из этой семьи не уйти. Но в этом есть и свои плюсы, правда, Хель? – Он подмигнул мне, когда я попыталась незаметно подглядеть за ними из прохода.
– Заткнись, Эндрю! – закричала Камила. – Я отважилась, я сделала то, чего ты всегда боялся. Я покинула семью ради любви.
– Мы уже и так все поняли, что ты сглупила, Камила. Не нужно напоминать нам это снова, – безэмоционально парировал Трэвис.
– До сих пор отрицаешь любовь, Трэвис?
– Любовь – не что иное, как просто выброс эндорфинов. – Он сделал жест рукой, имитируя выброс с соответствующим звуком: „Пфф“.
– Любовь – это то, чего тебе никогда не узнать. Она делает нас счастливее и моложе. Ты выглядишь на девятнадцать, а на словах словно старик с прожженной совестью. – Она развернулась к Эндрю. – Где он?
– Он погиб в попытке защитить тебя.
Камила зарыдала, затем закричала. Она подняла журнальный стеклянный столик и разбила его, швырнув в сторону. Перед этим Трэвис успел схватить свою кружку с кофе.
– Я устал от разбирательств. – промолвил он.
Трэвис вышел из комнаты. Когда он проходил мимо меня, то погладил по голове.
К Камиле подбежала моя бабушка. Она услышала ее крик. Элеонора прижала ее к себе и стала успокаивать:
– Это был просто плохой сон, забудь его, забудь их все. Настанет ночь, и унесет все твои тревоги с собой».
Глава 14. Аим
Аим заметил, что Розали погрузилась в свои мысли. Она изящно шагала по улице, ее походка была легка, однако лицо было хмуро и напряжено. Аим отвернулся от нее и продолжил идти в сторону ковена Нуар в надежде, что его план сработает. Однако даже если он сорвется, то у него был запасной. Дорога на территории ковена Нуар лежала через улицу Страха. Она выявляла то, чего визард боялся. И чем дальше кто-то шел по ней, тем сложнее ему становилось совладать с паникой. Визарды из ковена Нуар специально сделали такую улицу, чтобы у них было как можно меньше непрошенных гостей. В Мажиенне опасно для ночных и таким образом они обезопасили себя от вторжения тех, кто до сих пор винил их в революции, устроенной Бэзилом Налом. На территорию Нуар вела и другая дорога, но через нее могли проходить только члены ковена.
Нуары завладели маленькой территорией в южной части города. Сначала к ним присоединились некоторые визарды из распавшегося ковена Дютэ, а потом в него стали стекаться и другие ночные, чтобы обезопасить себя. В этот ковен не допускались визарды других видов.
Осколок света надеялся, что, пройдя по этой улице, Розали столкнется со своими самыми ужасными страхами. Ему останется убедить ее, что в туманном лесу будет еще страшнее, что практически являлось правдой. «А если не сработает, то найду способ, как припугнуть ее открытием тайны из кулона. Только надо договориться с Духами, чтобы на меня не обрушился их гнев. В прошлый раз некоторые из них были на моей стороне, и они позволили сломать тайну о некроманте, поэтому мне не влетело. Теперь все по-другому. И мне остается либо найти компромисс с ними, либо принять наказание. Но они же не могут быть свирепее моего отца?»
Аим опять посмотрел на Розали. Бордовая кашемировая кофточка на ней казалась слишком тонкой для такой погоды. Но она не съежилась и не скрестила руки на груди. Розали шла размеренно, ее руки двигались в такт, голова была высоко поднята. Сегодня поднялся сильный прохладный ветер, который точно продувал ее насквозь. Но по ее виду этого было не понять.
– Злишься на меня?
– Насчет чего? – поинтересовалась она.
– Я взял кулон.
– Забудь, я понимаю. Так будет безопаснее. Куда мы идем? – сменила она тему.
– На улицу Страха.
– Звучит так, будто имя ей дали ночные.
– Так и есть, – усмехнулся он. – Только через эту улицу возможно добраться до ковена Нуар.
Спустя пару минут они подошли к длинной улице, ведущей в таинственную темноту. По обеим сторонам стояли дома. Они выглядели совсем заброшенными. Розали прислонила ко лбу руку в попытке отгородиться от лучей солнца и разглядеть конец улицы.
– Она что, бесконечная?
– О, нет, совсем нет. Это иллюзия, улица Страха заканчивается примерно за тем серым домом, – ответил он, пока доставал маленький флакончик с жидкостью из кармана. Он пшикнул ее себе на запястье, потом взял тонкое запястье Розали.
– Это что?
– Если станет совсем плохо, то резкий запах приведет в чувство.
– Плохо? Отчего?
Он отпустил ее запястье и вопросительно посмотрел на нее исподлобья.
– Совсем забыл, ты же ничего не знаешь о магическом мире, – спохватился он. – По дороге будут всплывать забытые страхи. Главное: не смотри по сторонам, особенно в окна домов. Может померещиться всякое. Для тебя это будет хорошая проверка. В туманном лесу пострашнее, – проговорил он, пока медленно вышагивал по границе между обычной улицей и заколдованной.
Он оглянулся, чтобы оценить реакцию Розали, и увидел ее уже на самой улице Страха.
– Ты идешь? Или испугался? – с вызовом в голосе спросила она.
Аим сделал шаг за черту, ощутив прилив тревоги. Она обволокла его тело, как вода. Он размял шею, повертев головой, а затем встряхнул плечами, словно распределяя тревогу равномерно по всему телу. Он обогнал Розали и стал двигаться на полшага впереди нее.
Десять минут они шли в тишине, неспешно продвигаясь по улице. После Аим обернулся к ней и спросил:
– Как ты?
Кожа Розали стала бледнее, чем обычно.
– На первых шагах было просто… Относительно. Я вспомнила все свои провалы на сцене.
– А потом?
– День, когда Ревэ исчезла.
– Ревэ – старшая сестра, верно? Энн сказала, что она в отъезде.
Розали отрицательно покачала головой.
– Нет, ее парень-сорсиер из ковена Стеллэр запер ее во снах. Она не может оттуда выбраться. Энн искала способ, и, как выяснилось, для обратного заклинания необходим яд Баку.
– Зачем он это сделал?
Аим замедлился, внимательно слушая Хранительницу.
– Отчасти это моя вина. Я подслушала его разговор с какой-то девушкой по телефону. Было очевидно: она не просто друг. Я пригрозила рассказать об этом Ревэ. Она бросила его в тот же вечер, а он психанул и решил запереть ее во снах. – Аим нахмурился. Эта мрачная история напомнила ему семью Нуар. «Их семью всегда преследовала смерть и страдания, держись от них подальше», – вспомнил он слова Бетс. – Ее тело сохранно лежит в нашем подвале. Я до сих пор помню тот день и тот страх, что испытала, когда поняла, что она не проснется. Одна из нас уснула той ночью. К ней пришла Ревэ
