из них – Клио и Сирши – были словно связаны невидимой пуповиной. Оттого возникало ощущение, что и между ними двумя существует нечто подобное родственной связи. Хотя, скорее, это родство душ.
Клио не могла ей не восхищаться. Родная мать надела на Сиршу маску обезличенной, а потом умерла, забрав в мир теней и ее сестру. Другая навсегда потеряла возлюбленного… после того, как узнала, что он стал убийцей. Их семью словно пометили черной меткой, но Сирша никогда не сетовала на несправедливость. Никогда не жаловалась на судьбу.
– Ты не обязана помогать мне, ты же это знаешь? – подняв на Клио взгляд, мягко сказала она. – Развлекать меня, будто я плененная в башне принцесса. Только не подумай, я рада тебя видеть, и мне приятно твое участие. Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной.
– Я и не чувствую, – заверила Клио. Это лишь половина правды, но Сирше знать об этом не обязательно. Лучше озвучить другую: – С тобой обошлись несправедливо. Я не могу это исправить… но кое-что все же могу. Идем.
Заинтригованная, Сирша охотно последовала за ней за пределы кошмара. Да и сама Клио с облегчением оставила его позади.
Она никогда не вела никого по тропам сновидений и никогда не соединяла воедино два сна. Оказалось, ей это под силу.
Босыми ногами Клио ступила на прохладную от росы траву, туда же, поначалу осторожно и даже робко, опустился серый ботиночек Сирши. Мгновение спустя она, широко раскинув руки, уже кружилась меж деревьев. Веда была где-то рядом, в лесу, но Клио не стала ее искать.
– Спасибо, – задыхаясь, шептала Сирша. – Спасибо.
После долгой прогулки по лесу, вместившей в себя десятки, казалось, бесед, Клио оставила обезличенную на берегу озера. Вечно одинокая в толпе – среди жриц монастыря и людей, которые скользили по ней взглядом, не замечая, – Сирша хотела побыть по-настоящему одной.
Покинув Юдоль Сновидений до новой встречи, Клио вынырнула в реальность. Саманья ждала подругу, хмурясь и поглядывая в окно, за которым золотыми красками сверкал искусственный полдень.
– О, ты наконец проснулась. Как насчет прогулки?
Клио рассмеялась, вызвав удивленную гримасу на лице жрицы.
– Сейчас, только соберусь, – она перевела взгляд голубки на косички Саманьи, уложенные в виде короны и украшенные цветком, на крупные кольца в ушах и тронутые ягодной помадой губы. Лукаво поинтересовалась: – Кто-то сегодня собрался покорять Пропасть?
Саманья насмешливо фыркнула.
– Мне нужна большая партия трав, а упрямый лепрекон никак не хочет делать скидку.
С улыбкой качая головой, Клио оделась и подозвала голубку на плечо. Вышла из спальни и нос к носу столкнулась с Аситу. Однако взгляд хунгана был обращен отнюдь не на Клио.
– Ты сегодня такая красивая… – проронил он, почти благоговея.
Саманья нахмурила идеально гладкий лоб.
– Значит, обычно я недостаточно красива?
Аситу застыл с разинутым ртом.
– Нет, нет, я не то хотел сказать. Ты всегда красива, просто… Просто сегодня особенно!
Не будь Аситу столь смуглым, Клио наверняка увидела бы, как он покраснел до кончиков ушей.
– Ладно, принимается, – снисходительно кивнула Саманья и плавной походкой прошествовала мимо хунгана, оставив его вздыхать о ней.
Спускаясь по лестнице, Клио смеялась в кулачок.
– Сурово ты с ним.
– Неправда. И я хочу избавить его от иллюзий. Я много раз прямо говорила, что ничего, кроме дружбы, между нами не может быть.
– Но почему?
Саманья вздохнула.
– Я хочу стать Mambo Asogwe, – сказала она, перемежая свою речь словами на гаитянском креольском языке.
– Что это значит?
– Вы бы, вероятно, сказали старшей или верховной жрицей. Я намерена получить asson – священную трещотку, – как папа. Подняться на последнюю ступень жреческого посвящения и стать достойной наследницей Ганджу Ямара.
– Преемницей, – добродушно поправила Клио.
– Да, достойной преемницей моего отца. Но для этого нужно много учиться. Я еще многого не знаю! Это Аситу все дается очень легко. Знаешь, до того, как мы стали друзьями, я даже ему завидовала. Ревновала папу к нему. Думала, что увидев, как талантлив Аситу, он разочаруется во мне.
– Не-ет, только не Ганджу.
– Да, я была глупа. Вела себя, как ребенок. Но потом поняла разницу между нами. Аситу – талантливый самородок. Он бы давно стал Houngan Asogwe, верховным жрецом, если бы захотел. Мне же, чтобы освоить мастерство вуду, нужно многое изучить… и понять.
– Но ты могла бы учиться вместе с Аситу.
– Пыталась, – снова фыркнула Саманья. – И большую часть времени он смотрел на меня своими восторженными щенячьими глазками. Это так отвлекает!
Клио живо представила их занятия и рассмеялась. А вот она в пору глупой подростковой влюбленности корпела над учебниками и часто фантазировала, что находится в комнате не одна. Откидываясь на подушки с томиком в руках, представляла, что опирается о его грудь, что его пальцы – длинные тонкие пальцы пианиста – нежно перебирают ее волосы. Смущалась своих мыслей, но не спешила их прогонять.
Настораживало лишь то, что Клио взрослела… Даже мертвой успела побывать, а упрямая увлеченность исчезать и не думала.
Главное, чтобы тот, кто так ее волновал, никогда ни о чем не догадался.
Глава 22
Ярость берсерка
За несколько часов существования в обличье тени Морриган успела соскучиться по собственному телу. Зря она с четырнадцати лет приводила себя в такую, без лишней скромности, потрясающую форму? Может, она никогда не умела драться на мечах или кулаках, но долгие пробежки, особенно по дикой местности, любила.
Окончательно придя в себя, Морриган пробежалась довольным взглядом по телу, затянутому в обтягивающий костюм охотницы. Подняв глаза, поняла, что Файоннбарра занимается тем же самым. Кашлянула, побуждая его стремительно отвести взгляд.
Стоило вернуть себе человеческий облик, как голод и жажда настойчиво напомнили о себе. Файоннбарра, не понаслышке знающий о последствиях ритуала, подал ей бутылку воды и бутерброд, в который она тут же радостно вгрызлась.
– Если я когда-нибудь еще понадоблюсь тебе… Я имею в виду, если тебе понадобится снова обратиться тенью…
– Я знаю, где тебя искать, – с набитым ртом (слишком уж была голодна) невнятно пробормотала Морриган.
Повисла неловкая пауза, во время которой она активно жевала, а Файоннбарра неотрывно смотрел на нее. Неловко переступил с ноги на ногу.
– Ну… пока?
Морриган едва не прыснула со смеху. В этом высоком взрослом (во всяком случае, для нее, девятнадцатилетней) мужчине ей виделся неуверенный подросток. А из-под маски ворчливого незнакомца проглядывал отзывчивый человек с большим сердцем. Мало в Пропасти таких.
Да и в целом мире совсем немного.
– Пока, – искренне улыбнулась Морриган. – И спасибо.
И когда Файоннбарра уже повернулся, направившись
