стать королевой Пропасти, но и не захотела быть частью Высокого Собрания. Жила спокойно на отдельном островке, где находились и Дом Смерти, и кладбище, и колумбарий с урнами кремированных отступников. Выбор такого местожительства никого не удивлял. Ведьмы, которые подчинялись Ягае, не зря назывались кладбищенскими – погосты для них являлись местами силы. Их сущность позволяла им черпать из подобных источников энергию.
Кто-то и вовсе считал, что именно на погостах открывались незримые врата в мир теней, которые кладбищенские ведьмы могли видеть без особых ритуалов.
Оставалось надеяться, что над Каллистой «поработала» не сама Ягая, а кто-то из ее ведьм. Иначе, если слухи о ней хоть на треть правдивы, лордов Пропасти ждет не «кровавая, но честная игра», как охарактеризовал борьбу за трон Дэмьен, а настоящее истребление.
Часть III
Глава 21
Миражи и кошмары
Клио снова видела во сне человека в белом. Бросилась следом, кричала, звала. Но казалось, он был не более чем проекцией – подобную рождал амулет зова на шее. Стоило только повернуть голову вбок, чуть увести взгляд в сторону, и человек в белом исчезал. Фантом. Галлюцинация. Мираж в бескрайней пустыне.
Клио не знала, почему он исчезает. Ясно одно – он по-прежнему наблюдал. А еще не желал ей вреда. Быть может, просто хотел убедиться, что в лабиринтах сна она не затеряется?
Вокруг нее мелькали осколки снов тех, кто был ей близок и знаком. Клио видела лицо Морриган, но понимала: сон принадлежит не ей. Истинный хозяин сновидения наклонился к губам Морриган с долгим проникновенным поцелуем. Клио ахнула, на миг замерев. Неужели Дэмьен? И тут же увидела его отражение в расширенных зрачках сестры.
Спохватившись, она поспешно отвернулась, но улыбку с губ прогнать не смогла. Дэмьен не просто думал о Морриган. Она ему снилась.
Снов Бадб, как обычно, не было – она, наверное, и вовсе не спала, подобно обычному человеку. Этим Клио, тоже однажды воскресшая, отличалась от мамы.
Скользя взглядом по лицам, Клио не находила того, что искала. Она застыла на месте, сосредотачиваясь, расходясь лучами дара в разные стороны, раскидывая его, словно гигантскую сеть. Из немногочисленных найденных книг о сноходцах Клио узнала, что они умели дотягиваться до определенных людей и проникать в их сны. Пока у нее получилось лишь с Морриган и – уже не единожды – с Ведой.
В реальности царила глубокая ночь, а потому шансов застать нужного человека спящим немало. Если только ее не мучила бессонница…
Нет. Ей снился королевский замок, Тольдебраль, который Клио узнала, хотя никогда не бывала там. Роскошная обстановка: гобелены, дань старинной моде, и портреты в золотых рамах на стенах, люстра со свечами на цепях, длинные столы из черного и красного дерева. Учебная комната, где Агнес Фитцджеральд посвящала дочерей в тонкости веретничества.
Комната, в которой ее убили.
Сирши не было с сестрами в тот день – по приказу матери она уже стала обезличенной. За то, что попыталась противиться Агнес и судьбе, отказавшись от веретничества. Должно быть, о том, как именно все случилось, она узнала из газет или от выжившей сестры, Оливии. Но произошедшее не могло не оставить на ней след. Рану, что постоянно кровоточила, питая Юдоль Сновидений.
Беспомощный взгляд Клио обратился к зеркалу, которое вот-вот должно было разбиться под натиском чужих чар. Оттуда на Агнес и Линн Фитцджеральд с минуты на минуту нападет Итан Галлахер. Это не ее кошмар, и не ей в этот раз быть жертвой.
Но слишком свежа память о том, что и ее, Клио, он однажды убил.
Вот-вот Сирша, неизменно одетая в серое и склонившаяся над столом, станет свидетельницей убийства матери и старшей сестры.
По зеркалу зазмеилась трещина.
– Сирша! – срывая голос, крикнула Клио.
Кошмар застыл. Агнес, Линн и Оливия словно окаменели. Лица Сирши она не видела – его скрывала серая маска с узкими прорезями для глаз и рта. Однако обезличенная вскочила и, прижав руку к груди, бросилась к ней.
– Клио… Ты… что происходит? Ты мне снишься?
Она выдавила улыбку.
– Скорей, являюсь.
– Это ты остановила кошмар? Ох, спасибо тебе огромное! Я так устала его видеть…
Клио ободряюще сжала затянутые в перчатки ладони. Хотелось бы ей прогнать кошмар раз и навсегда. Но если такое кому и под силу, то лишь истинному, опытному и умелому сноходцу. Не ей.
Сирша знала о ее новообретенном даре. После того, как она разрушила связь Клио с демоном, девушки уже встречались. Клио не могла оставить обезличенную наедине со своей судьбой и своим наказанием – быть вычеркнутой из жизни всей Пропасти. Правда, сделать она могла немногое – лишь подарить простую радость человеческого общения. Место, которое они выбрали для встречи, кому угодно могло показаться странным. Кладбище. Но только на этом островке никогда не спящей Пропасти кипящая в подземном городе жизнь затихала. И то не совсем.
Сирша могла свободно передвигаться по Пропасти, но не имела права заходить в чужие дома, да и жить, как большинство обезличенных, предпочитала в монастыре. Амулет Саманьи помог Клио убедиться, что рядом нет теней-соглядатаев и призрачных слухачей, которые могли бы донести о нарушении королевского приказа регентскому совету.
Пусть Агнес Фитцджеральд, последняя королева Пропасти, и мертва, а вместе с ней упокоена и немертвая стража, регентский совет всеми доступными средствами пытался сохранить в городе порядок. Хотя, надо признать, представление о порядке и справедливости у жителей Пропасти весьма своеобразное.
Болтая вполголоса среди могил и поминутно озираясь по сторонам, девушки чувствовали себя настоящими заговорщицами. Именно там, на кладбище, Клио рассказала о даре, что проснулся в ней с воскрешением.
Даре, благодаря которому нашла Сиршу и сейчас.
– Почему ты в сером даже во сне?
– Наверное, этот наряд… он уже словно стал частью меня, – тихо отозвалась Сирша. – Иногда мне кажется, что когда придет время снимать маску… ничего не получится. Королевские стражи будут дергать ее, пока не поймут, что она вросла в меня, что стала второй моей кожей.
Заметив, как изменилось лицо Клио, она рассмеялась – пожалуй, слишком громко, чтобы это звучало естественно.
– Не обращай внимания, просто неудачная шутка. Жуткая фантазия. Все будет хорошо, я сброшу маску и вернусь к сестре. Как раньше уже не будет, знаю… Но вместо того, чтобы бесконечно цепляться за прошлое, мы с Олив начнем все сначала.
Клио ласково ей улыбнулась. Быть может, не семьи Блэр и Фитцджеральд, но истории самых младших
