините, я… просто перенервничала.
Я держу ее за руки, ладони такие узкие, холодные. Она прячет от меня глаза.
Поворачиваюсь к доктору.
- Вы ведь уже закончили, да? Мы можем идти?
- Да. Я заполнила карту, будем ждать вас, думаю послезавтра, когда ваши анализы придут.
- Хорошо. Вы же в курсе, что мы торопимся.
- Да, я все поняла, Товий Сергеевич предупредил. Так что мы вас ждем, надеюсь, все у нас получится успешно и с первого раза.
- Спасибо. Зоя, ты готова? – поворачиваюсь к ней, прикидывая, как удобнее взять ее на руки.
- Я могу идти сама, доктор сказал…
- Я понимаю, что ты можешь. – перебиваю, подхватывая осторожно, стараясь не давить и не прижимать к себе. – но ты даже свои туфли сейчас не наденешь.
До кабинета репродуктолога я вез Зою на инвалидной коляске – ее посадили туда после того, как наложили повязку на ногу - но теперь не собираюсь сажать ее туда. До машины донесу сам. Не сломаюсь. Наверное.
Хотя сломаться очень хочется. Ее близость с ума сводит. Если бы я мог…
Товий ждет нас в холле у выхода.
- Значит так, друзья мои. Завтра ты, Тамерлан Александрович, прибываешь утром натощак, эту красавицу привозишь с собой. Сутки вы нам даете на все про все и послезавтра проводим процедуру. Надеюсь, через несколько дней мы уже сможем поздравить вас с тем, что вы станете счастливыми родителями. Если, конечно, вы не преподнесете нам никаких сюрпризов!
- Каких сюрпризов? – Зоя явно испугана.
- Таких, детка! Киндер-сюрпризов! Сами справитесь, без злого дяденьки!
Доктор громогласно, как только он один умеет, смеется. А я вижу только то, как бледнеет Зоя. Если бы могла – спрыгнула бы с моих рук и сбежала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но Товий словно не чувствует ее состояния, неловкости. Продолжает играть в циника, и я знаю, что играет он за мою команду.
Надеется вложить в голову Зои мысль о том, что сделать ребенка так, как это делали миллиарды людей до нас, и, вероятно, будут делать и после, вполне себе нормально и естественно.
Двум взрослым, здоровым, не имеющим проблем, любящим друг друга людям никакая инсеминация не нужна. Это точно.
Вот только одному из нас не хватает одного важного ингредиента. Любви.
Зоя меня не любит. И не будет любить уже, наверное, никогда.
Мне проще верить именно в такой исход. Если бы я думал, что может быть иначе – сошел бы с ума.
Я не заслуживаю ее любви. Я не достоин ее любви.
Предатель и трус.
- Куда ты меня несешь?
- В машину.
- А потом?
- Что потом?
- Мне нужно в больницу. К дочери. – нервничает, как будто я сам не понимаю, куда ей нужно!
- Значит поедем в больницу. – стараюсь быть спокойным.
- Тамерлан, я… - мнется, хотя я прекрасно понимаю, что она хочет сказать. Зоя не готова представить меня дочери.
Я ее понимаю. Я и сам… не готов.
Но в больницу попасть я должен! Вопросов к доктору у меня много.
- Я отвезу тебя, Зоя. И… я хотел бы поговорить с ее лечащим врачом.
- Зачем? – усмехаюсь, странный вопрос, неужели она не понимает? Или так привыкла делать из меня монстра?
- Зоя, не ищи в моих словах угрозу, прошу тебя. Ты мать, а я отец, понимаешь? И я… я в курсе, что значит быть отцом не совсем здорового ребенка.
- Твой сын болен?
- Нет. Здоров. Но болеет иногда, как и все.
Болеет мой Сандро редко - сильный, выносливый для своих лет. Вот только… Слишком серьезный и замкнутый. Одна «докторица» даже пыталась поставить ему аутизм. Объясняла потом, что хотела как лучше.
Нет, мой сын не аутист. Он просто растет не в самой веселой атмосфере.
Я стараюсь проводить с ним время, но у меня много работы.
Моя мать…она теперь совсем нечасто нас навещает.
Многое изменилось после той нашей поездки на Кипр. Не только в моей жизни. Но и в жизни моего брата. И в жизни матери.
Она до сих пор не может простить себя за то, что помогала отцу и Алиевым устроить мой брак с Мадиной. Считает себя виноватой за все, что случилось в нашей семье. Как я ни пытался убедить ее в том, что она не права – не смог. Маме тяжело пережить то, что случилось со мной. Еще тяжелее то, что произошло с Ильясом. Хотя он встал на ноги, и зрение его восстановилось, но… В его жизни тоже все наперекосяк.
И даже когда мне удается убедить маму в том, что она нужна мне тут, в Москве и она приезжает, ей не просто дается контакт с Сандро.
Она не может его полюбить. А мальчишка все чувствует.
И с нянями ему вечно не везет. Или это мне не везет. Слишком молодых я стараюсь не нанимать, а возрастным почему-то трудно справиться с моим сыном, хотя он не сильно бойкий.
Хороший контакт у него только с моим конюхом Юсифом, дай Бог ему здоровья. Сандро большую часть времени проводит в нашем новом доме, который я построил рядом с конюшней. Юсиф и его жена Айна, по сути, воспитывают моего парня.
Конечно, обо всем об этом я не могу рассказать Зое. Не думаю, что ей вообще интересна моя жизнь, особенно сейчас, когда ее жизнь по сути рушится… Или уже рухнула?
Она потеряла мужа. Она вдова.
И она скрывает это от меня.
- Тамерлан, я не хочу чтобы ты разговаривал с доктором. Я ему доверяю, это отличный специалист. Петрос... - она спотыкается на имени мужа, но берет себя в руки, - Петрос сам его нашел. Они были знакомы.
- Я не собираюсь оспаривать то, что ваш врач достойный. Я просто хочу понять, возможно ли мне быть донором. Пока ты была на УЗИ я нашел в интернете много информации.
