означает? – вмешался панамец.
–Понимаю, – ответил Себастьян Хередия. – Это означает, что наш флаг будет развеваться рядом с флагом каперов, чего старик терпеть не мог. Но что ещё нам остаётся делать, если люди устали захватывать грузовые суда? В одиночку мы не можем сражаться с Флотилией или штурмовать укреплённый город. Или можем?
–Нет. Конечно, нет, – признал его помощник. – Но если штурмом Флотилии будет руководить капер, это станет бойней, из которой будет трудно извлечь выгоду. – Он указал на галеон, стоящий на якоре неподалёку. – Однако если командовать будет Де Грааф, дело можно обсудить. Он хитёр и больше ценит золото, чем кровь.
–Ты его знаешь?
Лукас Кастаньо сделал жест, будто не хотел давать определённый ответ.
–Я однажды с ним разговаривал, – признал он. – Старик его уважал, и они нередко напивались вместе.
–Не могу поверить, что вы строите планы нападения на Флотилию или союза с отбросами мира, – неожиданно заявил Мигель Хередия, явно раздражённый, раз осмелился открыто противоречить сыну. – Ты понимаешь, к чему это может привести?
–К тому, что я стану настоящим пиратом, отец, мы уже это обсуждали, – резко ответил Себастьян. – Ты должен наконец смириться с тем, что если я в этом деле, то я в этом деле. Взгляни вокруг! За исключением тех четырёх шхун, которые грузят сахар, остальные – пиратские суда. Что мы делаем среди них, если не такие, как они?
–Тогда уедем… – прошептала Селеста.
–Куда? – спросил её брат. – Мартиника – это то же самое, только по-французски. Тортуга превратилась в развалины, пристанище мелких разбойников, а на остальной территории развевается испанский флаг, что означает, что нас могут повесить в любой момент. – Он ласково погладил её руку. – Куда мы поедем, милая? – повторил он. – Дай мне идею, и я обещаю её рассмотреть.
Не нужно было напоминать, что молодой капитан "Жакаре" был абсолютно прав, ведь если, как было очевидно, их намерением оставалось провести остаток жизни в Новом Свете, выбирать было особо не из чего, разве что смириться с тем, чтобы однажды проснуться у подножия виселицы.
Первое, что делала Севильская Домашняя Контратахион, когда новый житель поселялся в любой из заморских территорий, – проверяла его прошлое и место происхождения, сверяя данные с центральными архивами, что позволяло «контролировать» до последнего жителя колоний.
На самом деле, было крайне сложно разрешить гражданину переезд в любое мало-мальски цивилизованное место без наличия удостоверения, выданного компетентной властью, а также явного разрешения, подписанного и заверенного чиновником из Дома.
Всем было известно, что время, рвение и значительные усилия, которые испанцы в Индиях тратили на «защиту» от возможных внутренних врагов, не имели ничего общего с явной халатностью в борьбе с чужаками, поскольку их судьи, казалось, были «гораздо счастливее, отправляя за решётку жалкого крестьянина за кражу двух кур, чем вешая свирепого флибустьера, потопившего галеон, нагруженный сокровищами».
Подобное противоречие, возможно, объяснялось тем, что судьи полагали, и небезосновательно, что наказание вора кур пугало других воров кур, тогда как казнь флибустьера не мешала новым флибустьерам топить новые корабли.
Привлекательная молодая девушка, совершившая непростительный грех побега с более чем двумя тысячами жемчужин, принадлежавших Дому, не имела ни малейшей возможности остаться незамеченной в обширных территориях, контролируемых Домом, и в свете этого мечтать о поселении где-либо, кроме Барбадоса или Ямайки, было всё равно что мечтать о невозможном.
– Никто из нас не хотел бы стать беглецом от правосудия, – заметил той ночью Себастьян за ужином, воспользовавшись одним из коротких перерывов в игре оркестра на соседнем корабле. – Но именно этим мы и являемся, и чем раньше мы это примем, тем лучше.
Селеста осторожно поставила на стол серебряный кубок, из которого пила, на котором был выгравирован символ черепа и каймана, и, внимательно посмотрев на брата, наконец спросила:
– Ответь мне, пожалуйста, честно. Ты решил стать пиратом ещё до нашей встречи?
– Разумеется! На самом деле, я им уже был.
– И моё присутствие может каким-либо образом заставить тебя однажды оставить это занятие?
– Возможно. – Молодой человек кивнул в сторону отца. – Теперь у меня есть две веские причины уйти, как только я накоплю немного денег.
– Отлично! – сказала девушка. – В таком случае, я думаю, ты прав, и не стоит больше об этом думать. – Она подмигнула отцу. – Наша миссия – сделать его жизнь на берегу настолько приятной, чтобы он потерял всякое желание возвращаться в море. – Подняла свой кубок. – За самого молодого пиратского капитана в истории!
Лукас Кастаньо перебил её жестом.
– Это должен быть самый умный! – сказал он. – Самым молодым капитаном в истории был Момбард.
– Экстерминатор? – удивлённо спросил Себастьян.
– Именно, – подтвердил панамец. – В восемнадцать лет у него уже был собственный корабль, и он лично убил более сорока человек. Уже тогда он был огромным зверем с густыми чёрными бровями, длинными растрёпанными каштановыми волосами, что придавало ему вид демона, только что вырвавшегося из ада. Помню, он не пил, не играл и не водился с женщинами, а его команда почти полностью состояла из самых диких индейцев региона. Его самым большим удовольствием было вспарывать живот пленнику, привязывать его кишки к дереву и заставлять его бежать, чтобы те вытягивались, словно серпантин.
– Боже милостивый! – в ужасе сказала девушка, дрожащей рукой снова поставив кубок на скатерть. – Не может быть, чтобы такие люди существовали!
– Существуют! – настаивал панамец. – Момбард был именно таким. А Л’Олоне был ему под стать. Оба были сумасшедшими, хотя, конечно, Экстерминатор превосходил всех.
– Вчера вечером какая-то авантюристка предложила мне вступить в её команду.
Лукас Кастаньо посмотрел на него так, словно не мог поверить, и, наконец, заметил:
– Я слышал, что он ушёл в тайное убежище, и даже ходили слухи, что дикари съели его, как съели Л’Олоне на острове Бару. Ты уверен, что речь шла о Момбарде?
–Так он и сказал. Похоже, ему нужен хороший штурман, и он готов заплатить за это целое состояние.
–Как информация, это неплохо, – задумчиво признал панамец. – Проблема Момбарса всегда была в навигации. Ни он, ни его чертовы дикари понятия не имеют, как читать морские карты. – Он тихо присвистнул, словно это помогало ему сосредоточиться, и добавил, понизив голос, как будто опасался, что кто-то может услышать: – У него та же беда, что и у Л’Олоннуа, который за свою жизнь посадил на мель целых четыре корабля, потеряв десятки людей и сотни миллионов. – Он покачал головой, будто убеждая себя: – Логично предположить, что если Момбарс решит покинуть свое укрытие и возобновить свои дела, первым делом ему понадобится штурман. А лучшее место для его поиска – это Порт-Ройал. Это было бы
