– Ешьте, – отодвинула она от себя тарелку.
К тарелке рванулись четыре руки. Такое можно было увидеть только в убыстренной съемке. Через минуту тарелка Наташи была пуста. Принцесса облизала ее языком.
Они вышли из кафе и пошли своей странной компанией через весь город – к военной базе. Идти было недалеко.
Дошли до шлагбаума, за которым стояла белая будка. Дальше виднелись двухэтажные постройки, похожие на казармы; ангары. Территория была большой. На базе находилась пресс-служба российских вооруженных сил. После того как Грозный был взят российскими войсками, на съемку в городе журналистам требовалось разрешение, и получить его можно было здесь – в пресс-службе.
– Родители погибли, убиты, – предупредила Наташа детей, подойдя к шлагбауму. – Вы меня поняли?
Дети кивнули головой. Увидев за шлагбаумом людей в военной форме, они примолкли и шаркали по земле новыми сандалиями.
– Ризван, где родители? – спросила Наташа, чтобы убедиться – дети ее слова запомнили.
– Погибли, убиты... – неохотно сказал он.
Из будки вышел молодой военный.
– Здравствуйте, я журналистка, – Наташа протянула ему письмо из редакции. – Я в пресс-центр за аккредитацией.
– С детьми сюда нельзя, – сказал он, развернув сложенный вчетверо лист.
– А можно они здесь подождут? – попросила Наташа. – Они спокойные. Я мигом.
– Только быстро, – буркнул военный.
– Смотрите, чтобы не разбежались! – обернулась она.
Она прошла за шлагбаум и двинулась вглубь. Где-то стрекочут вертолеты. Дальше – наверное, аэродром. Но все скрыто в ангарах, на виду – ничего. Пыльно. Обычная скучная военная база.
Прошла еще немного, мимо палаток МЧС. Направление указывали часовые. Пресс-служба находилась в одном из похожих друг на друга домиков. В кабинете начальника, имя-отчество которого не задержалось в ее памяти ни на секунду, было негде развернуться. На стене висела доска с надписью: «Разыскивается». С нее на Наташу гордо смотрел Дудаев.
«Всем он нужен, не только мне», – пошутила она про себя.
Она снова вынула письмо из редакции, развернула его и положила на стол перед начальником пресс-службы.
– А что за детей ты сюда привезла? – спросил он.
– Вам уже с проходной доложили...
– Ты просишь дать тебе аккредитацию, а сама связалась с чеченцами... – он ближе придвинулся к столу и сцепил пальцы.
– Ни с кем я не связывалась... – тихо сказала Наташа.
– Тогда объясни, что это за дети...
– Это... это дети... просто дети, неважно чьи... Обычные дети. Играют в игрушки, рисуют, едят... Ничего особенного. Какая разница чьи? Дети. Просто дети...
Пресс-секретарь посмотрел на Наташу, и она выдержала его взгляд – поиграли в гляделки. Отвернулась к доске. Когда на нее посмотрел Дудаев, она не выдержала и зашлась смехом.
– Смейся, смейся, – постучал согнутым пальцем по столу начальник пресс-службы. – Никакой аккредитации ты у меня не получишь.
– Простите, я просто эту доску увидела, и мне стало смешно, – она опять прыснула в ладонь.
– А что там смешного? – повысил голос он.
– Там написано – кто увидит Дудаева, позвоните по ноль два, – Наташа захохотала.
– Да, написано. Только я не вижу в этом ничего смешного...
– А как позвонить, если телефонов нет? Связь не работает. Электричество и то с перебоями. Меня вот Москва ищет, и мне ради одного телефонного звонка пришлось в Назрань ехать. Слушайте, – осенило ее, – а вы не могли бы позвонить в «Огонек» и матери в Самару, сказать, что я нашлась?
– Запиши телефоны. Позвоню... Аккредитацию я тебе дам только на четыре дня.
– Спасибо, – сказала Наташа, выходя из его кабинета. – А я, если увижу Дудаева, сразу вам позвоню... – она снова громко захохотала, в этот момент принимая решение – она оставит детей в Назрани, вернется в Ведено и дождется Дудаева.
Из будки у шлагбаума ей навстречу вышел тот же военный.
– Отведи детей в нашу столовую, они, наверное, голодные... У них родители погибли... убиты... – он отвел глаза.
Ризван нервно зашаркал ногой, поднимая пыль.
В будке зазвонил телефон. Военный пошел брать трубку.
– Звонили из пресс-службы, – сказал он, вернувшись. – Говорят, чтоб ты детей везла через Аргун, мы его уже взяли. А кругом – обстрел. В окружную даже не суйтесь.
Наташа снова оставила детей у шлагбаума и вышла к трассе – ловить попутку. Она уже минут десять стояла, сама как шлагбаум, с поднятой рукой. Редкие машины проносились мимо нее. Рука затекла.
