ну, молчать! – наконец потеряли терпение стражи. – Вы здесь, только чтобы переодеться. А ваш хозяин пройдёт с нами.
– К-кто-кто? – поперхнулся воздухом Захария. – Ну ты, Феникс, и подарок, конечно…
Тот лишь вздохнул. На протяжении всего разговора с фараоном и последующей дороги он сохранял пустое, лишённое всяких чувств выражение лица.
– Идём? – указал копьём в сторону один из зверолюдей.
– Подождите, – спокойно ответил Феникс. – Я бы хотел оговориться, что запрещаю смотреть на моих рабов, пока они переодеваются.
– Ч-что?.. – удивился страж. – А как мы тогда будем за ними следить?
– А звериные уши вам на что даны?
Зверолюд повёл чёрными как смоль ушами и длинным, как верёвка, хвостом. Видимо, поняв намёк, он отвернулся.
– Скажете, когда пойдём.
Феникс же развернулся к нам.
– Ведите себя сдержанно. – На последнем слове он повернулся к Гили. – Терпите.
– Эй, а что это ты так на меня уставился? – взбрыкнулась та, и стражи начали удивлённо оборачиваться.
– Потому что, – процедил Феникс, глазами показывая на чернокожих зверолюдей.
Гили, смекнув, тут же закрыла рот и смущённо отвернулась.
– А ты, Мира… – вдруг взглянул Феникс на меня. – Как видишь, я пытался сделать, как ты просила. Но не получилось. Не обижайся на меня, если я не делаю что-то по-твоему.
– В смысле?.. Я не понимаю, – растерянно опустила уши я.
– Пожалуйста, – выдавил он. – Доверься мне. – И, не дождавшись моего ответа, вышел из шатра.
Оставшись наедине со своими мыслями, я застыла, глядя ему вслед.
– Да что это вы двое постоянно обсуждаете? – возникла рядом со мной Гили. – Мне не хочешь довериться?
– Я… и сама не очень понимаю, что происходит, – пролепетала я, разворачиваясь. – Захария, отвернёшься?
– О, не нужно спрашивать, – пробормотал он и на пятках развернулся к стене шатра.
* * *
Палаты фараона оказались в самом сердце лагеря – идти туда пришлось долго. Повезло Фениксу: его умыли и разодели в знатные набедренные повязки! А нам достались лишь тряпки, едва прикрывающие тело.
Даже стыдно… Ладно мы, но Феникс был по пояс голый. Я изо всех сил старалась не смотреть на его крепкое смуглое тело, но взор сам как-то невольно туда устремлялся, как бы напоминая, в каком странном положении мы оказались.
И не только мы дивились собственному виду. Воины-тааайцы тоже ошарашенно наблюдали за тем, как белые чужаки шествуют в окружении стражей. И что бы они сделали с нами, если бы нам не улыбнулась удача?..
Кажется, войско фараона состояло из самых разных племён. От кошкоподобных Львов, Пантер и Леопардов, о которых я читала в книжках, до прозорливых Гиен, милых Фенеков и вытянутых, как жгут, Антилоп. Поражённая Гили всё наблюдала за рогами далёких сестёр – длинными, как зимние сосульки.
– Нам сюда, – отвлёк нас один из стражей. – Проходите.
Шатёр фараона выделялся среди приземистых неопрятных палаток его слуг. Высокий, сотканный из красного бархата, он выглядел как настоящий передвижной дворец. Вокруг него постоянно носились богато одетые зверолюдки. Кто-то нёс большие подносы со свежими кровавыми кусками мяса, кто-то – опахала с пышными перьями птиц. Подле шатра стояла роскошная золотая колесница.
Зайдя внутрь, я только больше удивилась. Более того – чуть не вскрикнула.
Между царским троном, усыпанным драгоценными камнями, и столами с яствами и картами раскинулось огромное чудовище. Таких я не видела никогда в своей жизни. И от одного его вида засомневалась, что то станет со мной якшаться.
