страны мистерий в Южную Италию, Аарон сразу обнаруживает в приморской Гаэте оборотня — еврейского мальчика, обращенного ведьмой в осла, преображает его в человека и возвращает отцу. В Беневенте, где Аарон был приветливо принят еврейской общиной, он во время богослужения в синагоге заметил, что молодой кантор при возглашении молитвы «Borchu» пропустил в ней имя Бога. Аарон понял, что стоявший у амвона кантор — мертвец, оживший путем чародейства и поэтому не могущий произнести Божье имя, ибо сказано: «Не мертвецам славить Бога». Он запретил кантору служение, подверг его допросу и узнал его тайну. В ранней юности этот кантор поехал со своим отцом на паломничество в Иерусалим, и там отец узнал от одного святого старца, что юноше суждено скоро умереть. Пораженный этим предсказанием, отец заявил старцу, что он не может вернуться домой без сына, так как перед отъездом из дома поклялся жене вернуть мальчика из путешествия невредимым. Старец уступил мольбам отца и даровал жизнь обреченному на смерть юноше таким образом: сделал надрез на его теле и вложил туда записку с начертанием «Шем», чудотворного имени Божия. Силой этого имени умерший молодой человек ходил по земле много лет, скрывая свою страшную тайну от окружающих. Обнаружив эту тайну, Аарон вскрыл давно зажившее место надреза под локтем, вынул оттуда записку, и тотчас перед собранием общины лежал бездыханный труп кантора.
Та же хроника рассказывает, что и глава общины в Ории, Шефатия, прославленный во время гонений императора Василия, силой тайного «имени» изгонял бесов из «одержимых», душевнобольных или эпилептиков, проходил в короткое время большие пространства («Kefizat haderech») и творил еще подобные чудеса. Достигший высокого положения при дворе Фатимидов в Египте, итальянский выходец Палтиель был обязан своей карьерой отчасти своим астрологическим познаниям и уменью предсказывать будущее по звездам. Недаром последний великий гаон Вавилонии, р. Гай, указал в одном из своих посланий, что «римские ученые», т. е. итальянские раввины, отличаются крайним суеверием, ибо убеждены в возможности совершения чудес силой Божьего имени и разных заклинаний. Здесь сказывалось действие христианской среды, где демонизм, заклинания и чародейство всякого рода составляли сущность народной веры, а предсказания придворных астрологов часто являлись решающими в вопросах внешней политики.
ГЛАВА III. КУЛЬТУРНЫЙ ЦЕНТР В АРАБСКОЙ ИСПАНИИ
§ 22. Темный промежуток еврейской истории (VIII—IX вв.)
Медленно складывается новый еврейский центр в арабской Испании, пришедший на смену разрушенному центру вестготского государства (§ 8). С момента завоевания южной части Пиренейского полуострова арабами прошло два века (711-912), которые не внесли в еврейскую историю ни одного крупного события, не выдвинули ни одной замечательной личности. После VII века, этого бурного периода войны вестготского церковного государства с евреями, тихо и бесследно проходят века VIII и IX, которые могут считаться временем покоя для евреев Испании, поскольку отсутствие «событий» подразумевает отсутствие катастроф.
В первые десятилетия завоеванная арабами Испания составляла часть африканской провинции халифата Омайадов. Верховным правителем считался великий восточный халиф из Дамаска, следующим был эмир Северной Африки, имевший тогда свою резиденцию в Кайруване, а непосредственно управлял испанскими землями наместник эмира, живший обыкновенно в Кордове, главном городе Южной Испании, или Андалузии. Не скоро удалось новым правителям водворить гражданский порядок в стране. Этому мешали, с одной стороны, порывы завоевателей к дальнейшей экспансии в сторону Франции, которые после долгих войн были остановлены победой Карла Мартелла (732), а с другой стороны — типичные для арабских государств племенные раздоры. В покоренной Испании не прекращалась борьба между вождями сирийских арабов и африканских берберов и между старшинами более мелких родовых групп. Захватывал власть то один, то другой вождь, соперники делили между собой территорию на мелкие кусочки, и от обилия правителей стонало местное население. Каждый правитель, наместник африканского эмира или самозванец, старался поскорее извлечь все выгоды из своего положения и с большим усердием применял завет Корана: брать как можно больше дани с покоренных иноверцев, христиан и евреев, не желающих стать мусульманами. Особенно притесняли христиан, которые считались политическими врагами, ибо их братья на севере продолжали борьбу с арабскими завоевателями. С христиан арабские власти брали подушную и поземельную подать в таких размерах, что многие объявляли себя мусульманами для того, чтобы избавиться от непосильной дани. Это приращение общины правоверных радовало мусульманских священников, но огорчало сборщиков податей, которые теряли плательщиков. Вследствие подобных явлений в других частях халифата был возбужден вопрос об отмене убыточной для казны льготы за переход в «правую веру», но этому воспротивился набожный халиф Омар II (ок. 720), произнесший свою знаменитую фразу: «Аллах велел Мухаммеду быть пророком, а не сборщиком податей». В деле обложения завоеватели не щадили и евреев, своих недавних союзников, облегчивших им внутреннее покорение страны. Евреи не отрекались от своей веры ради облегчения себе податного бремени, но недовольство среди них росло. Может быть, в связи с этим находится смутное известие о возмущении, вспыхнувшем в 718 году. Вождь одного берберского отряда Каулан Иудей (al-Jahudi) восстал против арабского наместника, разорявшего население тяжелыми поборами; в восстании участвовали, по-видимому, и евреи. Мятеж был подавлен, и Каулан был казнен. Вслед за этим в Испании распространилось мессианское движение, вызванное в Сирии и Византии агитацией лжемессии Зонария, или Серена (см. выше, § 20). Многие испанские евреи, по свидетельству христианского летописца, побросали свое имущество и двинулись на восток, в Обетованную Землю, а наместник африканского эмира Амбиза воспользовался этим и конфисковал все имущество ушедших (ок. 719-723).
Новая эра наступила для Испании с 756 года, когда вследствие кризиса халифата на Востоке — перехода власти от Омайадов к Аббасидам — в Испанию бежал член павшей династии Абдуррахман, провозглашенный здесь самостоятельным «эмиром Кордовы и Испании». В стране постепенно устанавливается относительный порядок, сокращаются, хотя не прекращаются, племенные распри между арабами и берберами, налаживаются отношения с христианами внутри мусульманских владений и на северных окраинах — в Астурии, Леоне и Наварре, где укрепились бывшие христианские хозяева страны. Теперь масса христиан переходит в ислам не только с целью освободиться от специальных податей, но и для того, чтобы занимать государственные должности в арабских владениях. Арабы везде охотно принимали на государственную службу иноверцев, признававших догму о пророческой миссии Мухаммеда, и овцы паствы Христовой, привлеченные казенным кормом, покорно шли в лагерь победителей. За первый век арабского владычества в Испании образовался значительный класс «mavali» (усыновленных), или ренегатов из христиан, из которых многие оставались в душе верными своей старой религии. Среди евреев это позорное явление наблюдалось, по-видимому,