С ней поравнялись две иномарки. Из первой появилась маленькая вертлявая женщина не русской, но и не чеченской национальности. Она подбежала к Наташе и протянула руку к фотоаппарату, висевшему у нее на груди.
– Дай, – сказала она.
Наташа посмотрела в ее раскосые глаза и решила, что перед ней японка.
– Еще чего! – Наташа обхватила рукой фотоаппарат – никому не позволит притрагиваться к своему «Никону», ни японкам, ни... вообще, никому.
– Дай! – снова сказала женщина и тряхнула волосами до плеч.
С виду ей было лет сорок пять. Она пристально смотрела на нее темными бусинками в узком разрезе, но их выражения Наташа понять не могла.
К ней подошли двое крупных мужчин, в которых она сразу узнала чеченцев, и встали по обоим бокам вертлявой женщины.
«Ишь, какая богатая японка, – снова подумала Наташа, – наняла себе охрану».
– Дай ей фотоаппарат, – сказал один из них.
– Еще чего! – повторила Наташа.
«Что им от нее нужно? – она отступила на шаг. – Зачем им ее фотоаппарат?»
– Тут поблизости военная база. Сейчас закричу, – предупредила она.
– Покажи! – Женщина снова приблизилась к ней, протянула руку, взглядом не отрываясь от Нашиного лица, и та сама потянулась к ней, как будто в глазах раскосой женщины жили два маленьких магнита.
За темными бусинами промелькнули ровные снега без конца и без краю, широкая лента воды, затянутая могучим льдом, следы от полозьев на снегу, оленьи рога, высокий костер и бубен. Все это длилось секунды, но Наташе показалось, будто она слышит размеренный там-там-м-м бубна. Не отрываясь от бусин, Наташа сняла с шеи фотоаппарат и вложила в протянутую руку женщины. Та повесила его себе на шею, закрыла глаза, положила указательный палец на запястья и напряженно вслушивалась в свой пульс. Ее веки тонко подрагивали. Что ей говорили биения пульса? Какую выстукивали весть?
– Ты задашь ему свои вопросы, – наконец открыла глаза женщина, сняла с шеи фотоаппарат и вернула его Наташе.
– Кто вы? – придя в себя, окликнула ее Наташа, когда та уже садилась в машину.
– Шаманка из Якутии, – ответила женщина.
– А что здесь делаете?
– Как что? – Женщина выпрямилась. – Бомбы над селами сдерживаю, – она широко раскинула руки, как будто держала на них целый небосвод. – Чтобы бомбы на села не падали, я их держу.
– Ну и как? Помогает? – с сомнением спросила Наташа.
– Помогает! – хором ответили мужчины.
– Дурдом на выезде... – сказала Наташа, глядя вслед удаляющимся иномаркам.
Вернулась к шлагбауму. В ушах пульсировало – или то был бубен шаманки?
– Сейчас летчики с базы поедут до Аргуна, – сообщил ей военный из будки, – они могут вас подвезти.
– Ай! – вскрикнула Наташа – Магомед вцепился ей в руку, больно давя ногтями.
– Я с летчиками никуда не поеду... – прошептал он. – Не поеду. Никуда не поеду.
– Они ничего вам не сделают, Магомед, – Наташа поняла, в чем дело. – Они –обычные люди.
– Я тоже не поеду, – тихо сказал Ризван. На его лице отчетливо проступили веснушки.
– А вот и они! – крикнул из будки военный.
К ним приближался небольшой белый автобус. Наташа чувствовала, как в ее руке дрожат пальцы девятилетнего Магомеда. Когда, поравнявшись с ними, автобус остановился, мальчик дернулся в сторону, но она сжала его руку сильней.
– Они ничего вам не сделают, – прошептала она. – Родители погибли, убиты. Помните? Всё, залезаем.
Из автобуса высунулись большие мужские руки и подхватили Принцессу, потом Луизу. Рука Магомеда вспотела.
– Здрасьте! – Наташа вошла последней.
– Здравия желаем! – ответил хор мужских голосов.
Она села на свободное место. Зажала Луизу между колен. Ризван вцепился ей в плечо, а Магомед по-прежнему не выпускал руку. Он сжимал губы и тряс коленкой, прижимаясь к ней.
– А это что за принцесса? – Военный летчик, седоватый мужчина, потянулся к Принцессе. – Как тебя зовут?
– Принцесса! – с достоинством ответила та.
Летчики засмеялись.
– Принцесса, хочешь конфетку? – Мужчина порылся в кармане и вынул леденец.
– Сосательная! – сказала девочка, разглядывая конфету.
Мужчины снова засмеялись и начали шарить по карманам. Набралась горсть конфет.
– Мальчишки, угощайтесь! – Летчик протянул к ним раскрытую ладонь, на которой лежали леденцы в веселых фантиках.
Магомед перестал дышать. Ризван прикрыл рукой своего волка на груди. Луиза схватила всю горсть.