Его тело было пухлым и серым, как у лысого медведя, задние лапы походили на кошачьи, а точнее, львиные. Морда же была широкая, как у огромной ящерицы. Знакомая, очень знакомая…
Точно! Крокодилья морда. Я отчего-то думала, что эти крокодилы ненастоящие, думала, что книги что-то не договаривали… А вот оно. Самое настоящее чудище пустынь. На котором покоились голые ноги фараона. Как эта… этот… Кем бы оно ни было, Амат – ведь явно именно о нём говорил до этого фараон – позволяло простому смертному так с ним обращаться.
– Наконец-то, – скинул ноги на землю фараон. – Покиньте нас.
Кивнув, стражи отступили. Когда они вышли из палатки, фараон поманил кого-то рукой. Из-за его спины вышла зверолюдка – похожая на него и вместе с тем немного другая. Её грива так же казалась венцом, подобным солнцу, однако её взгляд не вызывал желания повиноваться. Скорее, он глядел изучающе, подозрительно щурился. По-охотничьи. Ужаса ей придавали белки, ярко выделяющиеся на чёрной коже.
Её одежда была не менее роскошна, чем у фараона. Её тело было почти нагим – я вспыхнула краской, смотря на голую тёмную кожу. У нас бы за такое обзывали гадкими ругательствами, а тут… Впрочем, смотрелось это и впрямь красиво. Бёдра украшала тонкая полоска ткани, прикрывавшая срамные места. Плечи же обвевала расшитая бисером накидка с тонким белым плащом позади. На груди висело ожерелье, похожее на ожерелье фараона.
– Налей ему воды, Рунпи.
– Хорошо, фараон Аменхотеп.
Она повела рукой, и глаза её на миг вспыхнули. Прямо в воздухе появился пузырь воды. На столик, рядом с которым стоял Феникс, приземлилась кружка, куда и вылилось содержимое пузыря.
– А моим… рабам? – сказал Феникс, хорошо скрывающий свою неуверенность.
– Они обойдутся. Попьют тогда же, когда и все, – отмахнулся фараон Аменхотеп.
Краем глаза я увидела, как напряглась Гили. Сколько же ей стоило усилий, чтобы не заявить о своей гордости…
– Хорошо, – подыграл Феникс.
Я выдохнула. Надо довериться ему. Он всё делает правильно. Не беспокойся, Мира, всё будет хорошо.
– Вы обещали поговорить со мной о деле.
Феникс принял на удивление статную позу. Он щурил глаза не менее грозно, чем фараон… Откуда у Феникса такой властный вид?
– Значит, не будем терять времени.
Одним взмахом руки фараон Аменхотеп приказал Амат встать и отсесть подальше, к самому краю шатра. Её громоздкое тело проплыло мимо нас, и я застыла, в упор глядя на неё. Она же окинула меня в ответ голодным хищным взором.
Я едва удержалась, чтобы не сглотнуть. Но уши и без того явно выдавали меня: мех на них встал торчком.
Окружавшие фараона наложницы, с опахалами и яствами, от одного взгляда чудища заторопились к выходу. Осталась только Рунпи – её взгляд внимательно осматривал шатёр, видимо, в поиске лишних ушей, вроде насекомых, которые тоже могут подслушать.
Наконец мы остались одни. Как ни странно, нас, «рабов», фараон не выгнал. Мы стояли на почтительном расстоянии от Феникса, понурив головы.
– Я чую в тебе особую кровь, – сказал Фениксу фараон Аменхотеп, вставая. – Как тебя зовут?
– Можете называть меня Проводник Феникс, – гордо ответил тот, изящно отставляя от себя кружку с водой. – Моя кровь не должна вас волновать, поскольку я могу вам помочь и без неё. Я ведь не зря пришёл именно сюда.
Феникс, Феникс… Не заигрывайся! Если ты солжёшь, то фараон-то это сразу поймёт! Как же сложно успевать за мыслями Феникса… И доверять им становится всё труднее!
– Значит, так? – впервые искренне полюбопытствовал фараон Аменхотеп. – Тогда расскажи мне. Для чего ты так нагло ворвался в наши леса, чужеземец.
Феникс, судя
